Тяжко вздохнул, уже устав ждать всей этой канители и, как на зло, ректор существенно задерживался — ему все никак не могли подобрать подходящую кобылку, так что я мог наблюдать спешное передвижение процессии главного конюха, вертлявого мальчишки рядом с ним и самого ректора от стойла к стойлу. Хотелось уже побыстрее действовать, двигаться, что-то предпринимать, а не просто вот так тупо терять драгоценное время, ожидая, пока с Меланией могут сделать нечто страшное или даже просто нехорошее.
Стоило подумать о невесте, как сердце болезненно дрогнуло, неприятно заныв в груди. Поморщился, потирая грудную клетку. Моё движение не ускользнуло от зоркого взгляда близнеца, но он практически сразу все понял, сочувственно глянув, чтобы снова отвернуться, отвлекаясь на что угодно, лишь бы скоротать эти бесконечные секунды тяжкого ожидания. В его руках засветилось уже несколько искрящихся льдом снежинок.
Наконец, к нам подбежал запыхавшийся от такого резкого наплыва посетителей, взмыленный вихрастый мальчишка — помощник конюха, сообщая что лошадь для ректора уже найдена, осталось её оседлать и только. Величественно кивнул, хоть как-то показывая, что услышал информацию так как находился к нему ближе всех остальных. Мелкий буквально просиял, глядя на меня чуть ли не с благоговейным восхищением. Натянуто улыбнулся малому — раньше я его тут не видел, и протянул мелкую монетку, выуженную где-то на просторах моего кармана брюк, явно каким-то особым случаем там затерявшуюся, отчего и без того безгранично восхищенный взгляд стал ещё более горящим.
— А можно мне спросить, — вдруг тихим, каким-то дрожащим голосом, спросил он, прижимая к своей груди блестящую монету. Густая копна волос растрепалась ещё сильнее из-за одного неловкого движения головы мальчишки, но, кажется, его это нисколько не заботило.
Пожал плечами, стараясь сохранять спокойствие — в конце концов это всего лишь ребенок, ни к чему приходить в гнев от одного его неосторожного слова. По всей видимости, мальчик растолковал мой жест как разрешение.
— А вы правда, правда огненный дракон? — подпрыгнул новый помощник конюха на месте. Веселые кудряшки подпрыгнули вместе с ним.
Кивнул. Кажется, большего восторга, чем уже выдает этот мальчишка уже нельзя излучать, ан нет, умудрился же!
— Правда, — все же проговорил вслух, отмечая легкую искру недоверия в глазах ребенка, — а мой брат ледяной, — похлопал Корнелия по плечу, немного сменив свое положение чтобы дотянуться до брата, тот обернулся и тоже показался ребенку. В ледяных радужках свернуло какое-то странное выражение, явно связанное с чем-то ценным для него.
Мальчишка вдруг ойкнул, увидев моего близнеца и ещё более благоговейно посмотрел на нас обоих, словно мы божества для него.
— Ну все, беги. Тебя поди дядя заждался, — примерно прикинул кем мог бы приходиться ему сам конюх. Отец — сомнительно, внешнего сходства почти нет. А вот дядя вполне.
Мальчика кивнул и только его и видели. Невольно даже улыбнулся его прыти. Кого-то он мне напоминает — прыткий, юркий, любопытный… Сердце снова кольнуло, стоило брату только открыть рот.
— Спорим, Мелания была столь же непосредственным ребенком в детстве?
Отмахнулся. Конечно была! Только вот, думаю, этого мальчишку в любопытстве она однозначно перещеголяла. Даже жаль, что раньше мы не встречались с ней где-то в городе или во дворце. Было бы интересно посмотреть какой она была когда-то.
Наконец, с дальнего стойла, невидимого с нашего места, раздался довольный цокот копыт застоявшейся там лошадки. И ректор, величественно выпрямив спину, выехал на сером гнедом жеребце. Кажется, именно этого строптивца в прошлом году столь долго приучали к седлу.
Не мог не восхититься работой конюха — вредный конь вел себя абсолютно идеально, и, уверен, что будет вести себя так и впредь.
— Ну что, едем? — пропел ректор словно мы не его тут столько долго ожидаем.
Недовольно скрипнув зубами, все же вскочил в седло молча. Остальные последовали моему примеру. Наша небольшая группка наконец смогла выехать.
— Дом графа находится в тридцати минутах неспешной скачки, — для незнакомых с месторасположением нужного нам дома индивидов, ректора и целителя Фаллара, сообщил придворный маг Дэвид. — Так что сейчас быстро добираемся до нужного места, спешиваемся за углом квартала, и там уже будем думать как пробраться внутрь.
Все молчаливо согласились с этим планом. Надеюсь, мы все-таки сможем прорвать защиту этой как на поверку оказалась практически неприступной цитадели. У нас нет ни единого права на ошибку!
Глава 9. Неприступная цитадельКорнелий
С тоской на четвертый раз пересмотрел сложное защитное плетение, основанное на крови владельца дома, тонким переплетением ажурных нитей магии, охватившее весь дом. Причем, я уже начинал сомневаться, что этим владельцем и заказчиком был сам граф Олдберг. Что ему такого хранить ценного в своем доме? Фамильные драгоценности, которые он прокутил лет пять так назад? Древний бабушкин сервиз, сданный в ломбард за бесценок?
Впрочем, я, конечно, был несколько несправедлив к графу — тот действительно умел грамотно обращаться с капиталом, просто делиться с жадной и докучливой родней ему не хотелось ни драгоценностями, ни сервизом, которые достались ему самому по наследству от матери. Детей он не нажил, жены тоже, вот и продал ненужные вещи, получив с них хорошую сумму денег, хватившую не на одну организацию бала в собственном доме. А вот родня ему досталась да… имел честь лицезреть пару раз на особо масштабных имперских празднествах во дворце, когда приглашалась вообще практически вся знать империи — пару столовых наборов тогда из-за них не досчитались, не говоря уже о том, что из комнаты, где они проживали, только что мебель не вынесли. Весьма жадные люди, понимаю графа.
Кажется, что в сотый раз осмотрел узлы защиты, внимательно оценивая степень сложности магических связок, но цитадель по-прежнему выглядела неприступной. Интересно, чем таким эта Нитрилла зацепила графа, что тот пошел на подобную измену империи? А ведь иначе это никак назвать нельзя.
После того, как все закончится, надо будет вернуть графа в столицу и как следует все разузнать что же он успел натворить за свою долгую жизнь такого, что он не захотел выставлять на достояние общественности.
— Что думаешь? — Адриан, до этого тихо обсуждавший что-то с Дэвидом и ректором, бесшумно подошел ко мне и, положив руку мне на плечо, подбадривающе сжал его.
Мы стояли в темных раскидистых кустах дикой ракиты, растущей в шикарном, но несколько запущенном саду необходимого нам дома. Я даже несколько порадовался тому, что граф не интересовался природой, отчего его переезд в провинцию выглядел даже ещё более странно, чем в самом начале, когда мы только узнали об этом.
Небольшая куча перепрелой листвы, наваленной прямо под нашими ногами тихо шуршала сухими кончиками сбитых нашими телами веток. Зима, сурово надвигающая на нашу местность, уже потихоньку брала бразды правления в свои руки — тонкий слой свежего инея на некоторых ветках мерно искрился в закатных лучах. К счастью, куст оказался достаточно пышным для того, чтобы скрыть нас целой процессией прямо в его сердце и без пышной зеленой листвы. Да и уже надвигающиеся сумерки все же несколько скрадывали наше местонахождение.
