Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 139
— Не то чтобы очень, но… это уже не тот человек, который был до приема зелий. Ну а когда зелье выветрится и он поймет, что с ним сделали… Как ты думаешь, что он испытает к тому, кто это сделал? Давать любовное зелье можно и дальше, увеличивая дозу по мере необходимости, вот только после очень долгого употребления человек может и с катушек слететь. Подавление одних чувств и выпячивание других до добра никогда не доводит. И те дуры, которые ради «любви» готовы напоить объект своей страсти этой гадостью, вынуждены будут давать его постоянно, человек начнет меняться, у него пойдут нервные срывы, он станет мучиться сам и мучить других. Когда дура поймет, что этот неврастеник, который уже ни на что более не способен, может только валяться у ее ног и лобызать подол платья, будет поздно. Кушать-то хочется, а сделать уже ничего нельзя. Не давать зелья — произойдет откат, который способен убить, а это суд и тюрьма, давать дальше — тоже не выход, потому что человек совсем превратится в овощ, неспособный ни на какие самостоятельные действия, все только по приказу объекта страсти.
— Ужас, — передернуло Аню — видимо, зримо девушка представила такую картину.
— Ну это я утрирую, — заметила Ленайра. — До такого обычно не доходит. У людей же друзья есть, родственники, в конце концов. Они замечают, что с человеком что-то не так, и отправляют его на обследование. Один-два раза можно дать зелье незаметно. Помнится, у нас в школе старшие девчонки так шутили над парнями, заставляя их влюбляться в самых некрасивых и уродливых. Но это просто шутка, и зелья эти действуют минут пятнадцать-двадцать. Конфуз, не более.
Аня захихикала и почему-то стала искоса поглядывать на Витьку. Тот поежился и на всякий случай предупредил:
— Только попробуй подлить мне какую гадость, я тебя потом в вашего сторожа приюта дядю Игоря влюблю.
— А есть зелья, которые не временные, а действуют раз и навсегда? — повернулась Аня к Ленайре.
— Есть, — со вздохом призналась она. — Только за их применение грозит смертная казнь. И не смотри на меня так, это не жестокость, а необходимость. Только смерть объекта страсти избавляет человека от такой наведенной любви. Потому и говорят — вечный приворот.
— То есть, — ахнула Аня, — чтобы избавить кого-то от приворота, нужно казнить того, кто приворожил?
— Именно.
— Но ведь зелье мог подсунуть кто-то другой, а не тот, к кому приворожили, — заметил Лешка.
Ленайра мотнула головой.
— Нет. Это обычные зелья можно подсунуть так, а вечные — из категории высших зелий. Там имеет значение не только магия и состав, но и чувства того, кто их дает. Чтобы зелье подействовало, тот, кто пытается приворожить к себе кого-то, должен сам лично дать его этому человеку. И по незнанию зелье не дашь, не подействует. Кто дает, должен знать, что делает, и вкладывать свои чувства в зелье. Это приготовить его может не любой, а только мастер, но дать должен именно привораживающий.
— Неужели за дурость стоит казнить? — сердобольно вздохнула Аня.
— Я бы за такую дурость четвертовала, — жестко отрубила Ленайра. — Я ведь говорила, к чему приводит постоянное наращивание дозы этого зелья? И чем раньше человека избавить от приворота, тем безболезненней для него все пройдет. И если ты жалеешь тех дур, которые все-таки решаются подсунуть эту гадость, подумай о том, кто ее испил. — Ленайра задумалась. — Я помню случай, когда казнили одну такую… четырнадцать ей было… подлила гадость учителю своего лицея. Типа любила до ужаса лет с одиннадцати… а когда узнала, что он женится, не удержалась. Думала, испытает чувство к ней, поймет, что любит, и женится. Кстати, если я правильно помню, того, кто продал ей эту гадость, так и не нашли. Все-таки высшие зелья на каждом углу не продаются, и ни один мастер кому попало их варить не станет.
— И ее казнили? — тихо спросила Аня.
— А что надо было сделать? — глянула на нее Ленайра исподлобья. — Танцы вокруг нее устраивать?
— Ну ты же сама говоришь, что дура и что ее подставили?
— И что? Выбор — либо она, либо учитель. Тот-то точно ни в чем не виноват, а она… ну в этом возрасте надо уже соображение иметь. У вас, кстати, тоже в этом возрасте наступает полная уголовная ответственность. Типа, человек уже должен отвечать за свои действия.
— Жуть какая, — передернулся Лешка, потом подозрительно посмотрел на Ленайру. — Значит, и тебе подлить такую гадость могут?
— Подлить могут, — пожала плечами Ленайра. — Только на меня она не подействует. Даже высшие зелья не подействуют.
— О-о-о… и почему?
— Я же из Древнего Рода. Хранитель империи. Думаешь, тот, кто создал Сосредоточие, оставил бы такую возможность воздействовать на нас? Основа же в этих зельях именно магия, так что Сосредоточие просто сотрет любые чары. Не магические на меня подействуют, магические никогда. И да, попытка приворожить кого-нибудь из Древнего Рода, а тем более наследника, коим я и являюсь, по законам империи приравнивается к покушению на императора и карается соответственно. Так что идиоты, готовые ради забавы подлить мне любовное зелье, вряд ли найдутся.
— Ого. А что так?
— Наш род — Хранители империи. Что тут непонятного? Такое воздействие на нас считается попыткой покушения на безопасность страны. А уж воздействие на наследника… тот, кто подсунет такую гадость мне, автоматически превращается в государственного преступника.
Витька поежился.
— Гм… — прочистил он горло. — Потом напомни мне, пожалуйста, чтобы я не пытался подлить тебе чего-нибудь ради шутки.
— Витенька, — ласково отозвалась Ленайра. — Я тебя за такие шуточки сама лично придушу и прикопаю где-нибудь, без привлечения императорского правосудия и палачей. Так что не бойся, подливай, на суд я тебя не потащу.
— Добрая ты, — пробурчал Витька, под общий смех друзей, отодвигаясь от Ленайры подальше… на всякий случай.
Видимо, Юрий Петрович и Наталья Игоревна интересовали не только ребят, Ленайра несколько раз замечала выглядывающую из-за угла горничную. Трудно осуждать ее за любопытство, но Ленайра только головой качала — попробовали бы у них дома слуги такое позволить, мигом бы вылетели с работы. С другой стороны, у них ведь не просто слуги — поколениями служат, почти члены семьи.
Девушка отвернулась от окна и глянула в карты, потом на друзей.
— Вы лучше расскажите, что тут без нас было, а то нашли тему — обсуждать Лешкиного отца. Без вас они разберутся.
Борис хмыкнул и многозначительно взглянул на девушек. Аня и Ленайра сделали вид, что этого взгляда не поняли.
— Нет справедливости на свете, — пробурчал он и уже громко ответил: — Нормально тут было. Без вас, конечно, трудно пришлось, проиграли две схватки, еще две выиграли. Не вчистую, но солидно, — он покосился на сестру, — некоторые просто никак не поймут, зачем нужно прятаться и маскироваться.
Ленайра махнула рукой.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 139
