— Сложность не в нехватке материала. Она в том, чтобы соединить все в единое целое и уложиться в срок, назначенный издателем.
— А что будет, если вы не успеете?
Он вскинул на нее глаза.
— Такой вариант не предусмотрен.
— Потому, что вы заключили контракт?
— Да.
Эмили поразилась горячности его ответа.
— Если вы так остро нуждаетесь в деньгах, почему же вы грозились усыпать мой путь домами и автомобилями?
— Дело не в деньгах, Эм. — В его глазах вспыхнула решимость. — Дело в том, что я пообещал и теперь должен выполнить обещание. Хоть это в моей жизни должно быть сделано как следует.
Так вот в чем дело! Она аккуратно поставила кружку на стол. Митч полагает, что потерпел фиаско как муж, отец и, наконец, как работодатель. Он не сумел совладать с неудачей, потому что ему слишком долго сопутствовал успех.
— А вы не думаете, — начала она осторожно, — что, если работа над книгой не приносит вам радости, ваш труд обречен на худшую из неудач? Все равно как если бы потерпела неудачу ваша система ценностей.
— Согласен. И эта мысль не слишком-то помогает.
— Может быть, вам следует передохнуть?
— А может быть, следовало прежде навести порядок в других делах, а уж потом приниматься за книгу? — Он грубовато хохотнул и, запустив пальцы в волосы, покачал головой. — Хотя вы уже взяли это на себя. Я имею в виду заботу о Джошуа и ведение хозяйства.
Польщенная Эмили не удержалась от улыбки.
— Помимо ночных кошмаров наведение порядка в домашних делах — тоже по моей части. Какие еще дела следует уладить?
Его глаза внезапно ярко вспыхнули, но он тут же отвел их и некоторое время изучал свою кружку.
— Родители Анабеллы связались со мной через своего поверенного. По поводу Джошуа, — наконец выговорил он.
Эмили тихо ахнула.
— Надеюсь, речь идет не об опеке?
— Они требуют разрешения регулярно видеться с внуком. — Он в упор посмотрел на нее. — Что вы думаете по этому поводу?
— Ну, я думаю, что у них есть на это право, как и у Джошуа. Я понимаю, что это такое — не иметь связей со своей семьей, и если бы я знала, что кто-то специально приложил к этому руку… — Ну и что бы она тогда сделала? Эмили не стала отвечать на этот мысленный вопрос, поскольку единственное, что мешало ее родителям видеться с ней, было полное отсутствие родительских чувств. Какое счастье, что у нее оставался еще дедушка. — Это неправильно — препятствовать дедушке и бабушке видеться со своим внуком.
— Я им и не собирался препятствовать, — отрезал он. — Им только следовало позвонить по телефону мне, а не вести переговоры через юридическую контору.
— А вы сами не хотите им позвонить? — Нет, он не хотел, она увидела это по его лицу. И покачала головой. — Прежде вы всегда делали первый шаг.
Он помрачнел и отвел взгляд.
— Я много чего делал прежде. Все это в прошлом.
Много чего делал, когда Анабелла была с ним. Былое возмущение, которому Эмили давно не давала воли, вновь больно резануло душу.
— Может быть, вам пора перестать винить себя в том, что случилось, — сказала она невольно более сурово, чем намеревалась. — Блейнли тоже страдают, так же как и вы. Облегчите жизнь и им, и Джошуа, и себе. Позвоните первый.
«Блейнли. Сноухок Лодж». Митч уставился на отображенную на мониторе страницу телефонного справочника. Вот он, номер. Теперь ему не отвертеться. Оставалось только набрать цифры и договориться. Может быть, ему не придется встречаться с ними, видеть печаль в их глазах, осуждение, разочарование. Он не сумел сделать счастливой или хотя бы довольной их единственную дочь. Но видит Бог, он старался. До самого конца.
Сними трубку и набери номер. Даже если не ради Джошуа и не ради стариков. Ему следовало сделать это прежде всего для себя самого, чтобы стереть из памяти выражение на лице Эмили, с каким она советовала ему, по сути, переступить через свои принципы. Он всегда ценил ее мнение, и открытие, которое он сделал прошлой ночью, глубоко его задело. Эмили Уорнер разочаровалась в нем. Вот и еще один повод для бессонницы.
Горько усмехнувшись, Митч повернулся вместе с креслом и протянул руку к трубке. В тот же миг экран компьютера погас, и, едва успев выругаться, он услышал за окном какой-то шум. Раздались чьи-то голоса, где-то хлопнула дверь. Он не различил шума шагов по застеленному ковровой дорожкой коридору, но почувствовал его и приготовился, что вот сейчас распахнется дверь. Она и распахнулась.
Так он и думал: его младшая сестренка!
— Ах, вот и сам отшельник в своей берлоге.
— Не стой в дверях, детка. — Митч хмуро наблюдал, как она устраивается на втором из двух посадочных мест, находившихся в его кабинете. — Чувствуй себя как дома.
— Это было бы проще, если бы ты обзавелся наконец нормальной мебелью. Стул жутко неудобный.
А что, если так и задумано, чтобы посетители не засиживались? Он кивнул на округлый живот посетительницы.
— Ты добралась сюда пешком или на машине?
— Шутишь? Перейти из комнаты в комнату — вот мой потолок. А за руль я просто не вмещаюсь. Меня, разумеется, привез Квейд, он остался где-то во дворе. — Шанталь небрежно махнула рукой в сторону окна. — Развивает в себе отцовские навыки, общаясь с Джошуа.
Все ясно — бедный муж отослан с глаз подальше, чтобы не мешал Шанталь доставать его, Митча. Чудесно.
Митч сделал невозмутимое лицо и откинулся на спинку своего кресла, которое, не в пример стулу, было очень удобным.
— Мы ездили в Клифтон к моему врачу и на обратном пути решили завернуть к тебе. Ты не особенно утруждаешь себя звонками. Да, чувствую я себя хорошо, спасибо, что поинтересовался.
— Эмили держит меня в курсе.
— Значит, ты время от времени все же выбираешься из берлоги?
— Только когда проголодаюсь. — Он хищно оскалился.
Шанталь не только не засмеялась, но даже и глаза не закатила. Очевидно, дела обстояли хуже, чем он думал.
— А еду тебе готовит, как я понимаю, Эмили?
— Что ты хочешь сказать?
— А вот что. — Глаза ее гневно вспыхнули. — Когда последний раз кто-то готовил для Эмили? Когда у нее был выходной?
— Она свободна по воскресеньям. — Митч старался говорить спокойно. — Я предлагал и другие дни…
— Чтобы она сидела у себя в комнате? Или, может быть, тащилась пешком в город за двенадцать миль?
Уроки вождения! Вот к чему она клонит.
— Ведь ты еще не начинал, правда? Черт побери, Митч, ты обещал, что позанимаешься с ней.
Скрипнув зубами, Митч поднялся и подошел к окну. Да, он пообещал и сдержал бы слово, если бы не крайняя занятость. Сейчас он целиком поглощен с трудом продвигавшейся книгой, стариками Блейнли, а еще изменениями, внесенными без его ведома в написанный им сценарий документального фильма, съемки которого должны были начаться в следующем месяце.
