Наконец входит дородный мужчина в штатском и представляется как детектив Фрэнк Дурбан. Я вскакиваю и жму ему руку, стараясь произвести хорошее впечатление. Детектив Дурбан выглядит немного удивленным и указывает на молодого бритоголового мужчину с кипой бумаг, который входит в комнату за ним:
– А это детектив Дэвис.
– Мне нужен адвокат? – с тревогой спрашиваю я.
– Все зависит от обстоятельств. Что вы натворили? – говорит Дурбан. Я смеюсь, поскольку он произнес это мягко, почти в шутку, но замечаю, что он дает мне время ответить, прежде чем добавляет: – Вас не арестовали и не обвинили, Клэр. Мы просто хотим задать вам несколько вопросов. О Стелле Фоглер.
– О ком?
И тут я вспоминаю – речь идет не о продюсере.
– Насколько я понимаю, вы периодически работаете на юридическую фирму «Керр Адлер», – добавляет Дурбан, когда мы садимся. – Правильно?
– Да, это так.
– Расскажите мне об этом.
На мгновение я задумываюсь, не солгать ли – работа, может, и не профсоюзная, однако я уверена, что она нарушает мои визовые условия, но поскольку полицейские и так уже достаточно много знают, я подчиняюсь и рассказываю им обо всем: о Марси, о приманке, о скрытой камере в моей сумке. Через некоторое время Дэвис отодвигает бумаги в сторону и начинает делать заметки.
– Было ли что-то необычное в задании миссис Фоглер? – спрашивает Дурбан.
– Эм… Необычное? Ну, меня попросили встретиться с ней заранее. Такое случается не всегда.
– С чего бы это?
Я пожимаю плечами.
– Генри сказал, что она хочет взглянуть на меня. Посмотреть, подойду ли я ей.
– И как она выглядела в тот раз?
Я вспоминаю, как Стелла Фоглер ходила взад и вперед у окна.
– Что ж… Она выглядела нервной.
– Нельзя ли чуть поподробнее?
Я медленно говорю:
– Как будто она чего-то боялась.
Мужчины не смотрят друг на друга, но я чувствую, как они застывают во внимании.
– С миссис Фоглер все в порядке? – спрашиваю я.
– Просто расскажи нам, что случилось, Клэр, – просит детектив Дурбан. – Возможно, она была напугана?
Я рассказываю им о Стелле, потом о том, как я подошла к ее мужу в баре. Когда я дохожу до того места, где Патрик дает мне сборник стихов и уходит, детектив Дурбан останавливает меня.
– Думаете, он догадался, что происходит?
– Не понимаю, как он мог догадаться.
– О’кей. А миссис Фоглер? Как она отреагировала, когда вы рассказали ей, как все прошло? Она была довольна? Успокоилась?
– Не совсем.
Я повторяю ее слова о том, что она что-то узнала о своем муже. Теперь это звучит несколько зловеще. Эти двое так напряженно допрашивают меня, что мне кажется – произошло нечто плохое.
– Патрик и Стелла в порядке? Что-то случилось? – спрашиваю я, и снова они не отвечают на мой вопрос.
– Когда она вам заплатила, вы видели другие деньги? Может, в сумке? – спрашивает Дурбан.
Я отрицательно качаю головой.
– Но в свертке, который она достала, было не меньше тысячи. Она платила мне сотнями.
– Итак, вы взяли четыре купюры. – Дурбан делает ударение на слове четыре.
– Да, – озадаченно отвечаю я. – Как я и сказала. Столько она была мне должна.
– Что случилось с остальными?
– То есть – с остальными?
– Мы не нашли у нее денег, – напрямую сказал он. – В то утро миссис Фоглер сняла большую сумму наличными.
Я смотрю на Дурбана.
– У нее… Вы имеете в виду – она мертва?
– Верно. – Он наблюдает за моей реакцией.
– О, боже! – в ужасе восклицаю я. – Как так вышло? Что случилось?
– Мы подозреваем убийство. Все, что я могу вам сказать.
Полицейский продолжает пристально смотреть на меня. Выражение его лица, которое раньше казалось мне дружелюбным, даже отеческим, стало жестким.
– Миссис Фоглер умерла в своей комнате, незадолго до рассвета. В ту ночь вы были с ней.
– О, нет, – шепчу я. – Кошмар. Вы ведь не можете думать…
– Продолжайте, пожалуйста, отвечать на наши вопросы, Клэр. – Он снова берет меня за руку. Потом и в третий раз. Дэвис продолжает делать заметки.
– Что случилось с видео? – наконец спрашивает Дурбан. – С тем, которое было сделано скрытой камерой. У кого оно сейчас?
Я вспоминаю.
– Я отдала его Стелле. То есть миссис Фоглер. Это стандартная услуга. В конце концов, она заплатила за нее.
– А сборник стихов?
– Он все еще в сумке. Я обычно не читаю стихи, но они, как ни странно, действительно интересные…
– Нам он понадобится, – перебивает меня полицейский.
Он достает пакет для улик, выворачивает его наизнанку и использует как перчатку, чтобы забрать у меня книгу.
– Вы не выясняли, что означают эти французские строчки? Какое стихотворение он, уходя, процитировал вам?
– Да, я почти уверена, что он процитировал мне строки из стихотворения «Прохожей». Оно о том, что вы видите кого-то на улице, обмениваетесь взглядами, но все равно расходитесь в разные стороны… Буквальный перевод: «О, ты, кого я любил! О, ты, кто тоже это почувствовал!»
Дурбан фыркает:
– Мда, очень мило. Я должен попытаться это запомнить. Итак, вы покидаете отель… Что потом?
– Я встречалась с друзьями.
– В баре?
Я киваю.
– Бар «Харли». Было много людей, они могут подтвердить, что я была там в половине десятого.
– И когда вы вернулись домой?
– Около семи утра… Я кое-кого встретила.
– Имя этого человека?
– Хм… Том.
– Фамилия?
– Я уверена, что у меня остался номер телефона.
Я роюсь в сумке и нахожу клочок бумаги.
– Да! Вот он.
Детектив Дурбан внимательно изучает клочок.
– Мне кажется, это «и». Тим, а не Том. Мы свяжемся с ним.
– Что вы сделали с деньгами, Клэр? – спрашивает детектив Дэвис, впервые заговаривая.
– С четырьмястами долларами? Я отдала их соседке по комнате. У меня большие долги по квартплате перед ней.
– Да нет, не с четырьмястами, – прерывает меня Дэвис. – С двадцатью тысячами долларов, которые вы украли из номера Стеллы Фоглер.
Я смотрю на него, голова идет кругом.
