Книга Мой французский вояж - Юлия Алейникова

Обида потихоньку проходила. Глупое сердце уже вовсю оправдывало ветреного возлюбленного. Настроение мое начало заметно подниматься. Захотелось музыки, света, веселья. Усталость чудесным образом ушла. Быстренько в душ! Надев шапочку, чтобы не испортить укладку, сделанную руками французских мастеров, я смыла остатки усталости и пыль и, напевая, протанцевала в комнату. Эх, если бы в казино пускали босиком! Ноги еще не пришли в себя. Придется опять надевать балетки. Дополнила я их бриджами и атласным топиком густого бирюзового цвета. Объемная бижутерия и маленькая сумочка дополнили ансамбль. Подхватив мобильник, я вышла из номера.

Внизу, по-свойски подойдя к дежурному портье, я спросила на жуткой смеси английского, русского и языка жестов, где здесь казино. Получив объяснения, понятные даже олигофрену, я двинулась в путь.

Казино поразило меня размерами и внушительным фасадом. Располагалось оно в «Средиземноморском Дворце». Стиль арт-деко всегда импонировал мне, и, осмотрев здание снаружи, я смело отправилась внутрь. В знаменитом казино Ruhl de Nice было полно поклонников азарта. Публика пила шампанское, играла, флиртовала, бродила среди столов, в общем, убивала время в силу своих возможностей.

Я не азартна. Поэтому в казино была всего раза два, да и то в начале перестройки, в компании внезапно разбогатевшего приятеля мужа. Резкий финансовый взлет плохо отразился на характере и привычках несчастного. У него появилась манера собирать компании менее удачливых знакомых и таскать их по злачным местам и ресторанам, за свой счет, разумеется, всячески демонстрируя свой успех и достаток. Мне двух подобных вылазок хватило. Поняв, что образ жизни «новых русских» не для меня, я в этих гульбищах участия больше не принимала. Приятель же вскоре разорился, так же стремительно, как и разбогател. После этих печальных перемен он начал нас сторониться, а потом и вовсе исчез из нашей жизни.

Так вот, слабости к азартным играм я не испытывала. На автоматах не играла. В лото, лотереях и прочих розыгрышах не участвовала. Приняв как аксиому, что мне в жизни все достается тяжким трудом, испытывать фортуну я не стремилась.

Так что сейчас я переступила порог казино с трепетом первопроходца. Чем здесь заняться, я пока не придумала. Похожу для начала по залу, посмотрю, чем народ занимается. В крайнем случае, поужинаю.

Я не спеша брела между столами. Из художественных фильмов я знала, что карточная игра называется блек-джек – это что-то типа нашего очко, есть еще рулетка, вроде бы имеются разные столы, за какими-то играют по-крупному. Вот, пожалуй, и все. Где-то должны быть автоматы, ага, вот они.

Ходить стало скучно. На наряды и драгоценности дам я уже насмотрелась. Пора поискать ресторан. Я сделала шаг назад от стола, возле которого бесцельно торчала последние пять минут, и почувствовала, как мне за шиворот полилось что-то холодное.

– Пардон, – пробасил кто-то сзади.

Втянув голову в плечи – ощущение, согласитесь, неприятное, – я медленно повернулась.

Ну, ясно, сзади стоял Ползунов! Я за всю жизнь не влипала в такое количество идиотских ситуаций, как за последние три дня. Этот господин как-то странно на меня влияет.

– Вот те раз! А ты тут что делаешь?

– Спину мою!

– Чего?

– Василий Никанорович, – сладким голосом начала я. – Вы мне спину шампанским облили, хотели таким способом с хорошенькой девушкой познакомиться?

Олигарх радостно захрюкал.

– Ну прикол! С тобой не заскучаешь! Пойдем, отведу в туалет, спину вытрешь.

– Да уж, не мешало бы.

И мы, как парочка провинциальных комиков, почапали к туалету.

Зайдя в дамскую комнату, я осмотрела имеющийся здесь реквизит. Выбрала электрическую сушилку для рук и подставила спину под теплые струи воздуха.

Дамы, проходя мимо, таращились на меня, как на новый аттракцион. Ну, Никанорович, держись, я буду не я, если не выверну на тебя сегодня какую-нибудь дрянь!

Кажется, шампанское было сухое, и топ не лип к спине. Злобно сверкая глазами и льстиво улыбаясь источнику моих неурядиц, я грациозно выплыла из туалета.

– Ну что, высохла?

– Да, спасибо. Ой, Василий Никанорович, я просто умираю от голода. Вы не поужинаете со мной?

– Вообще подкрепиться не мешает. Куда пойдем?

– Говорят, здесь неплохой ресторан.

Когда мы уселись за столик и взяли в руки меню, я думала только об одном, что оставит больше пятен на его дорогущем костюме. Так-с, красное вино. С закусками было сложнее, ничего жидкого меню не предлагало. Я решила взять салат с символическим названием «Ницца». Но горячее надо выбрать особенно тщательно. Как бы узнать, где побольше соуса? Я лучезарно улыбнулась официанту, взяла в руки воображаемый соусник и произнесла с французским, как мне кажется, акцентом:

– Couse, – и добавила по-английски: – Where?

Официант жутко обрадовался и застрекотал по-французски. Увидев бессмысленное выражение моего лица, он так же бойко затараторил по-английски. Поняв идиотизм происходящего, я вспомнила фразу из любимого мною фильма «Моя прекрасная леди», которую героиня повторяла раз двадцать на все лады. Должно быть, поэтому она мне и запомнилась.

– Show me.

Официанта посетил новый прилив восторга. Он начал тыкать пальцем во все подряд в меню. И тогда я сделала последнее героическое усилие, исчерпав этим весь запас английских слов.

– Moore.

На этот раз певец французской кухни ткнул в одно-единственное блюдо. Его я и заказала. Переведя взгляд на будущую жертву, я с удивлением отметила, что она давно и пристально за нами наблюдает.