Они переглядываются.
— Так сразу и на конфликт? — спрашивает Вергаас.
— Это только один из вариантов развития событий, — говорю я. — Скорее всего, прямой конфронтации удастся избежать. Но поручиться за это не могу. В конце концов, нам ведь придется выселить арендаторов из двух модулей.
Я думал, что они сидели тихо и внимательно меня слушали раньше? Я ошибся. Вот теперь наступает настоящая тишина.
Глава 5 (без правок)
Первое — официальные письма, пока еще вежливые. Содержание их сводится к следующему: мы, мол, сожалеем, что на станции сложилась такая неудобная обстановка для вас и вашего проекта, но ничего с этим поделать не можем. Вероятно, на другой площадке вам будет удобнее.
Второе — уведомление о том, что необходимо за определенное время освободить модули. Срок намеренно указан нереальный: три дня. Если, мол, вы не можете собраться за это время, то очень жаль, но главное — эвакуировать жителей. Личные вещи и оборудование сотрудники станции соберут и переправят самостоятельно, более того, мы готовы взять на себя этот труд абсолютно бесплатно.
Третье — у выхода из каждого модуля начинают дежурство сотрудники службы безопасности Вергааса (как я уже говорил, в отличие от игры, здесь это не роботы, а живые инопланетяне. Правда, они больше похожи не на терминаторов местного разлива, а на стандартных старожилов среднего полицейского участка на Земле… но хоть что-то.) Эти сотрудники никому не мешают выходить, никому не мешают входить, просто стоят там с кобурами на виду. И вдобавок из переносных динамиков транслируется содержимое наших писем, отправленных главам модулей.
Я ожидал, что эта мера будет действенна только для ацетиков, поскольку тораи сидят в своем модуле безвылазно. Но нет, выясняется, что молодые тораи в своих цистернах выходят в основной хаб проветриться довольно часто. Так что вскоре руководитель модуля тораи начинает нервничать и напрашивается на встречу. Чуть позже его примеру следует и руководитель ацетиков.
Лидера тораи здесь, как и в игре, зовут Ардено Нолькарро, но он конечно же не связывался с земной программой тренировки искина, а потому мы с ним не знакомы. Вид деятельности, которым занимаются тораи в своем модуле, в документации указан как «образовательный», и Миа подтверждает — да, земные сценаристы ничего не придумали, у него тут действительно школа для юных дарований. Правда, в отличие от игры, дарований аж двадцать пять особей, а сам Нолькарро не единственный преподаватель, есть еще двое.
И вот тут наступает тонкий момент.
«Это ведь не игра, — повторяю я себе, планируя эту операцию. — Это совершенно точно не игра, и нельзя об этом забывать».
Дело в том, что у тораи и ацетиков разные представления о деловом этикете. Ацетики прагматичны: если возникла сложность, они хотят разрешить ее не откладывая. При этом во всякие статусные игры они не играют. Им все равно, например, кто первым, а кто последним поставит подпись на документы, что не раз становилось камнем преткновения во время мирных переговоров на Земле.
Тораи — наоборот. Им мало решить вопрос, важно еще поставить себя. Может быть, потому что их общество предельно иерархично, хоть это и не привычная нам иерархия меритократии (чего добился, за то тебя и ценят) или наследственной классовости (если все твои предки были дворянами, разбейся в лепешку, но веди себя как дворянин). У тораи все, казалось бы, проще: чем ты старше, тем выше твой статус.
Но, поскольку старшее и младшее поколения не могут общаться напрямую (по крайней мере, в обычных условиях), жизнь обычного тораи постоянно связана с целой кучей условностей и церемоний, куда там древнекитайским императорам или индийским брахманам. Молодежь должна постоянно показывать старшим, что она их уважает, пусть и дистанционно, а старшие, соответственно, ни в коем случае не имеют права уронить свое достоинство.
Например, если младший почтительно просит старшего об аудиенции, старшему ни в коем случае нельзя соглашаться тут же, даже если он абсолютно свободен и весь день пинает балду. Исключение — если оба работают, например, на термоядерной станции и им необходимо обсудить деловые вопросы, но такое бывает редко. С определенного возраста тораи, кажется, вообще не работают, а только пожинают плоды накопленной ранее репутации. Ну или погибают, если им не удалось накопить достаточно ресурсов, чтобы прокормить себя при все увеличивающемся размере. Хотя это тоже редкость: у тораи до сих пор действует довольно жесткий естественный отбор среди детей и молодежи (родители о детях не заботятся, просто мечут икру в океан), поэтому между теми, кто доживает до определенного возраста и становится размером хотя бы с бочку, конкуренции почти нет — ресурсов и так хватает на всех.
Поэтому если с ацетиками следовало встретиться немедленно, то тораи нужно было как следует помариновать, чтобы показать, что мы считаем их смиренными просителями, а себя — более высокими по статусу. Иначе, предупредила меня Миа (да я и сам об этом догадывался), они будут вести себя как хозяева положения, и сладу с ними не будет.
Однако при этом нельзя было допустить, чтобы встречи с тораи и ацетиками оказались сильно разнесены по времени — а что если те, кто пойдет позже, узнает, о чем мы договорились с теми, кто пошел раньше, и успеют подготовиться?
В общем, следовало усилить давление на ацетиков и уменьшить на тораи, чтобы тораи успели дойти до точки кипения как раз к тому моменту, когда ацетики решат начать прорабатывать проблему.
Этот тонкий расчет не стал самым скользким местом плана только потому, что план вообще целиком состоял из скользких мест — а как еще прикажешь разруливать политический кризис между двумя великими державами, когда ты попал между ними, как между молотом и наковальней, а своих ресурсов у тебя нет?
В общем, в результате когда тораи подали заявку на встречу, мы их проигнорировали — и принялись грызть ногти, ожидая, когда ацетики примутся околачивать наши пороги. Затянуть с этим тоже, понятное дело, было нельзя. А они все не шли и не шли!
Пожалуй, я бы запорол придуманный мною лично план и вызвал бы их на встречу сам, но я… попросту забыл.
Мне было некогда!
Уже в игре мне, с момента перехода в капсулу, не оставалось времени даже почесаться. А вживую все, естественно, оказалось гораздо сложнее — и ситуацию не облегчало то, что многие расы выглядели иначе, в том числе значительно кошмарнее, чем их изобразили земляне. А кто не был кошмарнее — омикра, например — вдруг продемонстрировали настолько разительные психологические выверты, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Впрочем, это ладно бы. Это интересно и до некоторой степени весело. Куда хуже — повседневное управление станцией, подписание кучи документов, решение множества мелких конфликтов…
А еще нужно было следить, чтобы Белкина не перекормили и не перетискали, чтобы он как следует освоился…
Неудивительно, если за всем этим я забыл, что трехдневный ультиматум для тораи и ацетиков подходит к концу. Тем более, что кризис сафектийцев тоже ведь никто не отменял.
