— Нет не видел, но ты мне уже три часа рассказываешь про неё. Я даже не знал, что между вами всё настолько запущено. Но хорошо, что ты мне позвонил и решил выговориться, тебе полегчало?
— Не увеееерен… Но что ж так плохо-то?!
Дак обречённо покачал головой, помог другу выбраться из кресла и прислонил его шатающуюся тушу к стене. С трудом поддерживая его направился в спальню.
— Боюсь, что завтра тебе будет ещё хуже, — вздохнул он, уложив Ника на кровать. Тот сразу засопел, оглашая воздух громким храпом. — Глядя на тебя, мне остаётся только порадоваться за себя.
Ну и амбре! Дак поморщился и перевернул его на другой бок. Придётся остаться до утра, а то мало ли, что взбредёт в эту сумасшедшую голову?
Вернулся в гостиную, собрал разбросанные бутылки, остатки нехитрой закуски и растянулся на широком диване. Не очень удобно, но оставлять друга в таком состоянии не хотелось. Он итак сегодня был в лёгком шоке, когда Ник позвонил и попросил его приехать. Нет, в самом приглашении не было ничего странного, но отрешённый и подавленный вид друга дал понять, что тому по-настоящему морально плохо.
Он столько сегодня узнал о жизни Ника, как никогда раньше за годы их дружбы. Видимо пришла пора ему выговориться и Дак был рад, что хоть в этом может помочь: слушать и сопереживать. Теперь он понимал причины взаимной ненависти пасынка и мачехи гораздо лучше и сочувствовал Нику, которому предстояло сделать нелёгкий выбор: стать Феликсом для больной престарелой женщины или отомстить своей мачехе, признавшись ей, что любимого сына больше нет.
Не хотел бы Дак оказаться на его месте, но готов был поддержать друга какой бы выбор он не сделал.
* * *
Ник проснулся с жесточайшей головной болью и со стоном перевернулся на спину. Потолок дёрнулся и вновь встал на своё место. Дежавю. Сплошной день сурка, какой по счёту? Кажется всего лишь второй.
На кухне что-то загремело и мужчина поморщился от громкого звука. Кое-как поднявшись он направился в ванную и принял практически горячий душ, чтобы прийти в себя и согреть каждую дрожащую от похмелья клеточку внутри замерзшего тела.
Закутавшись в халат Ник пошёл на аромат еды, разносившейся по его квартире. Замутило так, что едва удалось задержать в себе остатки вчерашнего пойла. Да и то кроме желчи в желудке наверняка ничего не осталось. Глубоко продышавшись мужчина вошёл на кухню и увидел своего друга, накрывающего на стол.
Никлас усмехнулся и плюхнулся на стул:
— Слушай, я конечно всё понимаю, но ты готовящий мне завтрак у плиты на моей кухне… Если бы я не был знаком с твоей девушкой, то подумал бы, что ты ко мне небезразличен.
Дак прищурился и запустил в друга полотенцем, висящим на плече:
— А если бы я не знал тебя получше, то подумал бы, что тебе это понравилось. Ешь, остряк, пока я добренький.
— Фууу, не хочу. А кофейка не найдётся? Пожалуйста! — И сложил руки в умоляющем жесте. — Мне так хреново…
Дак укоризненно прицокнул языком, но всё-таки поднялся, чтобы включить кофемашину.
— Не пойми меня неправильно, но выпивка не выход из ситуации, ты же понимаешь? Я не ханжа, но таким способом проблем не решить.
Ник прислонился тяжёлой головой к стене и, прикрыв глаза, пробормотал:
— Я и сам устал напиваться и похмелье всё тяжелее от раза к разу, да только ничего не могу поделать: так хоть немного легче.
— Ты просто обманываешь себя. Похоже смерть Феликса повлияла на тебя сильнее, чем я думал. Прими уже ситуацию такой, какая она есть и решай проблемы по мере их поступления. Приди уже в себя: будь в конце концов мужиком, а не размазнёй. Не обижайся только, но кто тебе скажет правду кроме меня?
И правда — никто. А Никлас действительно чувствовал себя слабым, растёкшимся словно амёба, не желающим взваливать на себя проблемы и принимать решения. А всё она… Он не хотел быть карателем, но отомстить мачехе хотелось хотя бы в своих мечтах. Да стыдно от одной только мысли об этом, да паршиво. Но в реальности он просто не мог этого сделать, потерять вконец человечность.
И если раньше он с удовольствием представлял как потухнут от горя её холодные голубые глаза, то после посещения пансионата в памяти то и дело всплывали по-детски восторженные тёплые омуты, глядящего на него с любовью. Не на него, на Феликса, но всё же… Именно этот образ он пытался забыть в хмельном угаре, да только он намертво въелся в его подсознание, постепенно заменяя чувства ненависти на жалость и сожаление.
— Я не хочу всего этого, но ты прав: хватит быть страусом, прячущим голову в песок.
— Вот это по-нашему! — Дак одобрительно хлопнул его по плечу. — Наконец узнаю своего друга. Ты же всегда был оптимистом!
— Просто у меня не было выбора. Паршивый из меня вышел оптимист. Да и сейчас я далёк от совершенства. Ты прав — я трус, не желающий смотреть правде в глаза. Но преодолевать свои недостатки гораздо проще, если рядом есть поддержка и крепкое дружеское плечо. Спасибо, тебе!
— Ой, я сейчас расплачусь, — закатил глаза Дак и весело рассмеялся, — смотри только не влюбись в меня.
— Да ну тебя! Если захочу на тёмную сторону греха ты будешь первым в очереди, — не остался в долгу Ник и увернулся от вновь летящего полотенца. Покачнулся и застонал, схватившись за закружившуюся голову.
— Вот-вот, эта кара тебе за острый язык, — произнёс Дак и поставил перед другом воду с шипящей таблеткой, — прими лекарство, болезный. Оно поставит тебя на ноги быстрее кофе. Нас ждут великие дела.
— Даже боюсь спросить какие, — простонал Ник, выпив содержимое стакана.
— Пока ты отсыпался звонил герр Максимилиан.
— Какие-то проблемы в компании?
— Нет, там всё хорошо, новый управляющий справляется.
— Хоть одна хорошая новость. Тогда что Максимилиану понадобилось?
— Он спрашивал, когда ты собираешься переехать в особняк и напомнил, что завтра назначено очередное обследование Эммы Гердт.
— А я здесь причём? — удивился Ник, на время забывший о своём необычном наследстве.
— Насколько я понял, Феликс с Ханной всегда присутствовали и отслеживали результаты.
— Только этого мне не хватало, — устало опустил на руки свою голову Ник. — Мне кажется, что я окончательно утратил контроль над своей жизнью, в которой день за днём появляются всё новые хлопоты.
— Но это и есть жизнь! — воскликнул Дак в ответ. — Настоящая жизнь, Ник, а не та мнимая свобода, которую ты себе придумал в череде любовниц и ярких огнях увеселительных заведений. Научись получать удовольствие от решения проблем — это незабываемое чувство, когда преодолеваешь очередные трудности и ставишь их перед собой на колени.
