И женщина, бросив еще один взгляд на меня, словно не хотела уходить, развернулась и пошла в сторону резных арок, ведущих в коридор.
— Вам... то есть тебе не кажется ее поведение странным? — убедившись, что никого рядом нет, спросила я Воскресенского.
— Нет, — босс улыбнулся. — Ты просто понравилась Калининой, мышка, и это очень даже хорошо.
— Хорошо, но кому? — решила уточнить я.
— Нам, мышка, нам, — спокойно ответил мужчина. — Дома поговорим, а сейчас продолжай быть паинькой. И улыбайся, на тебя любовно смотрит Ангелина.
— Снова шутите? — мрачно сказала, озираясь.
Да, действительно.
На другом конце зала в окружении девушек сидела жена босса и не сводила с меня ненавидящего взгляда. Я поежилась от выражения ее лица. Кажется, ей противопоказано есть, используя вилку и нож - в ее руках столовые приборы выглядят похуже оружия массового истребления.
— Констатирую факт, — а затем внезапно Дмитрий Сергеевич подался вперед, вмиг оказавшись близко-близко к моему лицу, и произнес, обжигая своим дыханием шею: — Поцелуй меня.
— Что?! — я еле сдержалась, чтобы не оттолкнуть мужчину. Мы на виду у всех! Мы... Я не хочу!
— Выполняй, — ледяным тоном отрезал он.
Я снова оглянулась на Ангелину, заметила, что не только она теперь пристально следит за нашим столиком... И коснулась губ босса в нерешительности. К счастью, дальше он действовал сам...
Что я творю?!
— Закрепим эффект, — оторвавшись от меня, хрипло заявил мужчина и еще раз поцеловал.
Третьему поцелую я не дала случиться. Как бы то ни было, мне эти прикосновения нравились, но это уже слишком! Мы в общественном месте, на нас все смотрят... И я не хочу.
Воскресенский не возражал, лишь снова взял мою ладонь в свои руки и, поправив мои волосы, принялся говорить о чем-то с подошедшим познакомиться со мной мужчиной. Суда по тому, как он общался, мужчина являлся его деловым партнером. Мне не оставалось ничего, кроме как улыбаться... И выглядеть счастливой дурочкой.
Кажется, мы действительно выглядели парочкой. Ужас!
Когда мы уже переместились со столиков в зал в огромной люстрой с сияющими каплями горного хрусталя, я решила отпроситься в дамскую комнату:
— Можно я пойду... обновить помаду? — спросила, склонившись к уху босса.
Тот сначала хотел сам меня проводить, но вовремя явился очередной, скорее всего, бизнесмен и отвлек его несомненно важным разговором о каких-то землях. Я не вслушивалась в их разговор и получив разрешение, двинулась в указанную Воскресенским сторону. Надо бы побыстрее, пока он не передумал и не сводил меня и в туалет!
Я так спешила, что явно свернула не туда. Никакой дамской комнаты в череде дверев в длинном, украшенном ковром и изящной лепниной, коридоре не было в помине. Двери вели в оформленные в том же дворцовом стиле комнаты и кабинеты.
Одна из занятых дверей была плохо прикрыта и оттуда доносился жесткий мужской голос:
— Ну похожа, и что? Настя, мне самому до сих пор плохо, но нашей Адельки больше нет, понимаешь? Девчонка может быть хоть копией тебя, мало ли, сейчас пластическая хирургия так лицо подправить, что родная мать не узнает!
Я бы прошла мимо, но после двух прозвучавших имен остановилась как вкопанная. Что... Что мужчина говорит?!
С нетерпением ждем вашу реакцию)
Ваши авторы
— Нет, ты не понимаешь! - с отчаянием простонала, судя по всему, Анастасия Калинина. — Дело даже не во внешности... Я просто чувствую, что она моя дочь. Я чувствую, Боря. Как мать. То, что не чувствую к Лешику. Я его люблю, но он не мой. А эта девочка...
В моей голове будто собрался пазл произошедшего, и я от своей догадки чуть ли не осела на пол, но сумела удержаться за косяк... О, Господи. То есть... То есть Воскресенский хотел выдать меня за пропавшую дочь Калининых?! Зачем? Разве можно так жестко играть? Потому что подобного быть не может, у меня свои родители, у меня своя мама... была.
— Настя! Что ты такое говоришь?! — зло прошипел Борис.
— Я не знаю... я уже ничего не знаю, — и такая смертельная усталость в голосе Анастасии, которая все время до этого смеялась и улыбалась. Оказывается, фальшиво. — Я знаю только боль, разрывающую на части. Я не уберегла. Мы не уберегли. Я знаю только ярость, от того, что мою частичку сумели выкрасть, а я... Борь, я больше не могу. Мне так больно, и эту боль время не вылечило. Двадцать лет прошло, а время не вылечило.
В опустившейся тишине слышались лишь всхлипывания женщины, которую столько лет терзала и мучила потеря. Мне ее было жалко до слез.
— Тише, милая, тихо, — судя по раздавшимся шагам, мужчина подошел к своей супруге. — Я наведу справки о девушке, а сейчас пойдем и вместе посмотрим на нее. С кем говоришь, она пришла?
— С Димой Воскресенским. Бледная такая, смотрит по сторонам как потерянная... А глаза как у нашей Адельки, тот же зеленовато-серый цвет, те же каштановые локоны, как у нашей куколки. Я будто в прошлое вернулась, — с теплотой в голосе говорила она.
— С Воскресенским? Хм... Ладно. Идем, найдем твою девочку.
Я отшатнулась от двери и спряталась за выступающую колонну, чтобы они меня не заметили. Мне теперь точно понадобиться в туалет - чтобы немного привести себя в чувство, а холодная вода будет очень кстати. Дождавшись, пока супруги отойдут достаточно далеко, выбралась из своего убежища и продолжила искать дамскую комнату. На этот раз поиски увенчались успехом.
Меня немного трясло от услышанной информации. Маленькую девочку Калининых похитили двадцать лет назад, а сейчас босс хочет выдать меня за нее? Звучало бредово, но... Зачем это ему? Какую цель он преследует? И ведь мужчина настроен серьезно. А эти его намеки сегодня за столом, которые не понимала Настя? Я ничего не понимаю...
Решив, что подумаю обо всем этом потом, вернулась в залу, где меня должен был ожидать Дмитрий Сергеевич. Но на том месте, где он стоял и разговаривал с компаньонами, никого не оказалось.
Он же не мог уйти, так?!
Официант, подошедший с апельсиновым соком на подносе, был как никогда кстати - в горле пересохло от страха, что босс меня бросил в чужом месте одну и среди совершенно незнакомых людей.
Хотя странно, что у официанта на подносе оказался простой сок. Они ведь разносили только алкоголь или же дорогие коктейли?..
— Где ты была?! — внезапно раздался за спиной голос Воскресенского. Я чуть ли не выронила уже пустой стакан от неожиданности.
— Я потерялась, — вынуждена была признать я.
— Я чуть ли не начал звонить во все морги, а ты, черт подери, потерялась! — прошипел босс, сжав мое запястье. — Идем.
— Куда? — растерянно спросила, едва поспевая за широкими шагами мужчины. — В морг?!
