– Майкл с мужем хотели усыновить малыша из ЮАР. Они уже с ним познакомились, привыкли, летали несколько раз в Кейптаун, но возникли проблемы с документами: в Африке к однополым парам еще очень напряженное отношение. В общем, я помогла им забрать малыша Сэма домой.
– Вот это да! – воскликнула Ева. – Эмили, ты – человек-ангел!
Ева абсолютно не лукавила. Таких людей – добрых, светлых, желающих искренне помочь миру – не так много. Вот сама Ева, увы и ах, была не такой, но восхищалась теми, кто готов всего себя отдать за «мир во всем мире». Шону повезло. Вот уж точно выбрал лучшую женщину из возможных: умница и красавица с большим сердцем. Хотя он и сам такой: и умом не обделен, и внешне – мечта из эротических фантазий, правда, насчет большого сердца Ева сомневалась, но кое-что у него очень достойных размеров, ну и дьявольские крылья хороши.
– Смотри, какая прелесть! – воскликнула Эмили, увидев шикарные заколки с голубыми жемчужинами. Ева кивнула. Им ведь нужно что-то старое, что-то новое, что-то взятое взаймы и что-то голубое.
– Зайдем? – предложила Ева, но тут телефоны затрещали у них обеих.
– В другой раз, – махнула Эмили. – Ева, в пятницу в ресторане «Черная магнолия» мы будем отмечать мое тридцатилетие. Приходи обязательно!
– Эмили, это лишнее, там будут друзья, все свои, зачем…
– Брось! Там будет столько народа, что и я не всех знаю. Спасибо папе и отцу Шона! А ты как раз оценишь гостей. Чтобы понимать, как им лучше досуг организовать.
– Эмили, но…
– Отказы не принимаются! Все, я убегаю.
Ева, глядя ей вслед, обреченно вздохнула и поплелась в бутик. Зато она знает, что подарить – это уже жирный плюс.
Вечером в пятницу Ева долго крутилась перед зеркалом. Она долго мучилась, что выбрать: платье от Армани, которое ухватила на распродаже, или надеть что-нибудь свое? Она сшила пару шикарных вещей, смешав идеи: и свои, и известных дизайнеров. Дресс-код объявлен – все будут выглядеть роскошно…
– А! – Ева откинула черное платье от Армани. – Была не была! – И приложила свое собственное творение. Длинное, двухцветное, эффектное. Лиф а-ля танцовщица из черного бифлекса, облегал грудь, как вторая кожа, но на виду оставлял только ключицы; спина открыта до середины. Юбка же струящаяся, жемчужно-серая с переливами в серебристый и обратно; с потрясающим, смелым разрезом, в котором мелькали длинные ноги.
Волосы Ева взбила естественной волной и, перекинув через плечо, зафиксировала, чтобы спину не закрывали. Макияж вечерний, выразительный и загадочный. Немного духов на запястье и шею, черные шпильки – все, теперь она готова покорить мир!
Когда Ева ступила на летнюю террасу ресторана «Черная магнолия», то первый, с кем встретилась глазами, был Шон. Точнее, как встретилась, столкнулась! Он сразу нахмурился и, засунув руки в карманы, двинулся к ней. Ева не смогла не отметить, как хорош кретин этот несносный. Белоснежная сорочка, расстегнутая на пару верхних пуговиц, очень эффектно обтягивала широкие плечи и грудь, кожа загорелая, подбородок гладко выбрит, только вот вздернут недовольно. И глаза, серые, с поволокой, прям тони не могу, но в них опять же это чрезмерное самомнение. Если бы Шон улыбался, то цены бы ему не было, а так Бугимен какой-то. Такой кислой физиономией только детей пугать.
Шон остановился так, чтобы всю ее взглядом охватить. Он и не скрывал, что рассматривает ее. Когда-то Ева все готова была отдать лишь бы он ее заметил, сейчас – спасибо, не надо.
– Какого черта ты здесь делаешь?
Ева ошеломленно встрепенулась и даже обиженно надула губы. Ничего себе приветствие. Они ведь перемирие заключили!
– Именинница пригласила, – надменно бросила она – не один он умеет сноба включать – и широко улыбнулась, но не Шону, а Эмили, мелькнувшей за его спиной.
– Ева! – Они обнялись. – Я так рада тебе. Пойдем, я познакомлю тебя с нашими родителями. Шон, принеси нам, пожалуйста, шампанского.
Эмили ловко взяла ее в оборот, не давая перевести дух.
– Эмили, постой дай хоть поздравлю тебя. – Ева вручила ей бирюзовую коробочку, перевязанную золотой лентой. – Поздравляю от всего сердца. Ты сегодня просто великолепна!
Они с Эмили были примерно одного роста, но за счет высокой укладки, та даже казалась выше, плюс белое шелковое платье на тонких бретельках, сдержанный макияж, подчеркивающий и высокие скулы, и большие синие глаза; губы были тонковаты, но сейчас это было даже выигрышно. Эмили выглядела как настоящая леди, утонченная и элегантная, как недостижимая для простых смертных снежная королева.
– Ева, ну зачем! – воскликнула она, рассматривая заколки с голубыми жемчужинами. – Просто прелесть. Я вставлю их в свадебную прическу. – Эмили искренне радовалась, что напрочь разбивало образ холодной и недосягаемой. Это тоже несомненно плюс. – Пойдем знакомиться с гостями.
Они шли через группы оживленно беседующих людей, официанты с закусками и напитками ловко огибали человеческие островки, ненавязчиво предлагая перекусить.
– Папа, познакомься, это наша Ева!
Они остановились у большой компании, которая как раз собиралась присесть за внушительный круглый стол.
– Маркус Хоук, – он пожал протянутую руку. – Рад познакомиться. В последнее время ваше имя, Ева, у нас дома звучит даже чаще, чем мое собственное.
– Я тоже рада, познакомиться, – очаровательно улыбнулась Ева, переводя взгляд на мать Эмили. – Миссис Хоук, рада встречи.
– Я тоже, дорогая. Ты большая молодец!
– Ева, познакомься, родители Шона: Дженнифер и Кристиан Пристли.
Ева улыбалась и пожимала руки, но в душе вся сжалась в комок: а вдруг его родители в курсе произошедшего в Принстоне? Вдруг ее имя покажется им знакомым? А дальше просто дело техники: останется сложить два и два.
Но время бежало, а никто так и не ткнул в нее пальцем, как в аферистку и липовую жертву. Наоборот, миссис Пристли – очень милая и симпатичная шатенка – принялась оживленно обсуждать посуду, которую просто необходимо использовать на торжестве. А мистер Пристли так и вовсе галантно поцеловал руку, стрельнув в саму Еву восхищенным взглядом. По всему было видно, что отец Шона любил красивых женщин. Ева всегда чутко улавливала, когда мужчина попадал под ее внешнее очарование. Даже восемь лет назад с Шоном она знала, что не произвела на него впечатление, что не нравится ему, просто верить не хотела, а сдаваться – не привыкла.
– Уже познакомились, – сухо констатировал Шон. Вот же ж – помяни черта!
Он подал шампанское, как они и заказывали, правда, Еву наградил убийственным взглядом. Так, он, случаем, убийство не задумал?!
– Яд? – иронично шепнула она, когда он помог ей устроиться за столом – джентльмен!
– На кончике твоего языка, – обжег шею дыханием Шон. Ева замерла, почувствовав, странную дрожь и колкие мурашки, лизнувшие тело и устремившиеся под платье. Чертовски неудобно иметь эрогенную зону в таком доступном месте! Даже противный тебе, совершенно несносный кретин может на шею подуть и все – соски, как солдаты, вытянулись по стойке смирно.
