— Ну хватит трястись, — шикнула я на подругу, — у меня от твоих постукиваний скоро вся кожа посинеет.
Однако метла и не думала успокаиваться, задрожав еще сильнее. Надо, кстати, придумать ей имя, а то неудобно получается. Мы так близко общаемся в последнее время, что почти сроднились, можно даже сказать — срослись. Вон как эта «отважная» деревяшка жмется к моему боку — при всем желании захочешь, не отдерешь.
— Тебе то чего бояться? — бухтела я, протискиваясь сквозь приоткрытую створку ворот. — На тебе же столько защитных заклинаний, что даже если очень захочешь прекратить свое существование — из этого ничего не выйдет.
Метла призадумалась над моими словами и слегка приотстала. Тут как на грех одна из створок покачнулась и сорвалась с проржавевших петель, рухнув на булыжную мостовую слева от меня.
Я ойкнула от неожиданности и ушла перекатом вправо, доверившись инстинктам. Они то меня и спасли, потому что вторая створка не заставила себя ждать и упала аккурат рядышком с первой, заодно придавив метлу. Та слабо дернулась и даже издала жалобный скрип, призывая меня на помощь. Но что я могла поделать? Только пообещать, что не брошу страдалицу на погибель и отправится на поиски рычага.
Должна признаться, без верной спутницы мне сразу стало не по себе. Пусть толку от нее немного, но когда я ее утешала, то на время забывала о собственных страхах. Теперь же они напомнили о себе прерывистым дыханием и учащенным сердцебиением, а еще предательской слабостью в ногах. В общем, мне совсем не хотелось продолжать свой путь в одиночку. И даже семейные ценности вмиг утратили для меня свою привлекательность. В конце концов, обходились же мы столько лет без золотых и серебряных побрякушек. Да мне и носить то их некуда. Не на рынок же в них ходить.
И все же метлу нужно было спасать, а потому, сжав волю в кулак, я направилась… Нет, не в замок. Вряд ли там отыщется нужная мне вещь. А вот в хозяйственных постройках вполне может обнаружиться что-то подходящее. Лучше всего для моих целей подошел бы самый обычный железный лом, но сгодится и крепкий черенок от лопаты.
Так я рассуждала, делая шаг за шагом по направлению к своей цели. И тут произошло то, чего я больше всего опасалась. При моем приближении двери замка с громким скрипом распахнулись, и на пороге возникла фигура длиннобородого старца в просторной темносиней мантии. На голове его возвышался колпак с премиленькой кисточкой. И как ни странно, именно наличие этой кисточки не позволило мне грохнуться в обморок от страха.
— Эээ, — протянула я нерешительно, — добрый вечер?
Приветствие вышло с вопросительной интонацией, с головой выдавая мои сомнения в том, что этот вечер для меня действительно добрый.
— Добрый, добрый, — закивал головой старик, распахивая дверь пошире, и лицо его озарилось теплой улыбкой.
У меня же при виде столь радушного приема прямо гора с плеч свалилась.
По ассоциации с тяжестью на плечах я сразу же вспомнила о несчастной метле, томившейся под завалами из дубовых створок. Оглянувшись назад, я призадумалась, не будет ли наглостью с моей стороны попросить старика о помощи? Да и чем он может помочь? Разве что подсказать, где в его владениях можно разжиться ломом.
Однако, пока я думала, чудной старик сделал несколько пассов руками, возвращая ворота на место. При этом он горестно покачал головой, пробормотав что-то вроде того, что хозяйство без должного присмотра скоро совсем придет в упадок, а ему одному очень трудно за всем уследить, тем более что у него столько дел, столько дел…
Пока я с ошарашенным видом взирала на творящиеся вокруг меня чудеса, хозяин замка и предположительно мой родной дед, каким-то хитрым заклинанием притянул к нам метлу, прикинувшуюся безоговорочно дохлой. Пришлось подхватывать подругу за древко и волоком тащить за собой, так как эта негодница умудрилась придать себе весу. Уж как у нее это получилось, не знаю, но весила деревяшка сейчас, как чугунная железяка. Она явно не хотела, чтобы ее заносили в замок.
— Прекрати сейчас же, — зло шипела я на нее, но все без толку.
Старик хитро улыбался, добродушно поглядывая на нас из-под седых бровей. Его явно веселила моя возня с метлой.
— В мире ничего не меняется, как я погляжу, — вымолвил он наконец. — Странно, что Матильда так и не избавилась от этой прохиндейки, а ведь сколько раз на моей памяти грозилась отправить ее прямиком в топку, а после еще и пепел развеять для верности.
— Вы знаете мою бабушку? — вырвалось у меня.
Согласна, что глупее вопроса и быть не могло. Еще бы мой дед не знал мою бабушку. Пришлось делать вид, что я не догадываюсь, где оказалась. С другой стороны, откуда бы мне об этом знать? Ведь на воротах замка не было указано, что это собственность семьи Филидор.
— Даже не знаю, что тебе ответить на этот вопрос, девочка, — голос старца сделался вдруг печальным. — Когда-то мне казалось, что я знаю свою супругу достаточно хорошо, чтобы ей доверять. К сожалению, жизнь показала, как ошибочны были мои суждения о ней. Мне горько это осознавать, но Матильда не прошла испытание на верность, оставив меня именно тогда, когда я больше всего в ней нуждался.
Дед выглядел таким потерянным, таким несчастным, таким одиноким, что мне стало его до безумия жаль. Отбросив в сторону притворство, я бросилась в объятия родного человека, желая во что бы то ни стало облегчить его страдания. Произнесенные мной слова, казалось, шли из самого сердца:
— Теперь все в прошлом, дед, — шептала я, шмыгая носом у него на груди. — Ты больше никогда не будешь один, ведь у тебя есть я, твоя родная внучка.
И даже болезненный тычок под колено не вывел меня из сострадательного состояния. Что может понимать бездушная деревяшка в терзаниях одинокой души? дед, — шептала я. ом будешь оди, шли из самого сердца:
ому человеку, о. дался. я печальным. илась придать себе весу. итянул к
И лишь много позже, после скудной трапезы (а откуда бы взяться у одинокого старика разносолам?), укладываясь в отведенную мне постель, я поняла, что же не давало мне покоя весь вечер — у моего деда не билось сердце.
— Да нет, не может такого быть, — уговаривала я себя, меряя босыми ногами довольно просторное помещение спальни.
Очень не хотелось верить в то, что вечер я провела с нежитью. Как-то иначе я представляла себе выходцев из царства мертвых. Существо, прикинувшееся моим дедом, не походило ни на полусгнивший труп, ни на мумию, ни уж тем более на скелет.
А то, что кожа мага в приглушенном свете магических светильников напоминала пергамент, объясняется возрастом хозяина замка. По самым скромным подсчетам лет ему далеко за сотню. В такие годы мало кому удается сохранить свежий здоровый румянец во всю щеку.
Метла внимательно вслушивалась в мои рассуждения и время от времени выражала свое согласие или резко выступала против. В такие минуты она буквально подскакивала на кровати, на которой расположилась сразу после того, как только мы переступили порог этой спальни. Я лишь рукой махнула на подобное своеволие с ее стороны. Пусть будет рядом, мне так спокойней.
