Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
— Чашечку Сан-Кристобаль? — предложил тектотон-бариста, и Андрей понял, что глаза его скользят по страницам «Вестника», совершенно не воспринимая содержания статьи. Он с облегчением отбросил журнал, принял чашечку, сделал крохотный глоток и зажмурился. Напиток имел землистый привкус, столь характерного для кофейных зерен, прибывших на Марс с Галапагосских островов.
Даже в чае не ощущался столь ярко вкус и аромат далекой и прекрасной Земли. Именно поэтому кофе и стал традиционным напитком всех, кто работал в дальнем и ближнем космосе, при том, что диетологи и врачи предупреждали о необходимости строго ограничить в рационе космонавтов долю этого стимулянта.
— Интересно, — сказал Андрей, — а никто не пробовал выращивать кофейные деревья вне Земли?
Тектотон тихонько звякнул, обращаясь к базам данных, и сообщил:
— Подобные попытки имелись, но не привели к удовлетворительному результату. Растения взошли, но не дали плодов.
— На Марсе?
— В орбитальных оранжереях, — ответил тектотон. — Высадки кофейных деревьев на планетах и спутниках не проводились.
Ну, да. Кому придет в голову и у кого найдется время заниматься еще и кофейными плантациями? Андрей заглянул в чашечку, где кофе оставалось совсем на дне, сделал еще глоточек. Их жизнь с появлением бытовой кибертехники замечательным образом преобразилась. В ней появилось то, от чего они давно отвыкли — свободное время. Время, которое можно посвятить не сну, а такому вот расслабленному существованию, столь непривычному в условиях другой планеты. И одновременно хотелось заменить эту расслабленность каким-то общественно полезным занятием.
— Гм… а если нам попробовать? — задумчиво спросил Андрей. — Так, в порядке эксперимента… Ростки попрошу прислать через «Клуб знаменитых капитанов», где-нибудь наверняка найдутся…
— Это было бы замечательно, — сказал тектотон, и в его голосе Андрею почудилась еле сдерживаемая механическим бариста радость. Впрочем, откуда у железного механизма она могла появиться?
Не откладывая дело в долгий ящик, Андрей бросил клич и получил немедленный ответ, и не откуда-нибудь, а с «Гагарина» — орбитально-транспортного кольца вокруг Земли. ОТК «Гагарин» еще достраивался, но многочисленные оранжереи работали и давали обильные гидропонические урожаи фруктов и овощей в закрома Солнечной системы. Неутомимые мичуринцы в очередной раз посрамили вейсманистов-морганистов. Выращивали самые экзотические растения и гибриды, но кофейные деревья не желали приживаться в условиях орбитальных питомников. Руководитель гидропонического хозяйства с радостью ухватился за предложение Андрея опробовать высадку растений на Марсе и пообещал прислать несколько превосходных образцов.
— Вы же понимаете, Андрей, — говорил руководитель гидропонического хозяйства, вытирая обильно потеющую лысину и сам немного походивший на лягушку от долгого пребывания среди цистерн с питательной жидкостью, — никого не попросишь сделать пробы на Марсе или Венере, на Амальтее или Титане. У всех свои программы исследования, все заняты по горло, не до ботаники. Ваше начинание — очень благородно, очень! — Руководитель даже промокнул глаза, словно расчувствовавшись до слез.
Андрей слабо отбивался от изливающихся в эфир благодарностей, а через несколько дней — поразительная оперативность для межпланетных грузопотоков — уже держал тщательно упакованный контейнер с ростками. С помощью тектотона и под скептическими взглядами товарищей, зеленые растеньица были высажены в импровизированной оранжерее, ради чего пришлось вынести несколько десятков коробок с научной литературой в чухлому, как Аглая называла склад для хранения всего того, что вряд ли понадобится, но что категорически запрещалось выбрасывать.
Глава пятая. Кофе и обман
Максим плотнее запахнул доху, поправил дыхательный аппарат и помахал краулеру. Плотные клубы пыли вырывались из под гусениц, крошечные песчинки ударялись в стекла защитных очков. Когда машина скрылась за барханом, Максим вернулся в купол. Если честно, ему было стыдно. Чуть-чуть стыдно, говоря точнее. И от этого «чуть-чуть» градус стыда еще немного подскакивал, но, к счастью, не до того деления, когда покалывание в пылающих ушах переходило в угрызения совести. Чего-чего, а угрызений Максим не испытывал. Подумаешь! Один раз не поехал на раскопки. Делов! У него целых два железокерамических аргумента: во-первых, ничего сегодня на раскопках они все-равно не найдут, равно и завтра, но завтра Максим как свежий, крепенький огурчик будет на своем рабочем посту; во-вторых, сегодня решающий матч «Крыльев Марса» и «Лунного пахтакора».
Решающий!
Сегодня!
Конечно, матч можно посмотреть и в записи, но разве это сравнится с прямым репортажем?! И пусть играют команды в Лунограде, откуда сигнал до Марса идет десяток минут, ну так это ничего, смотреть и слушать будут не только на Луне, по всей Солнечной системе тысячи болельщиков прильнут к теле- и радиоприёмникам, невзирая на время, необходимое сигналу добраться до наиболее отдаленных баз и лабораторий. Даже на спутниках Нептуна болельщики будут слушать прямую трансляцию, которая долетит туда аж за четыре часа. Так что Максим находится практически в эпицентре встречи сильнейших команд Солнечной системы по хоккею. А хоккей, если кто не знает, — любимая игра всех космонавтов.
— В хоккей играют настоящие мужчины, трус не играет в хоккей, — пропел Максим, скидывая доху и сдирая унты. О том, что пришлось солгать товарищам о несуществующем недомогании, как симптоме легкой простуды и поводу к тому, чтобы провести денек в постельном режиме, он и думать забыл.
Как назло день на раскопках выдался суматошный. Бушевавшая накануне пылевая буря вывела из строя киберархеологов, которые прокладывали новую траншею. Интуиция, нередко подводившая Андрея, тем не менее подсказывала — именно в новом раскопе они имеют шансы наткнуться на следы Великой Марсианской Цивилизации. И тогда Сароян, высмеивающий все археологические находки, сделанные на Красной планете за последние пятьдесят лет, приписывая их причудливой игре естественных сил природы, должен будет раскаяться во всех прегрешениях перед марсианской археологией и перед академиком Ефимовым лично.
Ремонтироваться киберархеологи категорически отказывались — пыль что-то нарушила в системе управления и координации, отчего машины бестолкова слонялись по раскопкам, немилосердно закапывая проложенные траншеи и принимаясь их рыть там, где не предусматривалось никакими планами.
Андрей и Аглая большую часть дня бегали за обезумевшими машинами, а меньшую — от них, решивших, будто странные существа в мохнатых одеяниях представляют особый интерес для археологии. Вымотались жутко, но в довершение ко всем несчастьям, сделав, наконец-то, прозвон контуров управления и сверив с каталогом запасных частей, Андрей обнаружил — нужных модулей у них нет. Значит, придется останавливать раскопки до тех пор, пока запчасти прибудут с Земли, а до того пребывать в простое с неясными перспективами.
Грязные, уставшие, обездоленные, они ввалились в жилой купол, и первое, что увидел Андрей, — улыбающегося во весь широкий рот Максима, чья любимая команда с огромным трудом, но все же вырвала победу из рук «Лунного пахтакора». И вместо того, чтобы порадоваться столь скорому излечению прихворавшего товарища, Андрей взбеленился. Начальственной интуицией, обостренной треволнениями дня, он понял — никакой болезни у Максима и не было, а имелся вопиющий факт симулянтства, за что в военное время наказывали высшей мерой. К несчастью, военного времени пока не объявили, а потому приходилось применять менее эффективные формы наказания — выговор и наряд вне очереди. Да и последнее, чего скрывать, в условиях торжества бытовой кибертехники, являлось условностью.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
