Учти, что на этот раз я сказала «нет».
ПРАВИЛО № 7: КОГДА ТЫ ЭТО ПРОЧИТАЕШЬ, ВНИМАТЕЛЬНО ПОСМОТРИ НА ЧЕЛЮСТЬ И ЯЗЫК ИАНТЫ.
Поскольку она ликтор, для этого потребуется физический контакт. Она не должна понять, что ты ее изучаешь. Делай что угодно. Если ты вдруг заподозришь, что челюсть или язык были заменены, НЕ ИСПОЛНЯЙ КЛЯТВУ! Если это случится, убей ее немедленно.
В надежде на будущее прощение,
Остаюсь
ХАРРОХАК НОНАГЕСИМУС
* * *
– Подойди сюда, – сказала ты гораздо менее уверенно, чем хотела.
Ианта, которая задумчиво смотрела на звезды, немедленно повиновалась. Она улыбалась все той же заговорщицкой улыбкой – как паук, засевший в туфле. Она устроилась на стуле у койки, и ты снова заметила, что она действует левой рукой, как будто правая сделалась для нее слишком тяжелой ношей.
Ты спустила ноги с койки и сняла простыню с лица, хотя оно оставалось голым. Она распахнула разномастные глаза – на мгновение. Ты встала перед ней, оценивая ситуацию. Шесть футов обнаженной стали запутались в тонком одеяле, но ты решила, что можно на мгновение потерять контакт с мечом. Потянулась вперед и взяла лицо Ианты в ладони. Большие пальцы прижались к теплой плоти, которая покрывала кости челюсти, а другие пальцы коротко пробежались по щекам. Пястные кости чуть надавили на челюсть. Ты немного покачала ее вверх и вниз. Кожа Ианты побелела там, где ее касались твои руки, твоя кожа побелела там, где она соприкасалась с Иантой. Под ногтями у тебя виднелись мельчайшие крошки засохшей крови.
Ты поняла, что скривилась и прищурилась, как от кислого или от яркого света. С этим было ничего не поделать. Оставалось только одно, самое мерзкое на свете. Ты наклонилась и – мать твою – поцеловала ее прямо в губы.
Этого она как минимум не ожидала. Да и как она могла такого ожидать? Губы ее застыли, что дало тебе немного времени. Ианта была для тебя черной дырой, нулем, пустотой, новым, нечитаемым пространством. Но физическая близость помогала прощупать эту тьму. Твои пальцы искали остеоиды. Новая кость всегда выдает себя: свежий коллаген поддается под нажимом и лучится талергией. Ее клетки реагировали, как старая кость. Когда ты прижала кончик языка к ее языку, она издала короткий, полузадушенный, полный боли вскрик – кажется, она пыталась позвать на помощь – но хотя мышцы языка не были твоей специализацией, ты сумела сквозь плоть уловить сигналы подбородочного симфиза. Там не было никаких следов того, что язык вырывали изо рта. Ты была в безопасности.
Наконец ты оторвалась от нее. Ианта сидела, чуть приоткрыв рот и приподняв брови. Бескровное лицо не тронула краска.
– Я вновь даю обещание служить Ианте Тридентариус, принцессе Иды, дочери Третьего дома, – сказала ты. – Я обещаю исполнить любые соглашения, ранее заключенные с нею. Я клянусь своей матерью, клянусь соленой водой, клянусь той, что лежит мертвой и бездыханной в Гробнице, клянусь порванной и возвращенной душой Ортуса Нигенада.
– Чьей? – спросила она. – А, того рыцаря…
Ианта вытерла ладонью бледные, изогнутые луком губы, а потом внимательно посмотрела на руку.
– Ну, – наконец сказала она, – это определенный шаг вперед по сравнению с зашиванием мне рта, которое ты… ах, извини, я обещала не выдавать незначительных деталей.
– Погоди. Ты согласилась подвергнуться Зашитым Губам?
– Не задавай вопросов и не услышишь лжи, – сказала принцесса Иды, снова вытирая нижнюю губу очень осторожным движением. – Все, что я могу сказать, так это то, что для мага, который полагается только на кость, ты очень хорошо обращаешься с огромными иглами. Я принимаю твою клятву верности снова, дочь Девятого дома, и могу только надеяться, что на этот раз ты прочитала текст соглашения.
Ты снова села на койку и положила руку на рукоять меча. Обычный эффект не заставил себя ждать: пищевод мучительно вздрогнул, слюнные железы затряслись, тошнота поднялась аж до глаз.
– Ты выжала удивительно много крови из очень маленького камня, – сказала ты.
– Я дала тебе то, что было тебе очень нужно в тот момент, – заявила она, лениво забрасывая одну ногу на другую. – Я не считаю цену настолько уж высокой… да и ты тоже. Кроме того, нам сейчас предстоит начать нечто, что потом станет прекрасной дружбой, и я буду единственным плодородным участком земли в твоей солончаковой пустыне и все такое, так что я буду страшно благодарна тебе, если ты не полезешь в то, что я сделала с таким трудом.
Ты вцепилась в широкую полосу стали. В ушах гремели то ли звуки, то ли адреналин, и сердце болело.
– Клятва не оправдывает неуважения, – заявила ты. – Я не стану лизать тебе пятки.
– Совершенно ненужная образность, – заметила Ианта.
– Я не стану терпеть оскорбления. Я – Преподобная дочь. Я ликтор. Я в долгу перед тобой, но я не игрушка тебе.
– Ни в коем случае. Разумеется. – Ианта скривила губы. – Ты похожа на гигантский мятный леденец. Держи. И еще.
Ианта вдруг нырнула под стул – правая рука будто существовала отдельно от нее – и вытащила большой рыхлый блестящий сверток. Легко кинула его тебе – ты даже не попыталась его поймать. Сверток приземлился на койку и лег на ней красивым пятном. Это была та же тонкая и легкомысленная ткань, которая сейчас окутывала плечи Ианты. Все складочки и морщинки на перламутровом плаще исчезли, когда ты его встряхнула. У него был капюшон. Были широкие рукава. Как раз то, что тебе нужно. Цвет, конечно, был совершенно не твой, но все лучше, чем бирюзовая больничная рубашка. Ты торопливо натянула его на себя. Надвинула капюшон на голову и не стала скрывать вздох облегчения. Ты была одета с ног до головы, пусть и не слишком скромно: часть лица оставалась напоказ.
И была еще аккуратная стопочка конвертов, похожих на первый. Харрохак, которая надписывала их, потратила довольно много времени на аккуратно зашифрованные адреса и номера.
Ты быстро пересчитала их и невольно посмотрела на условия чтения. Некоторые были очевидны и недвусмысленны. Прочитать в случае смерти императора. Прочитать в случае смерти Ианты. Прочитать, если Девятый дом окажется в смертельной опасности. Некоторые были невнятны почти до безумия. Открыть, если твои глаза изменятся. Отдать Камилле Гект, если ты ее встретишь.
Ты озадаченно задумалась, слышала ли вообще раньше фамилию Камиллы из Шестого дома, женщины, с которой не общалась вообще ни разу – ну или не могла этого припомнить.
– Последние два останутся у меня, – сказала Ианта, вставая. Смотреть на нее, стоящую, было непросто: она слишком сильно напоминала кривую восковую отливку великолепной скульптуры.
– Я прямо скажу: одно я должна прочитать в случае твоей смерти, и это довольно смешно.
Ты продолжала смотреть на письма. И тут увидела: прочитать при встрече с Коронабет Тридентариус. Это письмо отличалось от остальных: оно не было зашифровано. Тебе не очень нравилась мысль, что у Ианты было время изучить твой шифр. Бывшая ты была какой-то невыносимо самоуверенной. Ианта тоже заметила письмо.
