Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Но чуда, так и не произошло – поток людей истончился, а отец, тот самый – первый и главный мужчина её жизни, так и не появился, чтобы встать на защиту своих детей.
Все напасти, обрушившиеся на мир, обошли стороной их городок – объятые пламенем обломки рушились в отдалении, а ужасные машины, питавшиеся живыми людьми – так, по крайней мере выходило по словам беглецов, не появлялись даже на горизонте.
Но жизнь, начавшая было налаживаться, подкосила иная проблема.
Попы.
Екатерина, воспитанная в совсем не религиозной семье, всегда относилась равнодушно к закутанным в длиннополые одеяния, бородачам. Они хотят молиться своему богу? Да ради его самого, бога их, то есть. Ко мне только не лезьте – и делайте, что хотите. Хоть лбы себе порасшибайте, отбивая усердные поклоны.
Вот только теперь, после произошедшей катастрофы, они и полезли.
Сперва – робко.
Стучась в двери, святые отцы, сменившие кресты, на образки с Богородицей, поначалу и вправду стремились помочь людям – кому продуктами из своих запасов, кому свечами – электричество, как и все прочие блага цивилизации, пропало сразу после произошедшего, а кому и словами утешения, не хуже, а порой и лучше, чем профессиональные психологи, врачуя душевные раны.
Но постепенно, медленно обретая силу над потрясёнными и потерявшими ориентиры, людьми, их риторика начала меняться.
Теперь они не просили – требовали!
Требовали молитв, сгоняя людей на общие бдения.
Требовали работ – направляя мужчин на заготовку дров, а женщин на огороды.
Требовали верного поведения, заставляя отбивать поклоны, требовали правильно одеваться – запрещая яркие расцветки и требовали, требовали, требовали.
Тех же, кто решался протестовать, не соглашаясь жить по их правилам, ждало суровое наказание. Обзаведясь силовой поддержкой – нашлись среди выживших крепкие парни и мужчины, готовые работать кулаками и дубинками за особо крупный паёк, жрецы новой веры натравливали их на любого инакомыслящего, гася сопротивление в зародыше. Ну а учитывая то, что в ряды еретиков угодить было даже слишком легко – бывшие попы жёстко карали даже за недостаточно, по их мнению, глубокий поклон, то редкий день обходился без показательной порки, или прогона сквозь строй.
Но что более всего раздражало Екатерину, так это покорность, с которой большинство приняло новую власть. Выжившие словно сломались, когда произошла та беда. Свободно критиковавшие власть и готовые отстаивать своё мнение люди, теперь разве что шепотом, опасливо оглядываясь по сторонам, рисковали обсуждать последние новости и моментально смолкали, стоило только на горизонте появиться жрецу, или, вооружённому дубинкой, служке.
В дверь постучали и девушка, отбросив прочь невесёлые мысли, посветлела лицом – три частых удара и два чуть позже – то был брат, вернувшийся с обязательных работ. В принципе, в таком стуке – так прежде звонил в дверь их отец – один длинный и два коротких звонка, в таком сигнале необходимости не было – её щенок, сопровождавший Анатолия на работы, уже нетерпеливо потявкивал с другой стороны двери, царапая лапами полотно.
– Загоняли просто, – пройдя на кухню, брат тяжело опустился на стул, прежде выложив на стол пол буханки чёрного хлеба и небольшую баночку консервов.
– Сегодня опять паёк урезали, – продолжая копаться в сумке, сообщил он неприятную новость: – Святые старцы говорят, что запасы до сбора урожая тянуть надо. Ну а как соберём, то… Ага… вот она где! – В его руке появилась банка редких по нынешним временам консервов – рыбных, с печенью трески судя по этикетке.
– Это тебе Отче Фаммий просил передать. Говорит, что мол непорядок, когда такая девушка голодом себя морит. Он очень просил передать, – поставив банку на стол, Толя отвёл глаза в сторону, словно желая по подробнее разглядеть узор кафельной плитки: – Что не исповедовалась ты давно. И что он готов стать твоим духовным пастырем.
– Перебьётся! – Катю передёрнуло, когда перед её глазами предстала жирная, густо, по глаза заросшая неровной бородой, туша попа.
– Вернёшь завтра, – пододвинула она пальцем банку к краю стола.
– А толку? – Вздохнув, Анатолий отщипнул от буханки: – Всё одно заставит – вся сила у них, – он снова вздохнул: – И еда.
Последнее, как это не было печально, было правдой.
Как, каким образом все городские запасы оказались в церковных подвалах, не знал никто, а стоить догадки и, тем более их озвучивать было чревато, да и некому было этим заниматься. Поначалу, когда жрецы, зарабатывая авторитет, были мягки, людям было не до того – горечь утрат затмевало все прочие чувства, а после… А после появились дубинки и крепкие, сытые парни, были готовы вбить непочтительный вопрос назад в глотку любого, осмелившегося на подобное.
– Ты только о брюхе и думаешь! – Зло бросила она брату и, вытащив из коробки пачку доширака, сунула её ему в руки: – Грызи! Или, – Катя мотнула головой в сторону площади, где на кострах кипели котлы с водой: – За кипятком прогуляйся.
– Я ж только с работы. Мне бы отдохнуть, – заныл брат, которому совсем не улыбалось вылезать на улицу: – Ты дома сидела – вот и сходи, разомнись.
– И схожу! – Решение, давно зревшее в ней, наконец прорвалось наружу:
– Ухожу. Сил моих больше здесь быть нет!
– Уходишь? – Рука Анатолия, отщипнувшая очередной кусок мякиша, замерла в воздухе: – К попам что ли?
Как Катя не отвесила ему оплеуху, что удержало её руку, этого она и сама на поняла. Резко выдохнув и развернувшись на месте, она шагнула прочь из кухни, на миг задержавшись на пороге.
– Дурак! Из города ухожу. Совсем.
– И куда пойдешь? – Вопрос брата застал её, когда рюкзачок был почти полон. Анатолий стоял, привалившись к проёму двери и неспешно перемешивая ложкой содержимое банки с тушёнкой.
– Твоя, с хлебом на столе, – кивнул он ей, заметив, как сестра сглотнула наполнившую рот слюну:
– Так куда собралась? Здесь хоть как-то, но можно жить. Меня, вон, – он обмакнул хлебную корку в мясное месиво: – В служки зовут. А там кормят куда как лучше. Оставайся, я тем пайком нас обоих прокормить смогу.
– И тебе не противно будет? – Подойдя к застеклённому шкафу, Екатерина, приоткрыв створку, сняла с полки выцветшую фотографию родителей. Фото было сделано здесь же, в городке, года за два до рождения брата. Обнимавшие друг друга родители, молодые и полные сил, весело улыбаясь, уверенно смотря в будущее, оказавшееся таким…
Почувствовав, как на глаза накатываются слёзы, девушка коснулась пальцами своих губ, а затем перенесла поцелуй матери и отцу.
– Противно, – наблюдавший за ней брат нахмурился: – А что делать? Не за малую же пайку лес валить?
– Ну так в чём дело? – Вложив фотографию в блокнот с рисунками – рисовать её научила мать, получившая художественное образование, девушка повернулась к Анатолию: – Иди. Бери дубинку и лижи задницу Фаммию. Уверен – он и мальчиком не побрезгует!
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
