Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
– Вижу, вы меня не одобряете, – сказала она уже совсем другим голосом.
– Я просто заметил…
– Да ничего, все в порядке. Вы абсолютно правы. Вы ведь имели возможность заметить это еще раньше, а теперь вас это смутило, не понравилось. Но что еще мне остается? Я не желаю, состарившись и оглядываясь на свою жизнь, сожалеть об упущенных возможностях. Хочу, чтобы у меня в прошлом было нечто, чем можно гордиться. Видите ли, Кристофер, я честолюбива.
– Я вас не совсем понимаю. Вам кажется, ваша жизнь будет более осмысленной, если вы станете общаться со знаменитостями?
– Значит, вот как вы обо мне думаете?
Она отвернулась, вероятно, искренне обидевшись, и снова затянулась сигаретой. Я наблюдал, как она смотрит вниз, на опустевшую улицу и белые дома напротив с лепниной на фасадах. Потом она грустно произнесла:
– Боюсь, именно так это и выглядит. Особенно если человек смотрит на меня циничным взглядом.
– Надеюсь, вам не кажется, что я смотрю на вас таким взглядом? Я бы очень огорчился, узнав, что это так.
– Тогда вам следовало бы попытаться проявить чуть больше понимания. – Она обернулась и напряженно всмотрелась в мое лицо, прежде чем отвернуться снова. – Если бы были живы мои родители, они наверняка твердили мне, что давно пора выйти замуж. И наверное, были бы правы. Но я не хочу жить так, как, по моим наблюдениям, живут очень многие девушки. Я не собираюсь растрачивать свою любовь, всю энергию, ум – сколь скромны бы они ни были – на какого-нибудь бесполезного человека, посвящающего жизнь гольфу или торговле бондами в Сити. Я выйду замуж за кого-то, кто действительно вносит свой вклад. Я имею в виду, вклад в развитие человечества, в то, чтобы сделать мир лучше. Неужели это такое уж постыдное стремление? Я хожу на подобные вечера не затем, чтобы подцепить какую-нибудь знаменитость, Кристофер. Я ищу выдающихся людей. Ради этого можно иногда вытерпеть и некоторую неловкость? – Она махнула рукой в сторону зала. – Но я никогда не соглашусь с тем, что моя судьба – посвятить свою жизнь какому-нибудь милому, воспитанному, но с нравственной точки зрения бесполезному мужчине.
– Когда вы так говорите, – ответил я, – становится ясно, что вы мните себя ну почти избранной.
– В некотором роде, Кристофер, так и есть. Ах, что это играют? Что-то знакомое. Это Моцарт?
– Думаю, Гайдн.
– Конечно, вы правы. Да, это Гайдн. – Несколько минут она смотрела на небо и, казалось, слушала.
– Мисс Хеммингз, – сказал я наконец, – я вовсе не горжусь своим сегодняшним поведением. Можно сказать, теперь я даже сожалею о произошедшем. Извините меня. Надеюсь, вы меня простите.
Она продолжала смотреть в темноту, водя по щеке мундштуком.
– Очень любезно с вашей стороны, Кристофер, – тихо ответила Сара. – Но это мне следует принести извинения. В конце концов, я ведь хотела вас использовать. Конечно, хотела. Не сомневаюсь, я выглядела отвратительно, но это мне безразлично. Что мне небезразлично, так это то, что я плохо обошлась с вами. Возможно, вы не поверите, но это так.
Я рассмеялся:
– Ну, в таком случае давайте постараемся простить друг друга.
– Да, давайте. – Она повернулась ко мне, и лицо ее озарилось почти детской радостной улыбкой. Потом на него снова наползла тень усталости, и она опять устремила взгляд в ночную тьму. – Думаю, все из-за того, что я слишком тщеславна. И из-за того, что у меня осталось не так уж много времени.
– Давно ли вы потеряли родителей? – спросил я.
– Мне кажется, это случилось в незапамятные времена. Но в каком-то отношении они всегда со мной. Но взгляните, все расходятся. Какая жалость! А я хотела еще о многом с вами поговорить. Например, о вашем друге.
– О моем друге?
– Ну да, о человеке, о котором вы спрашивали сэра Сесила. Ну, о том, из Шанхая.
– Об Акире? Мы с ним не виделись с детства.
– Но он, судя по всему, очень много значит для вас. Я напрягся и посмотрел назад.
– Вы правы. Все действительно расходятся.
– Тогда, полагаю, и мне пора, а то мой уход будет замечен так же, как и прибытие, – сказала она, но не двинулась с места, и в конце концов я сам, извинившись, вернулся в зал.
Лишь один раз обернувшись, я подумал, что мисс Хеммингз похожа на статую женщины, курящей сигарету в ночи на балконе. У меня даже мелькнула мысль: не вернуться ли и не предложить ли проводить ее. Но ее вопрос об Акире немного насторожил меня, и я решил, что для одного вечера, чтобы исправить отношения, сложившиеся между мной и Сарой Хеммингз, сделал достаточно.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ Лондон, 15 мая 1931 года
Глава 4
В глубине нашего сада в Шанхае был покрытый травой холм, на вершине которого рос одинокий клен. В то время, как нам с Акирой исполнилось по шесть лет, мы обожали играть на этом холме и вблизи него, и, когда бы я ни вспоминал теперь о друге своего детства, в моем воображении возникали два мальчика, бегающие по склонам того холма, а порой спрыгивающие с него там, где склон особенно крут.
Время от времени, запыхавшись, мы садились отдохнуть на вершине, прислонясь спинами к стволу клена. С высоты нам был хорошо виден весь сад и большой белый дом в дальнем его конце. Закрыв глаза, я живо вижу перед собой тщательно подстриженный «английский» газон, полуденные тени, отбрасываемые вязами, что отделяли наш сад от сада Акиры, и сам дом – огромное белое сооружение со множеством флигелей и забранных решетками балконов. Подозреваю, что лелеемая в памяти картина дома в значительной мере плод детского воображения и что на самом деле дом вовсе не был велик. Разумеется, даже тогда, в детстве, я сознавал, что он никак не может соперничать в великолепии с резиденциями, расположенными за углом, на Бабблинг-Вел-роуд. Тем не менее дом более чем удовлетворял потребностям его обитателей, то есть моих родителей, меня, Мэй Ли и слуг.
Он являлся собственностью компании «Баттерфилд и Суайр», вследствие чего многие украшения и картины, висевшие на стенах, мне было строго запрещено трогать. Это также означало, что время от времени в доме останавливался какой-нибудь «гость» – например, сотрудник компании, только что прибывший в Шанхай и не успевший еще обзавестись хозяйством. Не знаю, возражали ли мои родители против такого установления. Я же нисколько не был против, потому что «гостем» обычно оказывался молодой человек, вместе с которым в дом входила атмосфера английских лугов, какими они представлялись мне по «Ветру в ивах»[5], или тонущих в тумане улиц из детективных рассказов Конан Дойла. Эти молодые англичане, безусловно, желая произвести хорошее впечатление, позволяли мне задавать им бесчисленное количество вопросов, а иногда даже выполняли мои неблагоразумные просьбы. Многие из них, как мне представляется, были моложе, чем я теперь, и, впервые оказавшись вдали от дома, пребывали в растерянности. Но для меня в те времена все они были объектами пристального изучения и соперничества.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
