Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Так или иначе, но я был единственным живым существом, которым она дорожила на этом свете.
– А ты терпеливый, – усмехнулась она. – И упрямый. Но я упрямее.
Ральф молча смотрел на неё. Он даже руки в кулаки не сжимал. На его лице не дрогнул не один мускул, оно оставалось таким же спокойным и меланхоличным, как и до этого. Лишь дыхание немного участилось, да на скулах вспыхнул лихорадочный, яркий румянец.
– Ты – дочь Снежаны? – тихо проговорил он, дыша чуть чаще.
– Именно так. Ваша с нею дочь, плод вашей преступной страсти. Я не обезьянка, но тот ещё урод. Я тебе нравлюсь, папочка?
На губах Ральфа выступила кровь. Он не пытался её сглатывать, и она тонкой чёрной змеёй заскользила вниз по его губам.
В красоте Синтии тоже было что-то змеиное, опасное, обволакивающее, как наркотик. Облако волос окружало её ангельское лицо, мелкими кольцами вилось у висков.
– Ты… не похожа… на свою мать… – выдохнул Ральф, на миг прикрывая глаза ресницами.
Трудно сказать, от боли физической или моральной.
– А этот юноша? – он перевёл взгляд на меня. – Он твой брат?
– Да.
Взгляд Ральфа был пристальный, словно он пытался отыскать сходство. Поймать призрака. Я сам много и часто занимался этим. Искал сходства с прошлым в тех, с кем сводила меня жизнь на этот раз.
– Он тоже… мой сын? – усмешка Ральфа была горькой. – Но … где же она сама?
– Кто? – ещё выше подняла идеальные брови Синтия.
– Снежана? Ваша мать?
– Там, где ей и полагается быть, – зло засмеялась Синтия. – Догнивает в своей могиле. От неё вряд ли и кости ещё остались?
Он выпрямился, отодвигаясь от спинки кресла.
Схватив Синтию за руку, резко поднялся, сбрасывая её с колен, утирая тыльной стороной ладони второй руки кровь с губ. Видимо, боль, терзающая его тело, была мучительна, потому что на мгновение чисто рефлекторно он согнулся, прижимая ладонь к животу, сплёвывая на пол кровяные ошмётки.
Но он тут же выпрямился, переводя взгляд с Синтии на меня и обратно.
– Что это за бред? Она сумасшедшая?
Я покачал головой:
– Понимаю, в это сложно поверить, но всё это правда. Я и моя сестра – мы оба дети твоей сестры. И да, наша мать давно умерла. Как и все остальные наши родственники.
– Это невозможно!
В его голосе прозвучала такая страсть и злость, какую не ожидаешь встретить в столь изнеженном, хрупком создании.
– Всего этого не может быть! Я должен был умереть первым, а не пережить всех! И вы не можете быть моими детьми. Это же абсурд?
– Я не твой сын в любом случае, – поспешил успокоить я дядюшку. – Моим отцом был Амадей.
– Амадей?..
– Да. Мама в итог всё же вышла за него замуж. А он женился на ней, несмотря на всё то, что связывало вас.
Он слушал меня с какой-то болезненной жадностью, почти с жаждой.
– Да. Эта шлюха умела обходиться с мужчинами, – язвительно произнесла сестра. – Амадей до конца жизни ненавидел тебя. И меня. Но не её.
Ральф виновато посмотрел на Синтию широко распахнутыми глазами.
– Он продолжал её любить, хотя любить эту бесчувственную суку было, вроде как, и не за что? Или у неё между ног было мёдом намазано? А, папочка? Что показалось таким соблазнительным тебе в собственной сестре, что ты не смог устоять? Тебе было плевать, с кем сношаться? Ведь своей кузиной Стеллой ты тоже не брезговал? Несмотря на то, что знал – твоя родной брат без ума от неё?
– Это какое-то безумие, – Ральф провёл узкой бледной ладонью по лицу, словно стремясь стряхнуть с него невидимую паутину. – Я, верно, брежу?
Синтия снова засмеялась, жестоко и зло:
– Добро пожаловать в ад, который ты заслужил, дорогой папуля.
– Ладно, с адом разберёмся позже, – тряхнул он головой. – Когда, либо морок развеется, либо я к нему попривыкну. А пока, – он повернулся ко мне, – не мог бы ты помочь мне подняться в свою комнату?
– Конечно, – согласился я, шагнув к нему, игнорируя тяжёлый взгляд сестры.
Я злился на неё. За то, как она вела себя с ним. Это было неправильно. Лежачих не бьют. Но, судя по всему, Синтии нужен был ещё один мальчик для битья; ещё одна игрушка. И она решила, что родной папочка как раз подходящая кандидатура.
Он был лёгким, как кукла. И таким же хрупким. Его прикосновения были почти невесомыми. Он едва опирался на моё плечо, пока мы поднимались на второй этаж.
Я кожей чувствовал мучительную агонию, в котором, как в пламени, горела его душа. Но этому нельзя помочь. Через это нужно просто пройти.
– Это не моя комната, – сказал Ральф, когда мы шагнули за порог спальни.
– Прости, но какая разница? – жёстче, чем хотел, отозвался я.
Ральф молча взглянул на меня, но возражать не стал.
Его рука легко коснулась пальцами моей скулы. Прикосновение было лёгким, как крыло бабочки, едва ощутимым.
– Как тебя зовут?
– Альберт.
– Значит, Альмерт – сын Амадея?..
– Ты помнишь, как умер? – решил сменить тему я.
Ральф слегка свёл брови:
– Кажется, да. Это было… неожиданно.
– Это верно. Дядя Винсент всегда именно так это и описывал. Никто не думал, что ты умрёшь.
– Да. Всё было как обычно. Мы просто развлекались, – в задумчивости проговорил он, накручивая длинную светлую прядь волос на палец.
Жест был до боли знакомым. Синтия очень часто делала так же.
– Было больно, но мне казалось, что я ещё могу терпеть…
– Твой организм решил иначе, – прервал я его, не имея ни малейшего желания копаться в событиях давно минувших дней.
– Прошло почти двести лет?.. Как такое возможно?
– Синтия – ведьма.
Он взглянул на меня, как на сумасшедшего.
– Ведьма?..
– Да. И меня она воскресила так же, как и тебя.
– Зачем?
– Зачем воскресила? Меня – потому что любила. Тебя?.. Откровенно, говоря, не знаю. Может быть потому, что ненавидела?
– За что ей меня ненавидеть?
– За то, что это по твоей милости она родилась на свет. За то, что всегда считала себя моральным уродом, не умеющим любить. За что, что была такой же, как ты.
Он смотрела на меня не мигая, поверхностно и часто дыша:
– Я умел любить.
– Да. И эта твоя любовь она как вирус – передалась всем нам. Ты любил нашу мать? Или тебе просто нравилось нарушать все существующие границы?
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
