Книга Тот, кто меня убил - Анна Платунова

— Ты ведь не собираешься закатить истерику? — вдруг спросила мама, поглядев на меня в упор. — Ты... Совсем на себя не похожа, Ри! Ну-ка, выше нос! Все собрались и ждут только тебя!

— Нет, мама, не собираюсь, — вздохнула я.

Да и какой смысл? У меня было чувство, что даже если я стану упираться всеми руками и ногами, меня все равно волоком протащат по полу и отдадут Скайгарду. Сопротивляться бесполезно.

Я знала, что все собрались в зале, украшенном бумажными гирляндами: живых цветов в это время года уже не найти, а мама запретила срезать цветы в оранжерее Зимнего сада, и сестры несколько часов подряд вырезали и складывали цветы из бумаги. Из подвала подняли позолоченную арку, где она пролежала с тех пор, как младшая сестра папы — Инилла — выходила замуж. Позолота местами осыпалась, но девочки замаскировали проплешины, обернув их в ткань и замазав краской. Под аркой расположился стол, который принесли из кабинета отца. Деревянная поверхность столешницы растрескалась, а с левого края можно разглядеть чернильное пятно: это я, играя, опрокинула чернильницу.

Все это выглядело как шутка. Не может ведь быть по-настоящему то, что меня отдадут замуж под трухлявой аркой, украшенной нелепыми бумажными цветами.

— Пошли! — мама властно потянула меня за руку. — Скайгард заждался свою ненаглядную невесту!

И я пошла, наступая на подол слишком длинного платья. Никогда еще я не надевала платья с открытыми плечами, я чувствовала себя в нем почти голой.

Под аркой стоял мой отец, старший представитель рода Арне. Перед ним на столе лежала книга. Нет, не та, в которую я так давно стремилась заглянуть, но так и не сумела. Эту книгу я листала, кажется, тысячи раз, вчитываясь в незнакомые имена. Книга рода — вот что это было такое. Она велась на протяжении многих поколений, в ней перечислялись все представители рода Арне. Рядом с каждым именем стояли пометки: когда родился, когда умер, когда женился и на ком. Сюда же вписывали невест, приведенных из других домов. Девочек, родившихся в роду, вписывали в книгу, но когда приходило время их замужества...

Ребенком я не понимала, почему так много женских имен вычеркнуто из книги. Они умерли? Обесчестили себя? Что это значит? Но когда попросила объяснений у мамы, то всё наконец встало на свои места. Вычеркивают девушек, которые выходят замуж и навсегда покидают род Арне.

Последней вычеркнули из книги мою тетю Иниллу. Она вышла замуж за низинного, их семья живет неподалеку и довольно часто навещает Орлиные Крылья. Но теперь она леди Торен, теперь она почти чужая...

Сейчас и мне предстоит такой обряд. Все почтительно расступились передо мной, пропуская вперед. Мама отпустила мою руку — дальше я должна идти одна. Скайгарда нигде не видно, но так и должно быть: до поры он должен оставаться затерянным среди толпы.

Сейчас отец откроет книгу и навсегда вычеркнет мое имя из рода Арне. И я стану ничьей, потерянной и никому не нужной. После этого отец, следуя традиции, оглядится вокруг и спросит:

— Присутствует ли здесь тот, кто возьмет в свой род эту деву?

Отец увидел, что я иду к арке, и принялся медленно, торжественно переворачивать страницы, приближаясь к последней. Остановился на ней и окунул в чернильницу кончик пера. Я увидела, что на мгновение его пальцы дрогнули: куда проще отдать сестру низинному, чем родную дочь — горному лорду. И мое сердце в груди дрогнуло вслед.

— Не надо, отец, — прошептала я, все еще надеясь на чудо.

Но папа уже взял себя в руки, и длинная черная линия перечеркнула аккуратно выведенные буквы, составляющие мое имя «Маргарита Арне». Всё.

— Присутствует ли здесь тот, кто возьмет в свой род эту деву? — спросил отец.

— Есть! — немедленно отозвался голос.

Скайгард вышел из-за спины дяди Хальдора и встал рядом со мной. Он еще не имел права касаться моей руки, пока не ответит на вопросы отца.

— Какому роду принадлежит сей юноша? — раздался первый вопрос.

Я закрыла глаза, не слушая дальше. Все кончено. Все последующие слова не имеют значения, это лишь ритуал, красивая традиция, по сути я уже стала женой Скайгарда.

— Обещаешь ли до конца жизни оберегать и защищать? — задал отец последний вопрос.

— Да, — ответил Скайгард, и отчего-то мне вновь почудилось в его голосе рычание приближающейся бури.

— Отдаю тебе эту деву в жены. Она твоя.

Я почувствовала, как мою ладонь сжали горячие пальцы. Какие жаркие у него руки, словно под кожей течет огонь. Он взял и вторую мою руку.

— Может, хоть посмотришь на меня, женушка? — услышала я вкрадчивый шепот. — Хотя, пожалуй, мне льстит твоя безропотность. Для законного поцелуя в самый

раз...

— Нет! — оборвала я его, распахивая глаза.

Но было поздно. Скай притянул меня к себе. Сначала я ощутила его горячее дыхание на своей щеке, а мгновением спустя его губы властно впились поцелуем в мой рот.

Его поцелуй обжигал и был горьковатым на вкус, как листья брусники, растущей в нашем саду. А еще поцелуй отдавал раскаленным на солнце песком, и древесной корой, и брызгами моря, и еще чем-то, чему не было слов в нашем языке. Мне показалось, что я провалилась куда-то, потеряв всю волю, а очнулась лишь тогда, когда он выпустил меня.

— Вот так, мышка, — усмехнулся он.

Вокруг кричали и аплодировали. Моя голова кружилась, ноги подгибались, и я непременно упала бы, если бы Скайгард не удерживал меня за талию.

— Моя женушка переволновалась, — весело сказал он, и гости ответили радостным гулом, мол, понимаем-понимаем, ох уж эти невесты. — Мы присядем.

Скайгард повел — поволок — меня к столу, усадил там, где были приготовлены места для молодых. Плеснул вина в бокал и вложил его в мои трясущиеся пальцы.

— Пей! — сурово сказал он, его голос больше не казался веселым. — Если ты от одного поцелуя готова упасть в обморок, что же с тобой будет, когда...

— Нет! — крикнула я. — Этого не будет!

— Посмотрим, — в голосе я вновь уловила знакомые ехидные нотки, наверняка ухмыляется своей гадкой улыбкой. Я не могла заставить себя посмотреть ему в лицо, боялась его взгляда...

Я была рада, что на нашу скоропалительную свадьбу не успели добраться другие родственники, не смогла прибыть даже тетя Инилла. В кругу самых близких легче пережить этот кошмар. В общем-то, свадьба напоминала обычный ужин, только на столе стояло больше закусок, да еще мама расстаралась — пригласила странствующих музыкантов, которые весьма кстати проезжали мимо замка. Сейчас двое из них играли на свирелях, а один так дурно пел песню собственного сочинения, что уши закладывало.