Кем же Октавиан был и как ему удалось возвыситься после смерти Цезаря? Ответ довольно неожиданный.
Никем.
Октавиан был абсолютно никем, пустотой, на которую никто и внимания-то не обращал. На момент превращения Цезаря в салат ему всего 14–15 лет, он не достиг вообще ничего. Благодаря тому что он находился в тени, он и выжил в те страшные годы – просто не отсвечивал. И это не был какой-то хитрый план – Октавиан был просто пацаном из патрициев, лишь одним из нескольких в окружении Цезаря, который просто бегал рядом, пока взрослые дяди все разруливают.
Может быть, дело в родстве с Цезарем? Да куда там! Постоянные гражданские войны, многоходовочки с триумвиратами и тому подобное – все это ослабило Республику и подорвало все, что касалось устоев и традиций. Тут, как всегда, решал тот, кто сильнее, – но и тут облом, ведь Цезаря убили, по сути, его собственные люди. Брут, Кассий, вот это вот все – мишура, просто для создания эффекта медийности по поводу смерти диктатора. В действительности те же самые цезарианцы и убили своего вожака просто потому, что он захотел единоличной власти и не хотел делиться, а не из-за какого-то там ПОДРЫВА ОСНОВ РЕСПУБЛИКИ, УУ!
Что ж, видимо, политического веса Октавиану придало завещание Цезаря, где он объявил его своим преемником? НЕТ! Убив диктатора, Сенаторы стали чесать репу, мол, это все, конечно, хорошо и весело, пранк удался, но что дальше-то делать? Как управлять? Вот и порешали вместе с Марком Антонием, что самым правильным будет просто «не глядя» огласить завещание и беспрекословно ему подчиниться. Вот только по завещанию всю реальную власть получал как раз Марк Антоний – он мог издавать любой указ по своему желанию, подкрепляя его словами (мой вольный перевод с латыни): «Да, я отвечаю, мне сам Цезарь так говорил, то его воля была, мамой клянусь». Сенаторы поворчали, но ничего сделать не могли – Марка Антония вдобавок поддержал повелитель всех римских легионов и правая рука Цезаря, Марк Лепид, так что…
Так, а что там Октавиан? А ничего, он получил в наследство почти все состояние Цезаря. Как итог, имеем несмышленого подростка с кучей денег, которые Марк Антоний мог с легкостью отобрать, при желании еще и пинка дать или того хуже. Перспективы так себе: в лучшем случае Октавиана могли если не кикнуть, то просто посадить на какую-нибудь должность и создавать видимость, что он занимается чем-то полезным. Понятное дело, такие расклады – это совсем не по-пацански, поэтому Октавиан начал думать, что тут можно сделать. Реальной власти деньги ему не приносили, ведь они просто лежали – максимум он мог в них понырять, как Скрудж Макдак.
Но Октавиан все же не простая утка, а с хитрецой – он помнил, что перед смертью Цезарь потихоньку отпустил своих ветеранов на хорошо оплачиваемую пенсию, и решил обратиться напрямую к ним. Конкретно, Октавиан предложил им еще больше денег (коих у него теперь было немерено) и «еще немного повоевать, если придется». Ключевой момент – повоевать не ради него, Октавиана, а ради Сената, ну и вообще во благо Республики и все такое. В общем, подросток заимел себе неплохую такую частную военную организацию, плотно сотрудничавшую с государством. Более того, Октавиан полностью уверил Сенат, что он на его стороне, а конкретно он и его люди к власти не стремятся и им неинтересны все эти сложные политические штуки. Сенат был очень рад и по достоинству оценил такую, как ему казалось, лояльность – времена все-таки неспокойные, как мы помним, любой полководец с достаточно большим войском мог предъявить свои права на власть и развязать очередную гражданскую войну.
Так медленно шли годы – Октавиан спокойно сидел и не рыпался, ибо он был все еще полный ноль, а деньги у него уже отнять не могли, т. к. он потратил их на верность цезарианских ветеранов. Более того, к Октавиану присоединились и другие – не потому, что он Октавиан или племяша Цезаря, а просто потому, что он не бесячая мразь Марк Антоний. И ведь как в воду глядели: по удачному (для Октавиана, конечно) стечению обстоятельств у Марка Антония поехала кукуха – он конкретно так набычил на Сенат, давя своим авторитетом, и вообще стал провоцировать новую гражданскую войну. Сенату (в частности, Цицерону, который на тот момент фактически рулил Республикой) пришлось бросить свои войска на борьбу с Марком Антонием, предварительно объявив его Врагом Республики, ну и, конечно, послушного Октавиана тоже позвали, если можно так выразиться, «на стрелу». Октавиан перечить не смел и отправился вместе с Сенатскими войсками и своим отрядом спецназа бить лицо Марку Антонию.
