Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
Методика «образовательной нейронауки» совмещается с популяризацией «экспертной культуры» на глобальном уровне, чтобы обратить население в «пустышки», которым внушено фрагментированное знание, действующие локально для решения конкретных проблем, не связанных с какими-либо коллективными и глобальными стремлениями.
Другой сценарий – использование модусов управления мозгом, чтобы немедленно прекращать любые революционные восстания. Вдобавок к управлению мозговыми нарративами и автономным роботам-солдатам… модусы управления мозгом могут также включать в себя использование нейротропных препаратов, изменяющих психологическое состояние индивидов, нейротоксинов, управляющих мозговой активностью или останавливающих ее, и нейромикробиологических агентов, доставляющих патогены в мозг и вызывающих нарушения его деятельности[41].
Основной целью DARPA является защита граждан Соединенных Штатов от (иностранных) злодеев путем выяснения восприимчивости некоторых людей к «нарративам» террористов (рассказам, речам, пропаганде, книгам, и т. д.) и последующей замены этих нарративов на лучшие. Говоря проще, DARPA влияет на мышление людей с помощью историй. Как? В этом и кроется подвох: DARPA собирается революционировать исследования нарративного влияния, расширяя это влияние до сферы нейробиологического. Стандартный анализ нарративов таким образом принимает зловещую форму: целью становится не воздействие на потенциального террориста убедительными аргументами или красноречием (или даже простой «промывкой мозгов»), но непосредственное вмешательство в его мозг с целью изменения его мнения. Идеологическая борьба больше не будет проводиться посредством аргументов или пропаганды, но посредством нейробиологии, т. е. регулированием нейронных процессов в мозгу. Опять же, подвох в следующем: кому решать, какие нарративы опасны и как таковые заслуживают нейрологической коррекции?
В 2011-м проект, финансируемый DARPA, обрел известность под заголовком «Парализованный человек двигает рукой с помощью мыслей»: «Роботизированная рука, управляемая Тимом Хеммсом с помощью мыслей, дотронулась до руки его девушки Кэти Шаффер. Одно маленькое прикосновение для мистера Хеммса – огромное достижение для людей с ограниченными возможностями»[42]. Это «чудо» основано на электрокортикографии (ECoG), в которой электронная матрица хирургическим путем накладывается на мозг (не проникая внутрь) и таким образом может неинтрузивно принимать мозговые сигналы: ECoG принимает набор сигналов, которые компьютерный алгоритм затем расшифровывает и преобразовывает в движения руки, основанные на желании человека. Следующим шагом разработки станет внедрение беспроводных технологий и включение сенсоров, посылающих сигналы обратно в мозг для симуляции чувствительности, в устройство протеза. Трудно не заметить, насколько это смешно. Техногностики обещают, что, присоединив наш мозг к машинам, мы вступим в постчеловеческую эру и вернемся в ангельское состояние, словно до грехопадения: нам больше не нужен будет секс, разумы будут общаться непосредственно и без помощи слова, а наши тела будут лишь внешними инструментами, производимыми клонированием и другими научными процедурами. Но в случае с мистером Хеммсом наука была мобилизована, чтобы позволить мужчине прикоснуться к женщине, его сексуальному объекту, самой причине его грехопадения, согласно Библии. Что означает перспектива подобных прямых нейробиологических вмешательств для наших половых жизней?
В конце 1925-го Андрей Платонов – наряду с Беккеттом и Кафкой один из трех абсолютных писателей двадцатого века – написал уникальное короткое эссе под названием «Антисексус»[43]. В нем он представляется переводчиком пропагандистской брошюры, напечатанной большой западной корпорацией, желающей проникнуть на советский рынок. За предисловием переводчика следуют описание главой компании продукта и краткие комментарии известных лиц (от Муссолини до Ганди, от Генри Форда до Чарли Чаплина и от Д. М. Кейнса до маршала Гинденбурга) о продукте – поставленном на массовое производство аппарате для мастурбации, позволяющем пользователю достичь быстрого и сильного оргазма. Таким образом, человечество сможет избавиться от тонкостей половой любви: половое желание теряет свой неконтролируемый характер, оно больше не связано с долгим и полным усилий процессом соблазнения и становится чем-то простым и запланированным, доступным каждому, обещая новую эру внутреннего спокойствия. Хотя «Антисексус» явно является сатирическим эссе, его сложность становится понятна при попытке определить точный объект сатиры. Обычно утверждается, что комментарий Чаплина – единственно отрицательный, утверждающий, что аппарат лишит нас того насыщенного и глубоко духовного межчеловеческого контакта, характеризующего настоящую половую любовь, – выражает позицию самого Платонова, но так ли это?
* * *
Важность «Антисексуса» лежит в парадоксальном сведении вместе трех независимых друг от друга и иногда даже противостоящих друг другу направлений: во-первых, это приравнивание секса к грехопадению, что характеризует гностическую дуалистическую традицию. Гностицизм утверждает, что его последователи обладают прямым духовным познанием нашей реальности, состоящей из двух противостоящих сил: света и тьмы, добра и зла. Материальный мир размножения – по определению зло и был создан низшим небесным создателем/демиургом, а не самим Богом (секта скопцов, чьи представители мужского пола добровольно кастрировали себя, глубоко повлияла на Платонова). Второе направление составляет биотехнологическая перспектива тотальной регуляции или даже упразднения секса, а третье – товаризация секса в капиталистическом обществе потребления. Современная биотехнология предоставляет новый способ реализовать древнюю гностическую мечту избавления от секса, но приспособление, реализующее эту мечту, создано капитализмом и представляет собой величайший товар.
Задним числом приспособление, придуманное Пла-тоновым, в аккурат подходит к ныне происходящим переменам в главенствующей либидинальной экономике, в которой отношение к человеческому Другому постепенно замещается пленением индивидов тем, что Лакан обозначил неологизмом «les lathouses»: потребительскими приспособлениями, привлекающими либидо обещаниями принести наслаждение в избытке, но на деле воспроизводящими лишь саму нехватку. (Наслаждение, доставленное пластиковой секс-игрушкой, всегда оставляет нас желающими большего – чем больше мы ей пользуемся, тем сильнее чувствуем необходимость воспользоваться ей еще.)
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
