Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Конечно, все дети с дефицитом внимания, как правило, очень остро нуждаются в поощрении. Мне ли об этом не знать?
Отец постоянно был мною недоволен, начиная с того, что я родилась неподходящего пола, и заканчивая тем, что не стала как минимум министром обороны.
Вероятно, у меня появился маленький шанс наладить отношения с подопечным и сделать оставшееся совместное времяпрепровождение менее напряженным.
Клаус остановил бесконечное мелькание кабельных каналов на каком-то старом черно-белом фильме. Сцены были мне знакомы, но название потерялось где-то в кладовых памяти.
— Пойдет? — спросил мальчишка заботливо. — Или… что ты любишь смотреть?
— Оставь, — равнодушно пожала плечами я и решила попробовать сделать первый неуверенный шажок в строительстве мостов между нами, — ты же и один мог кино посмотреть.
— И то верно, — усмехнулся Клаус, — меня уже тошнит от него.
Мне захотелось возразить, что недели недостаточно для возникновения подобного эффекта, но напомнила себе о миротворческой миссии, с которой я спустилась в эту гостиную.
— Очень вкусно, — решилась я похвалить стряпню подростка, — правда, немного остро.
Клаус с готовностью налил мне стакан томатного сока.
— Я люблю острое, — сказал он, — ужасно надоела безвкусная стряпня… Игната.
— Вынуждена с тобой не согласиться, — возразила я, — он хорошо готовит.
Клаус хмыкнул, но, видимо, тоже старался подавлять свой дурной нрав, чтобы не лишиться единственной возможной компании в моем лице.
— Да, хорошо, — с трудом согласился парень, — но все обязательно должно быть полезным, а острое — это неполезно, — конечно, при упоминании Игната Клаус не сдержался, — фу, как омерзительно быть таким правильным…
— Кстати, где он? — заинтересовалась я.
Легко было сложить два и два и предположить, что Клаус не просто так решился покинуть свое убежище, да еще и отправился хозяйничать на кухню.
— Отец вызвал, — откликнулся Клаус и добавил заговорщически: — Так что мы с тобой одни… Не знаю, когда доктор Франкенштейн вернется.
Конечно, знает. Вот тут-то я и пожалела, что расслабилась, а заодно и о легкомысленно проглоченном чили.
Под внимательным взглядом мальчишки я не могла выдать охватившего меня беспокойства, но уже подумывала о том, как бы смотаться в туалет и избавиться от, возможно, приправленного чем-то, кроме острого перца, блюда.
Нужно было поддержать беседу, чтобы Клаус не заподозрил моих опасений.
— Почему ты его так ненавидишь? — Общих тем для разговора у нас практически не было, и я решила ухватиться за единственно возможную.
Вероятно, он и сам выйдет из себя, а я тихонько сольюсь и выполню все возможные меры, чтобы предупредить катастрофу.
Но Клаус не начал беситься, а только рассмеялся, хотя довольно нервно.
— Он мерзкий фальшивый человек, — заговорил он после некоторой паузы, видимо, тщательно подбирая слова для максимально этичной характеристики, — и странный. Просто жутко странный.
— Да, я заметила, — согласилась я.
Вроде бы пока все шло нормально, организм не подавал тревожных сигналов. Может быть, я зря беспокоюсь и ужин — это всего лишь ужин?
Нет, Женечка, ты слишком хорошо знаешь людей, чтобы покупаться на подобное. Нужно встать, извиниться и уйти. Найти повод, в конце концов.
— Ты просто ничего не знаешь, — продолжал Клаус, и его речь стала более эмоциональной. — Я вообще не понимаю, как отец его держит при себе… Он был влюблен в мою мать. Таскался за ней, как чокнутый сталкер, хотя она и была замужем. Ходил на все ее концерты, она уже боялась его. Потом пропал, объявился — и раз! Отец взял его телохранителем. Мне до сих пор кажется, что они с мамой… это… того… бр…
Я так увлеклась рассказом Клауса, что не сразу заметила, как внимательно мальчишка смотрит на меня. И вряд ли его интересовала моя реакция на рассказанную им семейную историю.
Он ждал. Вот черт. И как я могла так проколоться?
Я неуверенно поднялась с места и ощутила тягучую, мягкую тяжесть, разлившуюся в нижних конечностях. Пальцы тоже стали какими-то холодными и непослушными и при попытке ухватиться за спинку кресла я промазала и зачерпнула воздух.
— Ты что-то добавил в еду, — скорее констатировала, чем спросила я.
Клаус невинно закатил глаза.
— Нет, что ты, — откликнулся мальчишка и улыбнулся самой гадкой из всех имевшихся в его арсенале улыбок, — как ты можешь меня в таком подозревать… Я просто хотел накормить тебя ужином.
— И кто тут мерзкий фальшивый человек? — буркнула я и быстро, насколько это позволяло ставшее ватным тело, рванулась в сторону уборной.
Клаус насмешливо проводил меня взглядом Брута, только что всадившего нож в спину Цезаря.
Я захлопнула дверь ванной комнаты и на четвереньках доползла до унитаза.
В глазах предательски темнело, мысли путались. Все мышцы в теле расслабились и требовали поскорее отправиться в глубокий и сладкий сон. Конечно, вызывать рвоту было уже поздно.
Я распласталась на кафельном полу, и цветочный орнамент на стенах комнаты слился в одно яркое пятно. Глаза слипались.
Если ты не отравил меня, гаденыш, то, когда я проснусь, надеру твою самодовольную задницу ремнем… Да, ремнем…
Глава третьяКонечно, по пробуждении я не была настолько полна решимости, как за мгновение до полной отключки сознания.
Сначала я почувствовала промозглый холод кафельного пола, на котором валялась, а потом неприятное покалывание в затекших от неудобной позы конечностях.
Прежде чем пошевелиться, я мысленно прощупала свое тело, оценивая все реакции, и вроде бы не получила никаких тревожных сигналов. Взгляд легко сфокусировался на изящной люстре под потолком, и только в горле была легкая сухость.
Я прилично разбиралась в ядах, к несчастью, много раз встречавшись с их действием вживую, и вряд ли стала жертвой алхимических опытов глупого мальчишки. Вероятнее всего, Клаус подбросил мне сильные транквилизаторы. Они практически не имеют вкуса и не вызывают побочных действий. Неудивительно, что я ничего не почувствовала.
Насчет побочных реакций я глубоко заблуждалась.
Когда я все-таки решилась наконец-то подняться с пола, я ощутила вязкую, хоть и довольно приятную расслабленность во всем теле. Совершенно отвратительное явление для человека, который привык постоянно находиться в напряжении и все держать под контролем.
Я умылась ледяной водой, но легче не стало.
Из зеркала на меня смотрело помятое и опухшее отражение с блестящими от злости глазами. И злилась я даже больше на себя, чем на проклятого маленького принца. Я пыталась понять, в какой момент жизни вдруг стала такой наивной и сентиментальной настолько, что так просто позволила себя одурачить разговорами об одиночестве и простых человеческих потребностях в общении. Мои детские обиды и недостаток внимания? Возможно. И этот избалованный гаденыш знал, за какие ниточки дернуть, куда надавить.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
