Дорогой дневник!
Вот уже неделю мы живём с тобой в Драконьем Логове!
Я бы, наверное, даже не вспомнила об этом, столько дел, что с ума сойти!
Но ярл, как показало наше недолгое знакомство, продолжает удивлять, словно цель его жизни — ставить меня в неловкие ситуации.
И смотреть.
Не знаю, Дорогой Дневник, что он там старается разглядеть, но под его взглядом бросает то в жар, то в холод, губы сами собой норовят растянуться в дурацкой улыбке, поэтому я поджимаю их и нарочито хмурю брови.
Как думаешь, стоит сказать ему, что это, наконец, неприлично?
Собственно, сегодня я очень собиралась это сделать, а он взял, и выдал мне расчёт за неделю: целых пятнадцать кредитов! Ты знаешь, что в гимназии я получала двадцать пять в месяц!
Я сначала подумала, что это аванс, но до десятого числа (когда нам выдавали аванс в гимназии) ещё целая неделя…
На моё робкое заверение, что это слишком много, ярл, по своему обыкновению, хмыкнул и заверил, что в самый раз. Учитывая мою работу в школе. А ещё расчёт у него, оказывается, каждую неделю.
Ну и я опять, естественно, покраснела. Потому что за это мне пришлось в прямом смысле слова побороться.
Но я лучше расскажу по порядку.
В первый день моего пребывания на острове, ярл, когда встретил меня у школы, настоятельно рекомендовал посвятить себя только его обучению.
Стать его тенью.
Да, так и сказал.
На моё заверение, что я могу быть его тенью все два часа урока, а потом оттенять все остальные достопримечательности его чудесного острова, ярл хмуро заверил, что сегодня он отпустил меня потому, что не желал утомлять. Но, мол, если у меня переизбыток энергии, он найдёт, где его задействовать…
Наниматель всегда прав. Кто бы спорил, только не я.
Поэтому на следующее утро я покинула замок на рассвете.
К приходу фру Норберг, которая разрешила обращаться к ней по имени, Кригар (что значит «воительница» и как по мне, очень ей подходит), я успела закончить уборку, прерванную вчера и даже позавтракать бутербродами, которыми снабдила меня в дорогу фру Маттссон, или Марта (за день повариха всерьёз оценила удобство бытовых заклинаний на кухне).
Словом, пока Кригар доедала бутерброды, надо сказать, Марта не поскупилась, я успела поиграть с детьми в «Найди отличия» и провести небольшой диктант.
В кабинет ярла вошла ровно в десять утра, как и вчера.
Он вздохнул при моём появлении и пробормотал что-то о том, что маленькие, по всему видать, самые настырные.
В общем, мы с ним согласовали время занятий на неделю.
Так что трижды в неделю я хожу в школу на утренние занятия, и украдкой смотрю в окно, в надежде увидеть, как чёрная крылатая тень облетает свои владения… И два раза прихожу позже.
Дети ко мне привыкли, понемногу перестали дичиться и делать удивлённые мордашки каждый раз, когда предлагаю поиграть в очередную игру.
Надо сказать, грамоте здесь обучены. В Дрэкенс-Лэйр читают, и это отрадно. Азы арифметики тоже знают… а вот дальше… ой-ой-ой!
По вечерам я сижу над разработкой школьной программы, которая позволила бы дрэкенс-лэйрским ребятишкам нагнать стадсхольменских школьников, и в то же время не перегрузить их, не отпугнуть… Это непросто.
Но я обожаю непростые задачи!
Лишь с одним учеником день за днём терплю фиаско.
Точнее, Астрид и учеником-то не назвать. Разве что потенциальным.
Бывает так: смотришь в глаза ребёнку и сразу понимаешь, к каким наукам у него будет склонность, какова сила трудолюбия и усидчивости, будет ли он аккуратен в учёбе или предпочтёт то, что называют «творческим беспорядком», стоит ли постепенно приучать его к дисциплине, стараясь, чтобы не подумал, что нарушаются его личностные границы, или проще сразу определить некие рамки…
Когда я делилась выводами со старшими коллегами, не все воспринимали меня всерьёз, мол, опыта недостаточно для таких выводов. Но я-то знаю, что редко ошибаюсь.
Вот и Астрид… По глазам девочки видно, что она очень смышлёна.
Я не раз заставала её за книгой. Значит, она умеет читать.
Ярл нехотя признался, что она научилась сама. Просто заглядывала через плечо матери, которая читала ей вслух. И, конечно же, после этого заверения скрылся. Я уже к этому привыкла.
Конечно, ни в каких ведьм, которых убивал ярл острова, я не верю. Ровно, как и в призраков, что ходят по замку. Проверяла.
Нет здесь никаких призраков.
Но столь ранняя седина дракона, представителя расы, сильнее которой нет в мире… Что должно было случиться с этой семьёй? Если отец поседел, а дочь утратила дар речи? Что-то мне подсказывает, что одно связано с другим.
Был с Астрид и совсем непонятный случай.
Я шла по коридору, спешила на занятия в школу, при этом старалась не смотреть в окна. Дело в том, что та сторона замка выходит на фамильное кладбище, которое отгорожено от деревенского невысоким забором. Словом, жуткий вид. Покойников и всё, что с ними связано, боюсь до икоты.
Конечно, сначала я увидела кресло. То самое, зелёное, бархатное, которое после небезызвестной ночи откровенно побаиваюсь. Оно стояло у подоконника. На нём, поджав ноги, сидела Астрид.
Девочка держала себя за локти, словно замёрзла, прижалась лбом к оконному стеклу и смотрела на могильные камни. Как всегда, нахмурившись и с каким-то скрытым вопросом, словно от того, что она сейчас увидит, зависит её жизнь.
