— Иви, а можно я покажу Дастиану нашу комнату? — спросил Эйнар и предусмотрительно пригнулся прежде, чем войти в дверной проем старого дома. Здесь, как и в детстве, пахло травами и свежеиспеченными блинчиками.
Дастиан заметил, как зарделась девушка при слове «наша», Эйнар же на это не обратил никакого внимания. Они поднялись по лестнице в мансарду, Ивейна осталась стоять на ступенях, потому что молодые драконы заполнили собой все пространство и теперь здесь было не развернуться.
— Я спал там, — Эйнар указал на кровать под окном, а Иви поставили кровать здесь в углу.
— Здесь же совсем нет места, — удивленно молвил Дастиан, с интересом рассматривая угол, на который показывал друг.
— Ты не видел тогда Иви, — засмеялся Эйнар, — нынешнему мне она пятилетняя была бы по колено.
Она и сейчас свободно проходила под рукой у каждого из них. Эйнар вдруг спохватился, сунул руку в карман и достал оттуда продолговатый футляр.
— Вот, я совсем забыл, — он протянул футляр Ивейне, — с днем рождения, Ивейна.
Девушка очень ровно поблагодарила друга детства, затем протиснулась между ним и комодом, выдвинула один из ящиков и положила туда футляр.
— Тебе даже не интересно, что там? — спросил слегка уязвленный Эйнар.
— Я и так знаю, ваше высокородие, — бесцветным голосом ответила Ивейна, — вы подарили мне подвеску на цепочке, вы дарите мне их каждый год, это уже шестая. Не сомневайтесь, ваше высокородие, они прелестны.
Эйнар внимательно взглянул на нее, выдвинул тот самый ящик, достал оттуда шесть одинаковых футляров и разложил на комоде. Внутри каждого и правда были одинаковые подвески.
— Тьма за ногу этого Домбара, — с досадой проговорил принц и повернулся к девушке, — прости, я не знал. А что с яхтой, она так и стоит на заднем дворе?
— Я разобрала ее на дрова, ваше высокородие. Вы в последний ваш приезд сказали, что я сущее дитя и слишком цепляюсь за свои детские иллюзии, — у нее даже интонации получилось передать.
— Так тебе же было одиннадцать лет, ты и так была ребенком, — удивился Эйнар и тут же потупил взор.
Дастиан старательно избегал встречаться с ним взглядом. Он рассматривал скромное убранство комнаты и тут заметил над кроватью Ивейны плетеный браслет, самый обычный, из лент и полосок кожи, но он почему-то был убран под стекло и висел на стене. Эйнар тоже его увидел, подошел и снял со стены, чтобы рассмотреть поближе.
— Так это же я делал! — воскликнул он радостно, оборачиваясь к девушке. Та кивнула и слабо улыбнулась.
— Вы были так добры, что подарили его мне на мои семь лет.
— И ты до сих пор хранишь это? — принц явно был польщен. Дастиан хорошо знал друга и поэтому рассматривал Ивейну с искренним сочувствием.
Если бы ей навязать на лицо повязку, чтобы скрыть нижнюю часть, ее вполне можно было принять за красавицу. Черные блестящие глаза, стрельчатые темные ресницы, густые волосы. Но слишком тонкие черты на треугольном личике все портили.
— Ладно, Иви, я прилетел не за тем, чтобы предаваться воспоминаниям. Я приглашаю тебя во дворец пройти обряд сияния, чтобы определить, можешь ли ты быть моей избранницей, — повернулся к девушке Эйнар. Дастиан изумленно наблюдал, как аллеют бледные щеки, как приоткрывается маленький рот, как вспыхивают и начинают блестеть большие глаза, она вся словно светилась изнутри.
— Правда, Эйнар? — зашептала Ивейна восторженно. — Ты правда хочешь, чтобы я стала одной из избранных?
— Ну я же здесь, — нашелся принц. Ивейна радостно вскрикнула и бросилась ему на шею. Дастиан укоризненно посмотрел на друга и покачал головой. Тот, стоя с болтающейся на шее Ивейной, лишь беспомощно развел руками, а затем принялся успокаивающе похлопывать ее по спине, как испуганного морава. — Вот видишь, так и называй меня дальше Эйнаром, а то от твоего «ваше высокородие» меня скоро стошнит.
***
Эйнар приехал, чтобы забрать ее! Ивейна готова была взлететь к небесам даже без Арчи с Лерром, так она была счастлива. Пресветлая Матерь, какой же сегодня чудесный день! Матушка не разделяла ее радостного настроя, но это все из-за отца, она никак не может смирится с его смертью. Ивейна тоже скорбит об отце, но сегодня такой счастливый день, что скорбеть у нее никак не выходит.
Тона испекла блинчики и нагрузила Ивейну подносом, чтобы та отнесла их в гостевые покои, девушка сайраном запрыгала по ступенькам, мать только головой вслед покачала.
— А, Ив, входи, — обрадовался блинчикам Эйнар, — Дастиан, бери пока я все не приговорил, уверяю тебя, ты в жизни не ел ничего вкуснее! Иви, подойди ближе, мне нужен твой совет. Посмотри, это мои невесты, Амарилия и Тальяна. Как думаешь, кого же мне все-таки выбрать?
Эйнар лежал, развалившись на широкой мягкой софе, перед ним стояли две магические рамки с портретами пркрасных юных девушек. Кровь разом отхлынула от щек Ивейны, она едва расслышала, что там говорит принц.
— Ив, ты что, оглохла? — он возмущенно тряс ее за руку. Сириданский наследник смотрел на нее странным сочувствующим взглядом, будто на ней вдруг проступила какая-то хворь. — Я спрашиваю, какая из девиц тебе больше нравится?
— У вас есть невесты, ваше высокородие? — еле выдавила из себя Ивейна
Эйнар воззрился на нее, как на диковинную зверушку.
— Конечно, Ив! Почему тебя это удивляет? Через два года я должен жениться, отец уже сейчас начал присматривать мне невест. Амарилия и Тальяна подходят мне больше всего, они прошли обряд сияния и у них у обоих примерно одинаково проявилась иллама. Вот я и ломаю голову, на которой из них остановиться.
— Что ж вы, ваше высокородие, словно не жену, а морава себе выбираете, — негромко проговорила Ивейна, глядя куда-то в сторону.
— Снова я высокородие, — возмутился Эйнар, — да что с тобой, в самом деле? И нечего мне читать морали, Иви. Я наследный принц Героны и не могу жениться на ком попало. Если бы Элисса Болигард сейчас была жива, мне бы не пришлось вообще никого выбирать, наш брак был бы делом времени и Дастиан стал мне родственником. А так приходится ломать голову.
— И вы никого из них не любите? — в голосе Ивейны мелькнула надежда.
— А зачем мне это? — искренне удивился Эйнар. — В нашем браке все заранее определено. Моя задача как можно быстрее заделать супруге наследника, а ее — этого наследника родить. И все, дальше каждый живет в свое удовольствие. Осталось только определить, кто из них, Амарилия или Тальяна.
— За два года все еще может измениться, — Ивейна говорила, а у самой уши и щеки залились красным.
— Ты права, — подумав, согласился с ней Эйнар, — может подвернется кто-то еще более подходящий.
— Я… Я сочувствую тебе, Эйнар, — твердо проговорила Ив, забрала поднос и, поклонившись принцам, вышла из комнаты. Но она не пошла к выходу, а подбежала к небольшой двери. За ней была комната, где хранилось белье, она одной стеной соприкасалась с гостевыми покоями.
