Лайлита проглотила её сарказм. Да, последние несколько лет она в своём мире скрашивала жизнь короля-вдовца. Богатство, роскошь, любые удовольствия. Но знал ли хоть кто-нибудь, что творилось с её сердцем все эти годы? Кого вспоминала во сне и наяву.
— Я не смогла его забыть.
— Меня не трогают сантименты.
— Я заплачу.
— А это уже моя забота. Тебя прошу лишь дать мне его след.
— Это будет стоить очень дорого.
Лайлита знала, что Корнелия берёт недёшево. Она сняла с указательного пальца кольцо, надетое прямо поверх перчатки. Не просто дорогой металл, а древний артефакт.
Лайлита видела, как заинтересовано Корнелия взглянула на кольцо. Её спицы замерли. Она взяла его и сразу же надела на палец. Отвела руку, полюбовалась. И снова за вязание.
— Ступай. В экипаже, который довёз тебя до башни, уже сменился кучер. Он знает, куда ехать. Отвезёт к нему.
Лайлита поднялась. Но к выходу не шла — медлила.
— Ну, что тебе ещё? — неласково цыкнула Корнелия.
— Продай мне кружево, которое вяжешь. Красный — это же мой цвет.
— Э не, куда хватила. Оно не продаётся…
Глава 13. Всегда-всегдаПока Валерия разговаривала с Муачо, сумерки сгустились ещё сильнее, и стало понятно, что никакого маячка она в такой темноте не найдёт. Лера решила отложить поиски до утра и вернуться в лагерь. Главное, пока не найдётся маячок, не попадаться Тоцкому на глаза, держаться от него подальше.
Как только мысль про «держаться подальше» проскочила в голове, сразу вспомнилось, что именно такой совет и давала Валерии таинственная «доброжелательница». Кстати, а ведь Лера так и не прослушала второе её сообщение, которое пришло в самый неподходящий момент — во время авантюры по пробуждению у Златы магии. Или сообщение было не от неё?
— Я проводить тебя в палатку, — вызвался Муачо.
Лера оценила его джентльменский жест, но попросила идти такой дорогой, чтобы зайти в лагерь со стороны леса и не показываться у костра. Она была почти уверена, что Тоцкие сейчас как раз там и коротают вечер. Муачо и сам не хотел показываться на глаза преподавателям, поэтому со знанием дела выбрал окольный путь.
Они шли по тропинке гуськом. Валерия решила не терять времени зря — вынула из кармана мобильный кристалл проверить, действительно ли пропущенное сообщение было от всё той же незнакомки. Лера приложила ладонь к шершавой поверхности, и в ухе зазвучал низкий женский полушёпот.
Хочу уберечь тебя от ошибок. Ты здесь недавно и многого не знаешь. Советую серьёзно отнестись к моим предостережениям. Тебе не следует сближаться с Тоцким. Ни в коем случае ни под каким предлогом не оставайся с ним наедине. Это добром не кончится. Тебе может показаться, что я сгущаю краски. Но поверь, я знаю, о чём говорю. А чтобы ты не сомневалась в моих словах, спроси у него как-нибудь при случае о его первой… гхм…
В сообщении неожиданно начались помехи. Какое-то шипение, хрипение и бульканье. Последнее слово, а может, и не одно, не удалось расслышать. Чёрт! Магическая связь тоже сбоит? Или это каверзы аномальной зоны? Что там такое компрометирующее «первое» было у Тоцкого? Первая сделка? Первая лекция? Первая девушка? На что незнакомка намекала? И к чему это многозначительное «гхм»? А может, первая близость? Ох, куда Валерию понесло. Нет, ну, а что она могла поделать со своим внезапно вспыхнувшим любопытством?
Всю дорогу до лагеря Лера ломала голову, кем может оказаться незнакомка. Версий было много, но самыми вероятными Валерия признала две: сообщения посылает либо тайная воздыхательница Тоцкого, либо, наоборот, его страстная недоброжелательница. Но в любом случае Лера не собиралась прислушиваться к её советам, а вот по поводу компромата на Тоцкого она ничего не имела против — пригодится. Вот только жаль первый компромат она не совсем расслышала. Что же у него было такое занимательное «первое».
Валерия и Муачо шли вдоль ручья. До лагеря оставалась какая-то пара десятков метров, когда Лера заметила в просвете между деревьями светло-бежевое пятно — походный костюм сестры. Что она тут делает? Должна была бы уже быть в палатке. Муачо тоже, разумеется, заметил Злату. Они вместе свернули с тропы, чтобы подойти к ней.
Сестра сидела у ручья прямо на земле, обхватив колени руками. Голова опущена вниз, плечи сотрясаются от беззвучного рыдания. Она даже не замечала, что к ней подошли. У Леры сердце сжалось. Что со Златой? Мысли понеслись галопом. Марчел? Из-за него сестра плачет? Наверняка. Хотя тут и Валерия виновата. У сестры первая любовь, нежные трепетные чувства, а она накинулась на неё с циничными нравоучениями — мол, ты у него не первая и не последняя. Разве можно было так с наскока? Надо было мягче. Надо было постепенно.
Лера шепнула Муачо:
— Иди. Я сама.
Тот понимающе кивнув, вернулся на тропу и потопал в лагерь.
Валерия осторожно присела рядом с сестрой. Обняла. Старалась своим теплом унять её боль, потому что не знала что сказать. Но Злата заговорила сама.
— Я опять видела ЕГО, — прошептала она бледными губами.
Лера мгновенно поняла, что речь не про Марчела. У сестры снова было видение?
— Мне стало без тебя тоскливо, я хотела тебя найти, шла по лесу и вдруг…
— Колдун?
— Да, — сестру трясло.
Валерия была уверена, что Злате показалось. Она сама полчаса назад убедилась, как легко в темноте с перепугу кого угодно принять за кого угодно. Она ещё крепче обняла Злату и прошептала:
— Я сама сегодня видела колдуна. Только это оказался Муачо со связкой веток. Ты тоже, скорее всего, его и видела.
— Нет. Это был колдун. Он и сейчас здесь.
— Где??? — ошалела Валерия.
Она инстинктивно покрутила головой. Никакого колдуна не было и в помине. Да и если бы он действительно был тут, разве Злата не убежала бы?
— Ты его не увидишь. Никто не увидит, — объяснила она с каким-то отчаянием в голосе. — Только я.
— Почему?
— Я сегодня поняла, откуда колдун. Он из прошлого. Прошлое чуть-чуть проступает через настоящее, и я его вижу. Вижу прошлое, Лер, — её глаза наполнились слезами. — У меня проснулся дар.
— Правда?! — Валерия просияла.
Она просто захлебнулась от волны неконтролируемого счастья. Ей так хотелось, чтобы у сестры пробудилась магия. И самой Злате хотелось. Почему же в её взгляде столько отчаяния?
— Разве ты не рада?
— Это не та магия, Лера, — слёзы текли по её щекам. Она распрямила правую руку. Рукав оказался закатан. На тыльной стороне локтя было заметно проступившее синее пятно. — Видишь? Родовая метка Колоджей, — произнесла она убитым голосом. — Я не Ольшанская.
