Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
— А в тот раз что за бандиты были? Из наших сторонников? Там же у вас… извини, уже у них именно нас так зовут.
Рагим отвел глаза и ответил:
— Нет, эмир. Простые уголовники. Скот воровали. У каждого за одно и то же по несколько ходок. Это уже называется рецидив. Их зоной не исправишь. Главное в том, что воровали у самых беззащитных стариков! А наших сторонников в районе нет. Я, по крайней мере, никого не встречал и даже не слышал про таких людей. Разговоры о них обязательно были бы. Только когда я в Махачкалу приехал, узнал, что там есть много вербовщиков. Но не захотел, чтобы кто-то на мне деньги зарабатывал, сам решил сюда прийти. Днем спал в укромных местах. Ночами шел. Старался дорог придерживаться, чтобы не заблудиться. Свет фар увижу — прячусь. Так и добрался.
— А сторонники наши в тех местах будут, когда мы там объявимся, — заявил Сиражутдинов.
— А мы туда пойдем?
— Обязательно.
— А когда?
— Уже вскоре. Готовься. Какие-то планы у тебя есть?
— Мне, честно говоря, эмир, хотелось бы с подполковником Темировым поквитаться, показать ему, что власть переменилась.
— Поквитаешься, только вот, наверное, не так, как ты думаешь.
Рагим не стал спрашивать, что имел в виду эмир, но тот что-то придумал. Это было очевидно.
— А что ты говоришь про нашу с ним схожесть?
— Сейчас я уже не так в этом уверен, эмир. Наверное, голос у вас не совсем такой. Да и ростом Темиров чуть-чуть повыше. Но в целом сходство удивительное.
— Вот на этом мы и сыграем, сделаем из него бандита.
В тот раз Рагим не понял точно, о чем шла речь, а спрашивать эмира о его планах в отряде было не принято. Этот разговор не выходил у него из головы. Но когда другие моджахеды спрашивали парня, зачем его звал к себе Сиражутдинов, бывший старший прапорщик ОМОНа только морщился и невнятно пожимал плечами.
— Расспрашивал о моем прошлом, — отвечал он не очень определенно.
При этом Рагим понимал, что возможно, даже вероятно, что эмир сам приказывал моджахедам спросить у него о причине вызова. Отвечал он так, чтобы командир оставался доволен, не сообщал ровным счетом ничего.
Наверное, эмиру это нравилось. Он сам был человеком скрытным и немногословным, ценил данные качества в других людях. Возможно, именно благодаря этому Рагим Хасбулатов уже через несколько дней был назначен командиром джамаата взамен прежнего, погибшего при отступлении. Впрочем, джамаат этот теперь являлся самым маленьким в отряде. Тогда вместе с командиром полегли еще пять моджахедов, ровно половина личного состава этого подразделения.
— Будем твой джамаат пополнять. Но не за счет других, — сказал тогда Сиражутдинов новому командиру. — Вот вернемся в Дагестан, там ты сам себе людей наберешь. Своих возьмешь, которых знаешь и поручиться за каждого готов будешь. Но учти, за них я спрашивать буду только с тебя. Остались у тебя дома надежные люди?
— Конечно, эмир. Там таких много.
Это повышение в должности было каким-то оправданием вызова к эмиру на собеседование. Да, расспрашивал о прошлом. Понятно, что командиром джамаата просто человека со стороны, не известного никому, и в первую очередь эмиру, ставить нельзя. Кандидата следует хорошенько изучить. А как можно это сделать, не расспросив его?
Но все моджахеды знали, что любые слова человека, сказанные им о себе, эмир каким-то образом проверяет. Может, у него имеется собственная агентура. Или же он пользуется сведениями разведки «Джебхат ан-Нусры», даже задания ей дает. Такого варианта боевики тоже не исключали. Они считали своего эмира человеком не простым, весьма значимым в общей иерархии организации.
Сам он подобные слухи о себе старательно поддерживал фразами, брошенными якобы случайно, считал, что это придает ему авторитет в отряде. Но, по большому счету, отношение к нему определялось в основном его личными боевыми заслугами. Воинской отваги, храбрости и презрения к смерти эмиру хватало. Для многих моджахедов, подчиненных ему, эти качества являлись главными. Он часто сам вел в бой свой отряд, первым поднимался в атаку.
Все боевики знали, что смерть ищет именно того героя, который ведет себя именно так. Но эмир был вроде бы заговоренным. Несколько раз пули рвали на нем одежду, дважды попадали в бронежилет.
Одна из них по касательной зацепила стальную каску, которую он носил, срикошетила от нее и ударила в лицо моджахеду, который находился в стороне и на пять-шесть шагов позади. Она не убила боевика, а только сломала ему нос и обожгла кожу на лице, на всю жизнь оставила отметину, убрать которую без помощи пластического хирурга было невозможно.
Тогда в отряде и стали говорить о том, что пуля, попав в эмира и срикошетив от него, теряет свою силу за счет магии и уже никого убить бывает не способна. Поэтому моджахеды, когда эмир поднимал их в атаку, выскакивали с позиции как можно быстрее и старались держаться ближе к Сиражутдинову.
О том, что отряд отправляется в Дагестан, простые моджахеды и даже большинство командиров джамаатов, в том числе и Рагим Хасбулатов, узнали только после того, как эмир собрал весь отряд и перед строем зачитал собственный приказ. После чего он в сопровождении хозяйственного джамаата отправился на общие склады, чтобы получить продукты на время перехода, запас патронов, новые палатки и все остальное, что было необходимо.
Но хозяйственному джамаату пришлось больше часа ждать своего эмира, когда тот зашел в штаб за получением, как он сам сказал, окончательных инструкций. Они, видимо, были даны ему в письменном виде, потому что из штаба Рамазан Ахмедович вышел с большим и тяжелым рюкзаком, который предпочел нести сам, никому из подчиненных его не доверяя.
В действительности же в штабе долго пересчитывали вручную деньги, не слишком полагаясь на счетные банковские машины. Они часто останавливались, когда считали доллары, потому что значительная часть таковых была фальшивой. Потом, тоже вручную, те же самые люди пересчитывали и рубли, которых было очень много. Их машины тоже не любили, но не потому, что те были фальшивыми. Причина состояла в том, что бо2льшая часть их была потертой, прошедшей через многие руки, кошельки и карманы.
Глава 6— А какие такие особо важные дела могут быть у заместителя начальника сельского райотдела? — наивно поинтересовался старший лейтенант Семипалатин, спросил просто так, ради обогащения собственного опыта.
— Ты какими-то московскими нормами рассуждаешь, старлей. Это где-нибудь в столице можно держать человека на должности и допускать, чтобы он ничем не занимался. А подполковник Темиров был заместителем начальника по оперативной работе. Он лично принимал участие во многих операциях. В его подчинение входил районный ОМОН, пока в Росгвардию не был передан, и даже уголовный розыск. Ну да ладно, отправляйся на поиски, — сказал Абдул-Меджид Ниязович. — А я своими делами займусь. — Он вытащил телефон, нажатием одной кнопки, без набора, послал вызов и начал на ходу разговаривать на каком-то языке, которого старший лейтенант Семипалатин не знал.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
