Долго зревшая в моем черепе идея наконец оформилась, и я радостно закричал:
— Нет же, нет! На следующих выборах будет иначе!
— Каким образом?
— Найдем честного, уважаемого дворянина из старинной семьи, сделаем его кандидатом на пост президента.
— Но сколько бы человек ни проголосовало за нового кандидата, президентом ему не стать — результаты выборов будут фальсифицированы.
— Будут фальсифицированы непременно, но не местными чиновниками, а мной. Я покажу этой примитивной планете один-другой трюк из джентльменского набора по-настоящему грязных политиков. Выборы выиграем мы!
— А получится?
— А то как же, только нужен достойный кандидат. Не знаешь случайно такого?
Хорхе сосредоточенно потер подбородок.
— Сразу и не сообразишь.
— Может, расшевелим мысли стаканчиком рона?
— Отличная идея! У меня как раз есть старый выдержанный рон, вовсе не такой, каким обычно потчуют туристов. Тебе, думаю, он придется по вкусу.
Придется по вкусу? От напитка я был в восторге. Мы провозгласили тост за новую счастливую жизнь, потом друг за друга, потом… Открыв третью бутылку, мы возобновили работу.
— Чем дальше живет человек от крупного города, тем он лучше, чище душой, — сообщил Хорхе. Похоже, алкоголь промыл его мозги, и они теперь работали не хуже отлаженного часового механизма. — В глубине континента находятся большие имения, где выращивают пшеницу, кофе и ягоды бискохо и канья. Там же изготовляют рон, перемалывают пшеницу. Крестьяне там живут в достатке, надсмотрщики мягки, дворяне, хозяева поместий, справедливы. До тех пор пока в города по утвержденным планам поступает продовольствие, а люди там не занимаются политикой, Сапилоте не суется в местные дела.
— Ты кого-нибудь из тех дворян знаешь?
— Я всех знаю, ведь мы родственники.
— Кто-нибудь из них, на твой взгляд, подходит на роль кандидата в президенты?
— Да, Гонсалес де Торрес, маркиз де ла Роса. Он честен, справедлив, храбр, недурен собой и всей душой ненавидит Сапилоте.
— Вроде, подходит. Ты его хорошо знаешь?
— Он — четвероюродный брат мужа двоюродной кузины матери. Я встречаю его только на похоронах, свадьбах и юбилеях, но знаю о нем все. У аристократов нет секретов друг от друга.
— Как с ним связаться?
— Сначала надо купить или взять на прокат автомобиль…
— Уже сделано. Ты поедешь с нами?
— Если я неожиданно оставлю работу, возникнут подозрения. С вами поедет Флавия. Она родом из тех мест, покажет дорогу, да и в имении ей быть безопаснее.
Я допил рон и неохотно поставил пустой стакан на стол.
— Где и когда мы ее подберем?
— Где она сейчас, не знаю, но к вечеру выясню. Подходи в полночь к подъезду этого дома, и я отведу тебя к ней.
— Договорились.
Мы пожали друг другу руки. В дверях я обернулся и указал на недопитую, покрытую толстым слоем пыли бутылку рона.
— Древний напиток в открытой посуде мгновенно выдохнется. Не возражаешь, если я позабочусь о вине?
— Забирай рон с собой, умоляю тебя. — Хорхе подал мне бутылку. — У меня еще есть, на полуночную встречу прихвачу несколько бутылок.
— У вашей планеты два достоинства, почему-то не упомянутых в рекламной брошюре: рон многолетней выдержки и жульнические выборы. Порой кажется, что я действительно попал в рай.
Глава 9
— Отличный план, па! — воскликнули близнецы хором.
Анжелина фыркнула.
— Я бы предпочла, чтобы твоя подружка Флавия сидела дома.
Я глотнул доброго старого рона прямо из горлышка.
— Если я и был волокитой, что крайне сомнительно, то это в прошлом. Давно уже не любуюсь я женщинами, даже такими прекрасными, как Флавия. Брови Анжелины, изогнулись дугой то ли в знак недоверия, то ли в знак признательности. Я не стал выяснять, отчего именно; душевное спокойствие, в конце концов, дороже всего.
— До полуночи еще почти десять часов. Может, махнем на природу, устроим пикник?
Мальчики тут же поддержали меня.
— Отличная мысль, па!
— Сейчас, завожу машину!
— Если вам не силится, что ж, поехали. Но сначала — по магазинам, продуктов купим.
Умиротворенные сытной трапезой, мы наслаждались тишиной и покоем вблизи опушки леса на холме. Джеймс дремал. Боливар ковырялся в машине. Я лежал на траве, положив голову Анжелине на колени, в мире с собой и со всей Вселенной. Огненный диск солнца медленно опускался, так же как и уровень рона в моей бутылке.
— Вот она, настоящая жизнь. — Я вздохнул. — Может, бросим все к чертям, уйдем на пенсию, осядем на такой же мирной планете и будем коротать старость, согретые лучами ласкового, теплого солнышка?
— Не мели чепухи. — Голос Анжелины звучал как сама практичность. — Не Пройдет и дня, как ты от скуки на стенку полезешь. Сейчас тебе по нраву покой только потому, что предстоит схватка. И еще потому, что за нынешний день ты влил в себя не меньше литра древнего рона.
— Дорогая, ты несправедлива ко мне! Я трезв как стеклышко! Хочешь, назову число пи до двадцатого знака после запятой?
— Лучше скажи быстро: купи кипу пик.
— Купи пипу… э-э-э… кип.
— Восхитительно! — Анжелина резко встала, и я пребольно ударился головой о землю. — Пора в путь! Джеймс, похоже, твой папаша на ногах не держится. Затащи его в машину на заднее сиденье.
Джеймс открыл глаза и хитро подмигнул мне. Я подмигнул в ответ, перекатился на живот и пятьдесят раз отжался на кулаках. Тут же пожалел об этом — в голове будто заработал паровой молот. Оказывается, забористая штука — рон. Я допил последние капли и отшвырнул бутылку в кусты, дав зарок не прикасаться к вину до конца жизни. Ну, если не до конца жизни, то до завтрашнего утра точно.
Джеймс вырыл ямку и сложил туда весь мусор. Анжелина собрала тарелки, вилки, ложки, ножи, чашки, стаканы в кучу и по очереди запихала их через щель в крышке в корзину для пикника; разогнанный до сверхзвуковой скорости поток воздуха счистил с посуды остатки пищи. Мы сели в машину и покатили к городу.
Почти всю обратную дорогу я проспал на заднем сиденье. Сохраняя для подвигов свой боевой дух, а не в пьяном угаре, как намекала Анжелина.
Меня расшевелил ласковый толчок локотка Анжелины под ребра. Я протер глаза. Машина остановилась у знакомого многоквартирного дома. Из тени выскочил Хорхе, распахнул дверцу и мигом залез внутрь.
