Фредди кивнул.
— Но… — до школьных ворот было всего несколько шагов, но у Дианы все равно встал в горле комок, — значит, он уже взрослый?
Ее малыш растет слишком быстро. Делает гигантские шаги, пока она слишком занята, чтобы заметить.
— Не забудь, что сегодня родительское собрание, — напомнил отец.
— Это навечно высечено в моей памяти.
На ближайшем к школе углу она удержалась от поцелуев и объятий, компрометирующих мужчину. Смотрела, как он убегает, как поглотила, приняла его в себя толпа ребятишек в дверях школы.
Захир не спал.
Большую часть ночи они с Джеймсом работали, уточняя планы на год. Но утреннее его настроение испортила не усталость, а письмо от Атии, младшей сестры. В полном восторге она писала ему о предстоящем бракосочетании, спеша поделиться своими соображениями по поводу каждой из предлагавшихся ему невест. Все они были ее подружками, и Атии доставляло огромное наслаждение снабжать Захира описаниями их внешности и других непревзойденных достоинств.
У этой великолепные волосы. У той фигура отличная. Третья не особо хорошенькая, зато какая у нее улыбка. И характер славный.
Письмо недвусмысленно напоминало, чего от него ждут. Никак не танцев на улице со своим очаровательным водителем.
Глава пятая
— Ди…
Сэди ждала ее, и Диана свернула к конторе, предполагая, что вызов означает возвращение к нормальному образу жизни. Шейх Захир, несомненно, пожалел, что целовал ее, танцевал с ней — связываться с «обслугой» всегда ошибка, — и позволил Джеймсу Пирсу себя убедить. И Сэди подыскала ей замену. Внутренний голос подсказывал, что это и к лучшему. Хотелось бы только, чтобы звучал он, голос, убедительней.
— Какие планы, босс? — спросила она с наигранной веселостью. — Возвращаемся к обыденности? Надо было позвонить, я бы приехала раньше.
Сэди покачала головой.
— Я нашла тебе замену на микроавтобусе. Джек все еще вне игры. Хоть он и божится, что выйдет завтра, думаю, до конца недели он ни на что не годится. Ты ведь не возражаешь еще немного поработать допоздна?
Захир на горизонте не нарисовался?
Радость, теперь непритворная, позволила ей понять, что она играет с огнем. Но Диане так хотелось согреться…
— Насколько допоздна? У Фредди сегодня родительское собрание.
— Так, поглядим. В Лондоне шейх Захир должен быть к шести. Если эту часть дня ты возьмешь на себя, на оставшуюся я кого-нибудь подыщу.
— Тогда без проблем.
— Я позвоню тебе позже.
— Спасибо, Сэди.
Сэди рассеянно улыбнулась.
— Порадуйся там за меня целому дню на побережье.
— Где?
Сэди помахала бланками заказов.
— Шейх Захир посетит сегодня гавань и корабельную мастерскую.
Их с шейхом представления о напряженной работе явно не совпадали. Взяв бланк, Диана пробежала его глазами. Как жаль, что нельзя взять с собой Фредди. Почему-то она не могла себе представить Джеймса Пирса, шлепающего, засучив брюки, по воде.
Захир же, с другой стороны…
Нет, это запрещено. Хватит. Следует сосредоточиться только на дополнительных часах, которые тут набегают. Лишних деньгах.
— Ты в порядке? — встревожилась Сэди.
— Конечно. Может, привезти тебе красивую ракушку на память?
— Перебьюсь. Не особо там резвись.
Своевременное напоминание. Не вздумай опять пойматься на его улыбки. И на голос. Может, стоит вложить деньги в затычки для ушей…
Шейх Захир стоял на тротуаре, разговаривая с Джеймсом Пирсом. Диана застонала. Пирс невзлюбил ее с первого взгляда, он ни за что не удержится от саркастического замечания относительно того, что их заставляют ждать. То, что это они пришли раньше срока, его не остановит.
Он и вчера ворчал, как будто вместо того, чтобы ехать прямо к нему, она проболталась неизвестно где и неизвестно сколько.
Но тут Захир заметил ее, что-то сказал собеседнику и, подождав, пока Высокая Шляпа откроет дверь, сел в машину.
Один.
Джеймс Пирс, выбрав-таки момент для уничтожающего взгляда в ее сторону, повернулся и вошел в гостиницу.
Не означает ли это, что они проведут весь день вдвоем? Будь осторожней в своих желаниях…
— Отправляемся, Меткалф.
— Разве мистер Пирс не с нами? — спросила она с оттенком отчаяния.
— Он не смог выбрать время. У него контракты, договора, которые следует подписать. Юристу всегда есть чем заняться, — проговорил Захир. Не справившись с собой, она посмотрела в зеркало. Он ждал этого, взглянул задумчиво. — Огорчены, Меткалф? Неужели прошлой ночью вы сумели сломать лед и подружиться с Джеймсом?
— С ним мы не танцевали, если вы это имели в виду. — Опять профессионализм летит к черту. — Не хочу останавливаться и возвращаться за ним, если он просто пошел забрать что-нибудь забытое в номере, — попробовала она исправить ситуацию.
— Забытое? Не предполагаете ли вы, что он способен ошибаться?
Она слишком поздно заметила иронию.
Хорошо, что оживленное лондонское движение требовало от нее внимания, не давая отвлекаться на происходящее сзади.
Шейх Захир, поддразнив ее разок, видимо, в отместку за замечание о танцах увлекся бумагами, взятыми с собой.
От усилий по удержанию рта закрытым начала неметь шея, потом плечо. Интересно, музыка его не потревожит?
Снова взглянув в зеркало, Диана увидела, что он полностью погружен в свои бумаги. Видимо, и забыл о ее существовании. Хороший образец для нее.
Захир уставился в лежащий перед ним документ, пытаясь сосредоточиться на цифрах и не думать о женщине, сидящей впереди. Не думать о волосах, выбившихся из-под фуражки. О том, каковы они были на ощупь. Как плотно его рука лежала у нее на талии. О ее пальцах под его губами.
Письмо сестры спустило его обратно на землю, и он твердо решил покончить с этим глупым флиртом. Диана Меткалф заслуживает лучшего обращения.
Его семья заслуживает лучшего обращения.
Сегодня у него обед с владельцем судостроительной компании — следует обговорить детали контракта. Потом — поездка в гавань, посмотреть на различные типы лодок, оборудование для подводного плавания, виндсерферы. И наконец — визит на яхту. Куплена она уже как год и вот теперь готова для первого посещения.
Дотрагиваться до полированного красного дерева и сверкающей меди куда безопаснее, чем до мягкой, нежной кожи. Теплых губ. А обдумывать контракт — спокойнее, чем поддразнивать Диану Меткалф в надежде на появление ямочки в уголке рта. Когда она пытается не улыбаться. И терпит неудачу.
