Скутер вдруг понесло неожиданным течением к острову, заросшему лесом. С его берегов в воду сбегали желтые осыпи песка. Небо за островом было темно-оранжевым, и они поняли, что оказались почти в сумеречной зоне. Но остров был так красив, что они решили остаться. Они бегали по песку, подбирая ракушки и обломки кораллов, а потом заснули прямо на песке.
Когда они проснулись, казалось, похолодало. В зарослях позади них зашевелилось какое-то животное. Они сбежали вниз к своему скутеру и закутались в плащи. Потом поднялись в воздух и быстро полетели навстречу солнцу.
Когда потеплело, Марка с Фастиной вновь опустились на голубую гладь океана, но вся их прежняя радость от пребывания на водных просторах исчезла, и вскоре они полетели домой, обратно в Африку, к его дому, возле озера Танганьика.
Но даже здесь они продолжали игнорировать всякие попытки связаться с ними и проводили все время либо в постели, либо гуляя по берегам озера рука об руку.
Однажды Фастина вздохнула.
– Если бы только у нас могли быть дети, – сказала она, босой ногой шлепая по воде и глядя на поросшие деревьями холмы, которые темными силуэтами вырисовывались на фоне яркого неба. – Здесь так красиво.
Марка решил наведаться к Нарво Велюзи и узнать, как продвигается работа над передатчиком. Уже миновал месяц.
Он полетел в Европу на скутере, напоминающем золотистую птицу с раскинутыми крыльями.
«Время, – думалось ему, – ничего не значит для Фастины в ее бесплодии.»
Тем не менее, казалось, они связаны друг с другом надолго. Быть может, до самой смерти. Как была выкована эта цепь, он не понимал, но это случилось, и теперь никто из них не мог долго прожить друг без друга. Может, счастья уже не будет, останется только боль, но это теперь не имело значения.
Марка не мог объяснить, откуда он это знал. Любовь, как он понимал ее, не была похожа на то, что происходило между ними. В его отношении к ней было все: и неожиданная ненависть, и гнев, и меланхоличная горечь, и непереносимая тоска по ее телу. Все это так не походило на любовь! Он, пожалуй, теперь понимал, что такое безумное чувство могло бы подвигнуть любовников на самоубийство.
Это измучило его, вот почему он хотел остаться один и ощутить радость иного общения.
Когда он достиг предельной скорости, силовой экран автоматически запеленал в кокон его скутер. Напряжение стало постепенно отпускать его, и он, наконец, увидел впереди полосу Рейна и дом Велюзи.
VIII. С ЧЕМ-ТО БОРОТЬСЯ
Гигантский механизм выглядел, словно колоссальная скульптура из голубого металла и золотой проволоки. Он вздымался над Черным морем на высоту сотен футов. Золотая проволока вибрировала на ветру. Основание механизма, все еще окруженного строительными лесами, достигало полумили в диаметре. Полосы серебра, треугольники меди, квадраты золота – абстрактная живопись в металле. Наверху стояли две крошечные фигурки.
– Еще многое предстоит сделать, – сказал Велюзи Кловису Марка. – Мы еще даже не начинали подводить энергию.
Марка знал, что передатчик можно было построить маленьким, поместить в какую-нибудь комнату, но в то же время он прекрасно понимал, почему Велюзи предпочел строить механизм именно таким. Передатчик был виден не только тем, кто занимался им. Кроме того, он был просто прекрасен, что в каком-то смысле дополняло простоту задуманного сообщения.
– Это впечатляет, Нарво, – сказал Кловис.
– Спасибо. Строительство действительно подбодрило многих, – Нарво улыбнулся. – Работа идет быстрее, чем я ожидал. Может, даже придется специально изобрести какие-нибудь трудности.
Черный скутер начал заворачивать к ним. Вскоре он поравнялся с платформой, в нем стоял человек в свободном черном плаще с откинутым капюшоном.
– Можно присоединиться?
Марка узнал Андроса Алмера.
– Привет, Андрос, – сказал он.
Тот кивнул, подошел к перилам и поглядел на передатчик. Далеко-далеко внизу, как муравьи, сновали крошечные фигурки.
Марка теперь разглядел, что Алмер носит маску из черной вуали, закрывающую лоб и глаза. Маска была окаймлена алым, темно-синие перчатки на его руках – тоже.
– "Мы здесь", да?! – голос Алмера был сух. – Может, «мы были здесь» оказалось бы лучшим сообщением, Нарво?
Велюзи смущенно посмотрел на Марка.
– Андрос считает, что для передатчика можно найти лучшее применение, Кловис.
Алмер повернулся, взмахнув плащом, и поднял руку в перчатке.
– Я не собираюсь вмешиваться, Нарво, это твой проект, просто показалось, что было бы лучше включить в сообщение больше информации, дать представление о том, кем мы были и где нас искать.
– Но тогда нарушится весь замысел, – нахмурился Кловис. – Разве не так, Андрос?
– Просто мне кажется это бессмысленным, Кловис, вот и все, – тон Алмера стал ледяным. – Выстроить такую махину и так мало ее использовать, – Алмер пожал плечами. – Интересно, какие еще проекты подобного рода могут возникнуть в ближайшем будущем.
– Ты о чем? – спросил Велюзи, приглаживая рукой начинающие седеть волосы. – Какие другие проекты?
– Я признаю, что эта стройка не так бессмысленна, как звездолет Каллакса. По крайней мере, у нее есть четкая, понятная цель.
– Полет на Титан – тоже цель, – прервал Марка. – Да и Бранд занят. Кстати, как продвигается его дело?
– Быстро. Скоро Каллакс отправится на свой Титан, и мы его больше не увидим, если только он не вернется в таком же состоянии, как и участники первой экспедиции. – Алмер двинулся к скутеру. – Передай мой привет Фастине, Кловис, – бросил он через плечо. – Меня ждут мои люди.
– Твои кто? – изумленно переспросил Марка. До сих пор ему приходилось встречать это выражение лишь в исторических драмах.
Андрос не отозвался, сел в скутер и умчался прочь.
* * *
– Что он сказал, Нарво?
– Его люди, – тихо повторил Нарво, стараясь не встречаться с Марка глазами.
– Его! Люди!
Представление о людях, принадлежащих кому-то, было еще более архаично, чем термин «зло», который он слышал месяцем раньше.
– Он что, шутит, Нарво? Чем он занимается?
Голос Велюзи был чересчур спокоен:
– Братство вины сожгло уже несколько домов, пока ты отсутствовал. Понятно, сожжены не сами жароустойчивые дома, но все, что только может гореть внутри. И последние два дома, которые они подожгли, не принадлежали членам Братства. Одна из жертв сильно обгорела, пытаясь потушить огонь в своем доме. Некоторые, особенно Андрос, требуют принятия решительных мер.
– Они сформировались в группу, выступающую против Братства?
Велюзи кивнул.
