- Не боись, вижу ж, в беду человек попал. Выручу! Идём!
Король попятился и замотал головой.
- Вотдурак! Уже вечер, видишь, все с работы идут, темнеет? Раздетый, босый, потерялся. Да ты тут и до утра не доживёшь! Или замерзнешь, или ограбят и убьют. А скорее всего, и ограбят, и замёрзнешь. Пошли, спрячу.
Логика в словах незнакомца присутствовала. Без магии и одежды, без знания местных правил и законов, он – лёгкая добыча.
И Альрес пошёл.
Распространяющий амбре провожатый, бормоча, что «надо вот там пролезть, потому шта если Колян увидит, то он до трусов разденет. А если на Горелого наткнёмся, то можно уже никуда не спешить. Потому шта – приплыли».
- Иди, иди скорее! Тоже, догадался – встал, как тополь на Плющихе, и стоит, лупает. Первый раз в Москве?
- А?
- Говорю, в столице первый раз? А, чё спрашивать, и так видно – в первый. От своих отстал? Ты кто? Финн, поляк? Швед?
- Тер! – вставил король.
- Турок? Или татарин? А, потом разберёмся, сейчас надо скорее с улицы убраться.
Они свернули в переулок – не тот, куда его выбросил портал, в другой, но тоже безлюдный. Затем перелезли через дырку в заборе, перебежали через дорогу, протиснулись в щель между небольшими домиками без окон. И, наконец, прошли вдоль явно нежилого дома, зашли в железную дверь, и дальше прошли по ступенькам вниз в кромешную тьму. Причём, Альресу пришлось, преодолевая брезгливость, держаться за засаленную одежду проводника, чтобы не потеряться.
Пахучий «спаситель» произнёс:
- А вот и моё логово! Стой, я сейчас.
Пошуршал, постучал и зажёг световой шар.
Король осмотрелся.
Небольшое помещение с голыми стенами и неопрятного вида трубами вдоль одной. Вход один и он завешен тряпкой, на полу слой толстой бумаги – король наклонился и поддел кусок, повертел в руках и бросил обратно. В одном углу навалены тряпки, в другом – сумки. Толстая бумага вся в отпечатках и комках грязи.
Окна нет. Запах – примерно такой же, как он нового знакомого. Но заметно теплее, чем снаружи.
- Всё, располагайся. Меня дед Куздряпа зовут. А тебя?
- Альрес, - король беспомощно огляделся. Ноги не держали, промокшие чулки надо было скорее снять, да и остальную одежду не помешало бы поменять на что-нибудь сухое и тёплое.
- Турок, - кивнул сам себе Куздряпа. – Не стой столбом, скидывай с себя барахло. Скидывай, кому говорю! Или насмерть простыть хочешь? Сейчас дам тебе укрыться, у меня тут есть… одеяло. Берёг, как знал.
И дед полез куда-то в угол.
Его величество растерянно огляделся – где раздеваться-то? Прямо здесь???
- Во-от оно, одеяльце! Почти ненадёванное! Ты ещё не разделся? Эй, Алик, тут тебе не там! Не Турция ваша. Тут Россия, мороз. Б-р-р! Зима! Мокрое нельзя, надо снять! – дед заговорил, будто с ребёнком. Стало обидно.
- Я знаю, что нельзя в мокрой одежде ложиться спать! – огрызнулся величество. – Но где здесь переодеваться? И во что?
- Да, не олдклюзив, - непонятно ответил Куздряпа. – Но и не на улице. Вон – даже свет есть! Можно сказать – хоромы! Э, да что я с тобой вожусь, какая мне от тебя польза, кроме головной боли? Хочешь ходить в мокром – ходи. Только давай я тебя назад на улицу верну, мне тут больной и умирающий на хрен не сдался.
Назад, на улицу? – Альрес в ужасе попятился.
Да, это помещение больше смахивает на камеру в темнице, но оно сухое и тёплое. Воняет, правда.
Ты думай скорее, мне тоже надо переодеться, - проворчал спаситель.
- Я остаюсь.
- Тогда, сымай свои ремки! – рявкнул дед. – И в одеяло завернись.
Его величество снял камзол, поискал, куда его пристроить, не нашёл и замер.
- Экий ты тормоз, - вздохнул дед. – Давай сюда, вон, на коробку положу. Дерьмо пинжак, скажу я тебе! Тонкий, летом замёрзнешь. И стекляшек понашили ни к чему. Ты же не из этих, я надеюсь, не из голубков? Терпеть ненавижу.
- Я – тер, - сгорая от стыда, король разделся догола и завернулся в предложенную тряпку. Одеяло слегка отдавало плесенью и кололось, но оказалось чище, чем он думал.
- Терец, не турок? Ну, нехай терец, - не стал спорить Куздряпа.
Дед отошёл в дальний угол, скинул с себя лохмотья и пристроил их на толстую трубу. А затем покопался в коробках и перебросил королю пару тряпок.
- Надевай – от сердца отрываю. Джинсы и свитер.
Пока Его величество изучал новую одежду, дед успел и сам переодеться – в видавшие виды штаны и растянутое нечто. Когда-то оно, похоже, было вязаной рубашкой.
Вот с обувью у меня хреново, - хозяин подземелья, бормоча себе под нос, шуршал пакетами. – Зимние не дам, сам ношу. Шлёпки проблему не решат. А, вот!
С победным видом он извлёк странного вида обувь – относительно жёсткий низ и мягкий вверх.
- Надевай, не боись! – хорошие дутыши были. Там в правом дырка выше пятки, так ты в лужи-то не лезь. Обходи. Понял? На, носки.
Когда с переодеванием было покончено, хозяин вытащил круглый плоский предмет и какую-то жестянку.
- Сейчас кипяточек сообразим, лапшичку заварим и горячего похлебаем.
Бормоча себе под нос, он протянул веревку от плоской штучки к стенке и налил из прозрачной ёмкости воды в черно-серую снаружи посудину.
- Вон, какое у меня хозяйство! – гордо произнёс Куздряпа. – И спальное есть, и во что переодеться. Плитка, вода. Анаком! И заварка с карамельками. Живи, да радуйся!
Плоская штучка оказалась нагревательным прибором. Король с любопытством наблюдал, как закипает вода. К слову, изнутри посудина оказалась не в пример чище, чем снаружи.
А потом он ел из надколотой тарелки лапшу. Нельзя сказать, чтобы очень вкусную, но горячую, а это в его состоянии было куда важнее.
Спать легли тут же, на бумажную подстилку.
Дед Куздряпа назвал её «кардоны». Кинул поверх видавший виды матрас и широким жестом предложил ложиться.
Альрес заснул, едва приняв горизонтальное положение.
Пробуждение оказалось ужасным – от неровного, комковатого матраса болело всё тело, в горле першило, голова будто свинцом налилась.
Дед тормошил подобранца, но Альрес не в состоянии был куда-то идти.
- Ах ты, незадача, - причитал дед. – Ты помирать-то не смей! Куда я тебя? Здоровый, и не вытащу, завоняешься.
На краю сознания мелькнула мысль – тут уже так воняет, что трупом больше, трупом меньше – невелика разница.
Дед суетился, куда-то уходил. По возвращении, сразу принялся кипятить воду, а потом велел проглотить какие-то белые плоские шарики и запить водой. Через некоторое время стало ужасно жарко, Его величество сбросил одеяло, но хозяин вернул его обратно и пригрозил выставить на улицу, если постоялец станет своевольничать.
