— Да, здесь лежит один мой знакомый.
— Вы рано пришли, посетителей ещё не пускают. Но, если очень надо, я могу Вам помочь. Сегодня моя жена на смене, я могу попросить впустить Вас.
— Это было бы очень здорово. Что я Вам буду должна за это?
— Что Вы? Какие счёты. Я разве не понимаю, как тяжело, когда там кто-то близкий больной, а тебя не пускают. У меня сын лежал в тяжёлом состоянии. Я к нему рвался, готов был сквозь стену пройти. А меня не пустили. А когда пустили, уже поздно было. Перед своим уходом он пришел в сознание на пару минут. Я бы сказал ему, что любил его очень, но не смог. А потом уже говорить было некому.
При этих словах Лера увидела рядом с мужчиной мужскую тень, едва различимую. Она положила свою руку на руку мужчины и сжала её.
— Не переживайте, он знает, что Вы его любили и сейчас любите. Говорите с ним, он Вас услышит.
— Ах, если бы это было так, — мужчина поднялся, тяжело вздохнув, — Гаура, пойдём. Я часто разговариваю с ним. Я многого не успел сказать ему. Пойдёмте, я проведу Вас.
Они пошли по тропинке вместе с собакой. Митя с Пашей поплелись за ними, но на расстоянии, не желая дразнить собаку. Лера заметила, что тень незнакомца исчезла, и была рада этому. Три потусторонних существа — это для неё было перебором.
Мужчина провёл Леру к заднему ходу больницы, предварительно позвонив своей жене. Вскоре женщина открыла дверь, ведущую на лестницу.
— На третий, — ответила Лера по подсказке Павла.
— Там у нас тяжёлые. Дорогу найдёте?
— Да, разберусь.
— Только не долго, скоро пересменка, потом доктора обход делать будут, они ругаются, когда посторонних видят. Там у Вас кто?
— Знакомый.
— Если что, скажите лучше, что он Ваш близкий родственник, брат, например, или муж. А то нагоняй получите и Вы, и я вместе с Вами.
— Хорошо, скажу.
— Поднимайтесь, там открыто.
— Спасибо Вам большое.
— Иди, милая, иди.
Лера поднялась на третий этаж, дальше её вёл Павел.
В реанимационной
Они шли по длинному ослепительно-белому коридору. Перед входом в него Павел попросил Леру снять обувь.
— Зачем? — удивилась Лера.
— Это реанимационное отделение, сюда посторонних не пускают. В это время в коридоре никого не бывает. Но если тебя услышат, не пропустят.
— Хорошо, я поняла. — она быстро сняла туфли и взяла их в руки, — Идём.
В коридоре было тихо, все двери были заперты и за ними не было слышно ни звука. Вдруг одна из дверей распахнулась и оттуда вышла медсестра.
— Что вы здесь делаете? Сюда нельзя! — накинулась она на Леру.
— Я её беру на себя, — воскликнул Митя и слился с её телом.
Медсестра хотела ещё что-то сказать, но вместо этого натянуто улыбнулась и попятилась обратно в свой кабинет, закрыв за собой дверь. Через пару секунд Митя прошёл сквозь дверь и догнал Леру с Пашей.
— Медсестра в порядке? — спросила Лера, зная, что Митька может что-то учудить.
— Да, всё нормально, она тебя больше не побеспокоит, — Лера с ужасом глянула на Митю, — Не волнуйся, я ей приказал спать.
— А, ну тогда ладно, — успокоилась Лера и двинулась дальше за Павлом.
Они подошли к крайней двери в конце коридора и вошли в палату. Лера уже догадывалась, куда её ведёт Павел, но всё равно вздрогнула, когда увидела то, что боялась увидеть.
Это была хорошо оборудованная реанимационная палата, рассчитанная на одного человека. В центре находилась, на которой лежал больной. К нему было проведено множество различных трубок и проводов. Дыхание и сердцебиение поддерживалось механически. И, несмотря на кислородную маску на лице, Лера сразу узнала, кто этот больной.
— Что с тобой случилось? — спросила она у Павла.
— Я сам толком ничего не знаю. Меня нашли в реке месяц назад, у самого берега. А как я там оказался, я не знаю. Когда впервые себя осознал, увидел себя уже здесь, ни живого, ни мёртвого. Здесь никто даже не знает моего имени.
— Какой ужас, — воскликнула Лера и подошла к постели больного. Она взяла его за руку и к своей радости почувствовала в его руке тепло. Рука не была такой тёплой, как у здорового человека, но она была настоящей, живой, и у Леры снова появилась надежда, что у неё с Павлом может что-то получиться.
— Да, если его вернуть к жизни из вас может получиться хорошая пара. — сказал Митя, от чего Лера вспыхнула.
— Митя, ты снова роешься в моих мозгах?
— Даже не думал об этом. Ты же сама говорила, что он тебе очень понравился и ты была бы рада связать с ним свою жизнь.
Лера покосилась на фантом Павла и почувствовала, как румянец заливает её щёки.
— Митя! Когда ты был человеком, ты вроде как немного думал, о чём говоришь. Павел же всё слышит, ты ставишь нас в неловкое положение.
— Извини, так получилось.
— Не стоит извиняться, я рад был это услышать. — отозвался Павел. — Мне Лера тоже очень нравится, но пока рано думать об каких-то близких отношениях. Мне сейчас очень нужна её помощь.
— Лера, конечно, человек очень отзывчивый и с радостью помогла бы даже коту, застрявшему в дерьме. Но если у неё к тебе чувства, она расшибётся в стенку, но сделает всё возможное и невозможное.
— Не переживай, я за вами сквозь стены не полезу, поэтому расшибиться мне не грозит. Но ты прав, я готова сделать всё, что в моих силах, чтобы вернуть Павла к жизни. Что мне нужно сделать, скажи, я всё сделаю.
— Для начала, тебе нужно сказать здешнему медперсоналу, что я твой знакомый, очень близкий, иначе тебя не станут пускать сюда. Ты должна сказать им моё имя и рассказать, где я жил до трагедии.
— Я могу сказать, что ты мой брат.
— У нас разные фамилии. И если это можно списать на твоё замужество, с отчеством надо будет объясняться. Моим делом будет заниматься полиция, они заметят нестыковки и у них возникнут лишние вопросы. Вместо того, чтоб выяснять, что произошло со мной, они будут искать, что нас с тобой связывает. Ты готова им сказать правду?
— Какую?
— Ту, за которую тебя могут упечь в психушку.
— Ясно. Придётся врать.
— Учись, милая, теперь тебе придётся часто лгать и выкручиваться, — вставил Митя, — Но, если ты скажешь, что он твой жених, это же будет почти правдой. Ты же в него влюблена.
— Митя! Прекрати, это моё личное дело и тебя не касается, — она почувствовала, как ещё сильнее покраснела. Она не видела, как Павел улыбнулся после этих слов. — Как мне тебя представить?
