Едва соприкоснулась — может быть, даже почудилось — и отклонилась назад, очнувшись от этого тяжкого и сладостного наваждения. Вздрогнула, ощущая, как нагреваются щеки и шея от прилившего к сердцу стыда: великая Рассветная Матерь, что я учудила? Я почти поцеловала Альдора!
Как ни в чем не бывало, он выпрямился и навис надо мной, сложив руки на груди, а в его глазах застыл насмешливый упрек. И только через несколько тягучих мгновений я пришла в себя окончательно. Теперь хоть немного сохранить бы невозмутимость. Да куда там: меня залило жаром, как раскаленной смолой.
— Задремали? — улыбнулся де ла Фиер сдержанно. — У меня очень удобное кресло. Я всегда знал.
И вид его сейчас ничем не выдавал того, что случилось несколько мгновений назад.
— Не стану спорить, — я усмехнулась в ответ, разглядывая его как в первый раз. Словно что-то изменилось во мне за этот странный и напряженный день. Или изменилось в Альдоре — и теперь я пыталась это угадать.
Выглядел он странно умиротворенным, чуть усталым, будто Рэзван еще не успел до него добраться и передать все свои тревоги, связанные с нашей с Маркушем нынешней загадочностью. И тут де ла Фиер опустил взгляд на мою перевязанную широкой чистой тряпицей руку. Нахмурился, отчего его лицо мгновенно растеряло все крупицы приветливости, что светились на нем еще мгновение назад. Которые раньше он не преминул продемонстрировать перед слугами и сторонними людьми — когда назвал меня своей невестой, не дождавшись моего ответа. Это было неприятно и в то же время невероятно томительно, будто я варилась на медленном огне.
— Что это? — Альдор указал взглядом на мою руку. — Что с вами опять случилось, пока меня не было? Вы так утомили унбара Чеботари, что он не выдержал и ткнул вас ножницами или булавкой?
Невольно он почти что угадал. Но я не поторопилась ответить на очередную колкость, наблюдая за тем, как де ла Фиер разгорается жарким и опасным нетерпением. Удивительное дело, только сейчас заметила, как в такие моменты меняется его лицо, начиная излучать опасность, но и становясь при этом еще притягательнее. Его черты не искажались, а словно твердели, резче очерчивалась каждая впадинка, каждый изгиб. Так и не сводя с него взгляда, я размотала повязку и вновь опустила руку на подлокотник. Альдор наклонился, разглядывая ее внимательнее и хмуря брови.
— Надеюсь, вы мне расскажете, откуда на вас такие любопытные узоры? — он поднял на меня взгляд исподлобья. — Похоже на ожоги.
— Это и есть ожоги. Наверное, — я пожала плечами. — Не знаю, как это объяснить. Сейчас мне стало отчасти спокойнее: карта все еще во мне. Но очередное видение, которое вновь окончилось гибелью Колодца, только баламутило душу, заставляя задумываться надо всем, что не подвластно даже Альдору. Неподвластно никому из магов, иначе они уже придумали бы, как восстановить силы всех погасших источников.
— Может, вы все же потрудитесь?.. — в голосе Альдора прорезались первые угрожающие нотки, которые в любой миг могли превратиться в настоящую бурю.
Вдоль стены за его спиной становилось светлее от вспыхивающих один за другим светильников. Яркая кайма очертила силуэт Альдора, его лицо потемнело, и глаза остались на нем шаящими где-то в глубине угольками.
— Хватит разговаривать со мной в таком тоне, унбар, — отчего-то слишком резко огрызнулась я. — Мне просто не хочется ничего вам говорить, потому что я знаю, что натолкнусь на ваше непонимание, на ваше осуждение. Или угрозы...
Альдор вздохнул, заметно смягчаясь. Прикрыл глаза на миг, будто старался внутренне себя успокоить. Но пламя светильников осталось ровным и сильным — значит, его смирение было только внешним.
Он вздохнул и вдруг присел передо мной на корточки.
— Просто я никогда еще не встречал девушку, которая хранила бы в себе столько неизведанного для меня. И это злит, — он усмехнулся и вновь посмотрел на мою исчерченную красноватыми линиями кисть. — И мне кажется, что Маркуш знает о вас гораздо больше меня.
— Возможно, — я улыбнулась одним уголком рта. — А сейчас просто прошу выслушать и не убивать меня сразу.
Альдор вскинул брови.
— Я постараюсь. Но не могу ничего обещать. Все будет зависеть от того, что вы скажете.
Я сложила руки на коленях, пытаясь собраться с мыслями. С Альдором не получалось разговаривать так просто, как с Маркушем, он одним только своим видом заставлял подбирать слово за словом, размышляя, как бы не выдать то, что мгновенно его разозлит. Но он ждал — я почти слышала, как внутренне он рычит от нетерпения. Наверное, молчание затянулось — хоть показалось, что я всего-то и успела, что вдохнуть и выдохнуть пару раз — и на мое плечо вдруг легла тяжелая ладонь, медленно скользнула вверх по шее, и большой палец коснулся подбородка. Я встрепенулась, вновь окунаясь во всплеск душного смущения — рука тут же пропала.
— Ну вот. Вы, оказывается, живы... — словно иглой в бок, уколол меня Альдор.
Проклятье, да как рядом с ним вообще можно находиться спокойно?
— Это следы от карты Колодцев, — тут же выдала я. — Она находится во мне. Вернее, впиталась в руку, когда.
Альдор сжал зубы, нахмурившись, и слова все как будто пропали в голове.
— Так за ней гоняется Венцель? — похоже, он избавил меня от львиной доли пояснений.
— Да.
Де ла Фиер покивал каким-то своим мыслям.
— И вы притащили ее сюда.
— Я не хотела тут задерживаться. Правда. Я хотела сразу уехать, но эта гроза, а потом дозор на дорогах. А потом Маркуш, — я выдохнула, вдруг лишившись всех сил. — Простите меня. Что я подвела вас под гнев его высочества. И тех, кому нужна эта карта.
— То есть вы не знаете? — Альдор встал — будто выстроил между нами новую стену. — Не знаете, кто хочет ее забрать, кроме принца?
Я всем телом ощущала его напряжение и то, как он удерживается от того, чтобы выплеснуть на меня всю силу своего гнева.
— Я оказалась в этом замешана почти случайно. Из-за подруги.
— Доната Флоари? — Альдор сделал еще шаг назад и еще, отдаляясь от меня, увеличивая расстояние, словно издалека ему что-то будет лучше видно. — А я-то удивился, отчего ее так спешно увез в свое имение Натан Миклош. И шептались о ней много, что как будто она пыталась что-то у него украсть. Стало быть, украла.
Альдор сел в кресло напротив, откинулся на спинку и взгляд его стал настолько снисходительно-покровительственным, будто он размышлял отрубить мне голову прямо сейчас или подождать немного.
— Я не хочу сказать, что не виновата ни в чем. Я готова была согласиться на то, чтобы вынести карту, но Доната вынудила меня согласиться быстрее.
— Я уже заметил, что вы долго принимаете решения, — Альдор закатил глаза, качая головой. — И что же, в Одиине вы должны были передать карту кому-то?
— Я думала.
— Кажется, вы совсем не думали! — де ла Фиер вновь начал закипать, все повышая и повышая голос. — Вы захотели стать свободной и потому решили, что маленькая авантюра, крохотное преступление помогут вам избежать участи аманты? Да как бы не так! Это совсем не маленькая авантюра. Только подумайте, кому в руки может попасть эта карта! Достаточно вспомнить, каким образом из вас ее пытались вынуть. Да вы иссохли бы за сутки до состояния скелета, если бы это случилось! — он смолк на мгновение и продолжил чуть спокойнее: — Каждый раз, как я знакомлюсь с вашей породой — породой амант — поражаюсь все больше. Для вас есть хоть какие-то нормы дозволенного?
