Только на северо-западе империи Террун люди продолжали хоронить своих мертвецов вот так, просто относя в священные леса и оставляя там в пищу падальщикам. Возможно потому, что только на северо-западе империи Серая Госпожа до сих пор считалась главным божеством Великой Триады и единственным, достойным поклонения.
Смертные Рощи, вплотную подходившие к стенам, были стары, тела мертвецов, оставленные в них, давно разложились, оставив только безобидные скелеты… Относительно безобидные – за неимением свежих тел некроманты могли поднять и такие вот костяные мешки. Сил тратили, конечно, больше…
– Страшно? – с усмешкой спросил Арона один из сопровождавших, едва они вошли в первую Смертную Рощу. Все эти сопровождающие, числом десять, были Темными подмастерьями. Некромантами. Это Арон понял сразу, еще у берега реки, едва они приблизились – и понял без помощи магии. Запах, особый сладковатый запах, исходивший от подмастерьев, ни с чем нельзя было спутать. Но оттенки запаха были еще не такими, как у взрослых некромантов, не хватало ноток серы, и горящего дегтя, и прелых листьев.
Страшно?
Арон на вопрос лишь пожал плечами. Даже теоретически он не очень представлял, что такого страшного можно найти в голых скелетах. Лежат тихо, не дергаются, и, что замечательно, в отличии от более свежих мертвецов, не воняют.
От берега реки до дворца оказалось три часа ходьбы через обычный лес, потом через Смертную Рощу, где костей под ногами было не меньше, чем прошлогодней листвы. А потом перед ними открылись белые ворота.
– Госпожа пока что занята, – сказал, неприятно улыбаясь, один из подмастерьев, оставшийся, как и остальные, для Арона безымянным. Его имя они тоже не спрашивали – просто равнодушно сообщили, что знают, кто он и как оказался здесь. И добавили, что госпожа послала их ему навстречу.
– Приведи себя в порядок. Если понравишься госпоже, то не станешь одним из них, – и подмастерье кивнул в сторону нескольких мертвяков, застывших в неловких позах в некотором отдалении от дороги.
***
То ли госпожа действительно освободилась за два часа до рассвета, то ли специально выбрала это время, но Арон, успевший задремать в мягком кресле, открыл глаза лишь за мгновение до того, как дверь выделенной ему комнаты распахнулась.
Длинное платье до пола, почти скромное – если не знать, сколько на самом деле стоит черный шелк, из которого оно сшито. Легкая улыбка на прекрасном лице, почти добрая – если не знать имя и репутацию красавицы.
– Госпожа, – поднявшись, Арон поклонился – так низко, как того требовала разница их уровней. Среди магов родовитость и богатство имели куда меньшее значение, чем уровень Силы. Силой измерялось все, даже правила этикета. И он прекрасно знал, что Сила хозяйки белого дворца превышала его собственную на четыре уровня. Ровно та разница, которая была между ним и покойным Джатом Пеларе. И разница эта означала, что вошедшая могла убить его в любой момент с такой же легкостью, с какой он сам мог раздавить муравья – и особенно легко могла сейчас, когда его резерв был пуст.
– Как забавно, – дверь за вошедшей магичкой закрылась бесшумно, в комнате, освещенной десятком свечей, ощутимо потемнело. – Право, как забавно. Кажется, еще вчера ты был грязным наглым щенком, Ар… как там правильно звучит твое варварское имя, мальчик?
– Арон Тонгил, госпожа. С нашей встречи прошло шесть лет, но вы стали только прекрасней.
– Мальчик научился льстить. Хорошее качество. А еще из уродливого уличного воришки превратился в прекрасного юношу, – она подошла к нему почти вплотную, провела ладонью по его щеке. – Какие точеные черты, какое одухотворенное лицо – будто юный святой, сошедший с фрески в храме Солнечного. Вот только взгляд подводит, слишком злой для святого… Скажи мне, мальчик, чему полезному ты научился за эти годы?
Где-то глубоко, под слоем внутреннего льда и пустоты, Арон чувствовал тихо тлеющий гнев, появившийся, едва магичка заговорила. Слишком хорошо он помнил ту их первую встречу, и брезгливое презрение в ее глазах, и летящее в него смертоносное заклинание. Если бы не вмешательство Джата Пеларе…
– Я научился убивать, – сказал он коротко.
Магичка улыбнулась, позабавленная ответом.
– Да, доводилось слышать. Нужное умение. А еще достиг третьего уровня – для твоих лет впечатляюще. Многие идут на мастерский экзамен со вторым. Жаль, что Тьма потеряет такого адепта.
– Отчего так, госпожа?
Прекрасная Эвита Ашшур посмотрела на него почти с нежностью:
– Оттого, что Аларик Неркас пообещал за твою голову очень щедрую награду. Ты даже не представляешь, настолько щедрую. Расскажи мне, мальчик, чем ты так сильно досадил нашему Великому Магу?
Чем – кроме того, что он выжил, когда по планам мага должен был умереть? Разве что…
– Призванная мной Тьма оказалась сильнее его Света.
– Что? – маска фальшивой благожелательности на мгновение сползла с лица магички, показав первое реальное чувство – удивление.
– Призванная мной Тьма держала его руки, не позволяя творить волшбу… – краткий рассказ Арона о том, что произошло на берегу реки в столице, Эвита выслушала в полном молчании, но выражение глаз говорило – не верит.
– И как же ты, мальчик, объяснишь такое чудо?
– Тьма любит меня.
– Что? – Эвита рассмеялась. – Какая глупость! Тьма – это Тьма. Тьма не умеет любить.
Арон молча развел руками.
Эвита подошла к окну, опершись ладонями о каменный подоконник, и свечи в комнате за ее спиной погасли.
– Я проверю твой рассказ, – сказала, глядя в залитый лунным светом сад.
Арон смотрел ей в спину, вспоминая все, что Джат Пеларе и другие маги когда-либо говорили о некромантке. Что было для нее важнее всего? Что могло перевесить обещанную награду – чем бы та награда ни была?
– Ответьте мне, госпожа, что бы вы предпочли – благодарность от Светлого мага или его голову на блюде? – спросил Арон негромко.
Никто из знакомых Арона не знал, сколько Эвите на самом деле лет. Джат Пеларе рассказывал, что магичка выглядела так же, как сейчас, еще когда он сам лишь осваивал азы Темного искусства. Рассказывал он и о том, какой была обычная реакция некромантки на любые достижения Светлых – и на ограничения, накладываемые на Темных.
– У Светлых нет никого, равного Аларику Неркасу по могуществу. Но, пока он жив, влияние Ковена продолжит падать. Наше число уменьшается, число Светлых растет. Еще десять-пятнадцать лет, и мы окончательно станем отверженными. Нас будут презирать не только светлые жрецы, даже о…
– Замолчи! – Эвита развернулась к нему и свечи вновь вспыхнули. – Да что ты понимаешь, мальчишка!
– Я понимаю, что день, когда Аларик Неркас умрет, станет счастливым днем для многих Темных. А для вас, госпожа?
– Умрет? – она скривила губы. – Знаешь, сколько раз мы пытались избавиться от него? Еще до того, как ты родился. Даже до того, как родились твои родители. Самые лучшие из нас сложили головы, пытаясь. И ты, глупый мальчишка, ты думаешь, что сумеешь – только потому, что Тьма якобы любит тебя? Я поторопилась сказать, что ты изменился. Внешне да, но внутри все тот же дерзкий щенок со слишком большим самомнением…
