Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
Эволюция медицины и вызванные ею изменения в природе заболевания отражены в истории болезни другого политика, пережившего не один, а пять инфарктов миокарда. Дик Чейни — обладатель, вероятно, одной из наиболее толстых медицинских карт в США и во многих отношениях иллюстрирует собой то, как достижения медицины радикально изменили и жизнь, и смерть[58]. При наличии случаев раннего развития сердечных заболеваний в семейном анамнезе он выкуривал по несколько пачек сигарет в день на протяжении более чем двух десятилетий, пока в возрасте 37 лет у него не произошел первый инфаркт. Он бросил курить, но врачи уже почти ничего не могли изменить. Его второй сердечный приступ случился в 1984 году, а после третьего, в 1988-м, хирурги провели операцию аортокоронарного шунтирования, в ходе которой пересадили четыре вены из других частей его тела для обеспечения альтернативного притока крови к сердцу, поскольку его собственные сосуды были потрепаны болезнью и заблокированы. Четвертый инфаркт произошел в 2000 году, когда ему сделали стентирование сосудов сердца — процедуру, при которой через небольшое отверстие в сосудах запястья или бедра врачи ввели в сердце Чейни специальный катетер, с помощью которого установили два металлических стента, державших артерии сердца открытыми.
Примерно в это время сердце Чейни, перенесшее бесчисленные удары, стало слишком слабо, чтобы обслуживать организм. Сердечная недостаточность, неизбежный финал всех больных сердец, вызывается неспособностью сердца прокачивать кровь, не давая ей застаиваться в легких, брюшной полости и ногах. Перебои в доставке крови к жизненно важным органам приводят к головокружениям, потере ясности сознания, низкому давлению, охлаждению конечностей и почечной недостаточности. Неспособность сердца препятствовать застаиванию крови становится причиной накопления жидкости в легких (что выражается в одышке), в брюшной полости (что вызывает асцит), а также в руках и ногах (что приводит к отекам).
Смерть в результате сердечной недостаточности наступает по двум причинам: из-за злокачественной аритмии, при которой внезапно происходит остановка сердца, или из-за недостаточности нагнетательной функции сердца, при которой сердце резко слабеет, в результате чего симптомы сердечной недостаточности обостряются. Для того чтобы предотвратить смерть Чейни по первой причине, в его грудные ткани вживили «кардиовертер-дефибриллятор» — устройство, которое с помощью электростимуляции способно прервать злокачественную аритмию. Как и следовало ожидать, в 2009 году, когда он выезжал на машине из гаража, у него началась фибрилляция желудочков сердца. При любых других обстоятельствах Чейни бы скончался, но не тут-то было, поскольку дефибриллятор сильным электрическим зарядом вывел его сердце из этого состояния, хотя Чейни и протаранил машиной дверь гаража. Но даже после того как ему удалось избежать смерти из-за аритмии, нагнетательная функция его сердца все слабела. В его левый желудочек поставили аппарат вспомогательного кровообращения, своего рода механическую турбину, которая помогает сердцу качать кровь. В отличие от нормального сердца, которое делает это путем ритмичных сокращений, турбина работает непрерывно. Поэтому все то время, пока, благодаря этому устройству, Чейни ждал пересадки сердца, у него даже не было пульса. После примерно двух лет ожидания трансплантата, в марте 2012 года, он получил совершенно новое сердце в одной из больниц Виргинии[59].
Использование почти всех достижений в области лечения сердечно-сосудистых заболеваний означало для Чейни месяцы пребывания в отделении интенсивной терапии, несколько недель из которых он провел на аппарате искусственной вентиляции легких, за чем последовали бесчисленные месяцы реабилитации. В отличие от Уоррена Гардинга, чья смерть была быстрой и, предположительно, безболезненной, Чейни, как и многие нынешние американцы, боролся с хроническими заболеваниями на протяжении многих лет. Сердечная недостаточность, которая столетие назад вообще не встречалась в статистике смертности, в настоящий момент упоминается в каждом девятом свидетельстве о смерти в США и является причиной нескольких миллионов госпитализаций в год, опережая в этом смысле любое другое заболевание[60].
Для больных раком — вероятно, наиболее известным недугом нашего времени — тоже немало изменилось благодаря серьезным достижениям в области как профилактики, так и лечения этого заболевания. Несмотря на весь этот прогресс, рак, от которого в 1812 году умерли лишь 0,5 % жителей Бостона, в настоящее время является второй по значимости причиной смерти в Соединенных Штатах[61]. Тем не менее повышение качества диагностики и лечения рака способствует тому, что врачи все чаще обнаруживают его на ранней стадии и добиваются полного выздоровления своих пациентов. Около 11 миллионов американцев живут сейчас после постановки диагноза «рак», и это число постоянно растет. Появление методов лечения врожденных пороков сердца, которые являются наиболее распространенной врожденной аномалией развития и некогда воспринимались практически как смертельный приговор, привело к тому, что среди американцев, живущих с этим заболеванием (около миллиона человек), взрослых теперь больше, чем детей[62].
Рост хронических заболеваний навсегда изменил для нас уход из жизни. Смерть в большинстве случаев — уже не внезапный пожар, а долгое тление. Врачи, пытающиеся осмыслить эти перемены, даже назвали время немощи до наступления смерти «предсмертным периодом»[63]. В статье, опубликованной в журнале The Lancet в 1971 году, авторы весьма неделикатно писали:
Судя по всему, многие из тех, кто доживает до пожилого возраста, вступают в «предсмертный период», который продолжается дольше, чем сохраняется энергия их тел и ясность сознания. Сто лет, последовавшие за открытиями Дарвина, породили новое биологическое явление — выживание наименее приспособленных.
Еще до того, как Гюстав Эйфель построил свою знаменитую башню, а Александр Белл изобрел телефон, и даже еще до того, как мы узнали, каким образом клетки начинают свою жизнь, во французском городе Арль 21 февраля 1875 года родилась Жанна Луиза Кальман[64]. Ей было всего 13 лет, когда она продала набор цветных карандашей Ван Гогу, и 21 год, когда вышла замуж за своего троюродного брата. Будучи домохозяйкой, она жила вполне комфортной жизнью. С течением времени начала терять своих близких. Ей было 59, когда ее единственная дочь Ивонн умерла от пневмонии; 67, когда умер ее муж; 88, когда в автомобильной аварии погиб ее единственный внук. Не прекращая курить, есть шоколад, обильно поливать еду оливковым маслом и ездить на велосипеде, Кальман становилась все старше и старше, пока в 1988 году не была признана старейшим жителем планеты. Она удерживала это звание на протяжении еще 9 лет и 7 месяцев, успев стать первым человеком, достигшим своего 115-летия, а затем и 120-летия. Уйдя из жизни 4 августа 1997 года в возрасте 122 лет и 164 дней, она была — и до сих пор остается — старейшим из когда-либо живших на Земле людей, чей возраст подтвержден документами.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
