— Так, значит, Эйб вылетает на Карибы, а у отца времени только до понедельника. Ясно, — как бы в раздумье произнесла Софи. Потом очень медленно оценивающе оглядела Макса от вихров на макушке до дорогих туфель. — Да. Конечно, ты не худший вариант. — Допила-таки она свое шампанское! — Ты полагаешь, пора приступить, в смысле прилечь? Но прежде одно «но». Отцовские долги — это все понятно, а как же моя работа? Учитывая твои неоспоримые достоинства, на тебя будет уходить слишком много времени. Мне нужна высокая зарплата. И мне все равно, будет ли это ставка штатной любовницы или ассистента по частным поручениям. — Она бесстрашно взглянула на то, как он сердито насупливает брови, и продолжила: — Мне придется остаться здесь или ты снимешь мне апартаменты? Я хочу оговорить все условия нашего соглашения и, конечно же, письменно зафиксировать их в форме контракта.
Поддавшись на циничный тон, с которым разговаривал Макс, Софи последовала его примеру и теперь с ужасом и отвращением слушала себя со стороны и не могла поверить, что из ее уст вылетают такие отвратительные слова.
Глава шестая
Водить за нос Макса Куинтано — это была идея, родившаяся на дне винного бокала, а следовательно, проигрышная во всех отношениях. Софи поняла это довольно быстро. Разъяренный, он вскочил на ноги, схватил ее за запястье и буквально выдернул из-за стола.
— Да ты святого выведешь из себя. Правило первое — никогда не упоминай при мне своих бывших любовников. Запомнила? — Он сильно потряс ее за плечи.
Софи немедленно протрезвела и стала порывисто ловить воздух ртом, пока он тащил ее в комнату, которая, вероятно, служила ему кабинетом. По одной стене тянулся внушительный стеллаж с книгами, вдоль другой размещалась оргтехника, которая странным образом соседствовала с камином. В комнате находился также массивный стол и большое хозяйское кресло, а напротив него — кресло поменьше, для посетителей. Именно на него и швырнул он Софи.
— Сиди здесь и не двигайся, — прикрикнул Макс на нее. Обогнул рабочий стол и уселся, будто на трон. — Хочешь оформить все официально, я правильно тебя понял? — Он рванул на себя трубку телефона и стал неистово молотить по кнопкам.
Час спустя на ее колени упала стопка бумаг. Софи все восприняла с полным равнодушием. Она уже охладела к своей шутке, и от этого сомнительного приключения ее бросило в оторопь. Макс без тени иронии пригласил своего адвоката и беседовал с ним в течение пятнадцати минут. Последовавший за этим разговор стал самым непристойным из тех, в которых ей доводилось участвовать. Было установлено, что Макс, будучи единственным кредитором ее проштрафившегося отца, в качестве компенсации потерь обязывает Софи пребывать в безусловном его распоряжении до момента полного урегулирования финансовых отношений. Добровольно став залогом отцовской чести, Софи потребовала внесения пункта о расторжении договора вследствие полного погашения долга. Обстоятельство было само собой разумеющимся, но ей хотелось лицезреть его напечатанным на бумаге.
Она искренне полагала, что Макс предпочтет навещать ее в особых апартаментах, однако он пожелал оставить ее при себе, объяснив свое решение ее мнимым беспутством. Юрист быстро подготовил окончательную версию небывалого договора и расписался под ним, чем засвидетельствовал ее полную зависимость от Макса на неопределенный срок.
— Хотела? Получай, — подсовывая ей договор на подпись, резюмировал Макс. — Довольна? — ядовито добавил он.
— Абсолютно. Благодарю, что прояснили мои обязанности, — сдержанно ответила Софи. — А теперь, если вы не возражаете, должна вас оставить. Мне необходимо зайти в отель, сделать ряд звонков, подкорректировать мое расписание на неделю-две и собрать вещи. Вернусь завтра, — уведомила она Макса, направляясь к двери.
— Э, нет! Так не пойдет. Не для того мы составляли контракт. Шанс упущен, договор уже подписан. Настало время для моих условий, — он схватил ее в охапку и понес вверх по лестнице.
— Отпусти меня немедленно, — прикрикнула Софи. — Не инвалид, сама дойду.
— Если хочешь, запиши, но запомнить ты должна обязательно, — поставив ее на ноги, менторским тоном произнес Макс. — Итак: пребывая моей штатной любовницей, ты должна быть неизменно приветливой, ласковой со своим господином, то есть со мной. Забастовки недопустимы, препирательства исключены, скандалы — подавно. Позволяется время от времени подразнить, но лишь для того, чтобы доставить мне удовольствие от игры. Ошибки буду строго наказывать.
До Софи медленно доходило, на что она подписалась. Она оглядела огромную комнату, пышная отделка и изысканная обстановка которой венчалась огромной старинной кроватью на возвышении с восхитительным пологом. Софи сморщила лоб, глаза ее округлились и наполнились слезами, рот скривился — еще немного, и она разрыдалась бы.
— О боже! Что я наделала? — задала она риторический вопрос, на который у Макса тут же нашелся сугубо практический ответ.
— Пока ничего, — сообщил он, равнодушно взирая на ее страдания. — Но это только пока, — он пихнул ее в глубь комнаты. — Сними жакет. Все остальное тоже, до пояса с подвязками. Чулки я сниму сам.
— Как ты узнал? — удивилась Софи.
— Ветер — не самый лучший друг коротких юбочек, — удовлетворил Макс ее любопытство. — Раздевайся молча, пожалуйста! — недовольным тоном добавил он. — И не надо так морщиться. Обычный осмотр. Хочу знать, за что плачу деньги. — Он прилежно втаптывал ее в грязь, будто бы в этом еще была надобность. Неуловимая вспышка догадки пронзила замутненное страхом сознание Софи. Она внимательно смотрела на него, такого напористого и красивого. И не понимала, зачем ему так рисковать. Хотя формальный текст их фантастического соглашения юридически безупречен, по существу он все равно абсолютно противоправен. И прознай кто об истинном положении Софи в этой истории, его репутация пострадает ничуть не меньше, чем ее, если не больше. По вспыхивающим в его глазах отблескам внутреннего пламени, она предположила, что есть иная причина для мщения, чем простая денежная подоплека. Софи не была столь самовлюбленной, чтобы в тот же миг назвать эту причину.
— Ты долго это планировал?
— Нет! Когда мы встретились в первый раз, прошло четыре месяца после гибели брата. В этот раз минуло столько же времени после смерти отца. — Впервые за два дня она услышала от него что-то человеческое, и было видно, как трудно ему дается это признание. — Японцы, верящие в магию чисел, утверждают, что четверка — к несчастью. Дьявольское это число. У меня другое суеверие. Встретить тебя — к несчастью. Увидел тебя с этим мерзким боровом — тут же вспомнил о проблемах твоего отца. Мозаика сама собой сложилась.
— И это, по-твоему, оправдывает то, что ты сейчас делаешь?
— Да разве я что-то делаю? Нет. Я жду, когда ты, наконец, сделаешь то, что я тебе велел.
Софи сняла жакет и отбросила его, не глядя, в сторону, затем расстегнула блузку, и та сама соскользнула с ее плеч. Отвела руки назад, расстегнула молнию юбки и гордо приосанилась, оставшись в нижнем белье и вожделенных чулках на кокетливых подвязках.
