Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 141
Мурята небыстро управляются с едой: руки не слушаются. Помогать им стараются только в крайнем случае, позволяя всё делать самим. И Волшебная Бабушка с двумя не менее волшебными спутниками, промелькнув, исчезла ещё до того, как разнесли чай…
«А Костик-то сильнее Вани вырос, — полуудивленно думает Алентипална. Она помнила, что Солнце непревзойдённый энергетик среди младшего поколения, но теперь сознаёт, что он даст фору и Ивану Михайловичу. — Или Ванечка сдаёт… годы-то уже не те».
Ещё маленькая радость — знать, что растёт смена.
Будь Димочка хоть чуть-чуть поспокойней, Алентипална, не колеблясь, уступила бы ему первенство в золотой тетрактиде.
До «Кайссара» — двадцать минут пути. Местра Надеждина смыкает веки. Она действительно устала, теперь понимает это. Подключение к молодой, непривычной энергии Солнца словно швырнуло её в небеса, и только сейчас Кайман смог окончательно убрать нервное напряжение.
Алентипална счастлива.
Она чувствует, что многим, несмотря на урезанное время, на самом деле смогла помочь. Ей досталось множество маленьких радостей, множество сияющих взглядов; если несколько сотен человек уверенно считают тебя всесильной кудесницей, как можно не быть ею?
Знакомое ощущение.
Алентипална спела удачу — и не упустила песню.
Что же, можно считать, что визит окончен…
…и как только ей приходит эта мысль, запястья касается дрожь браслетника.
«Благодарить собралась, — добродушно думает местра Надеждина, триумвир Седьмой Терры, видя номер Стеллы Ароян, главного врача санатория. — Батюшки-светы…»
— Стелла? — ласково роняет она.
Но визуальной связи нет.
Бабушка недоумённо подносит браслетник к уху.
— Стелла?
Шорох.
Вздох.
Скрип на канале, точно пробуют глушилку. Что-то, похожее на глухой удар.
— Стелла Чингизовна! — строго требует Бабушка, выпрямляясь.
— Местра Алентипална, — шепчет браслетник, — здесь… здесь… какие-то люди… с оружием… я не знаю…
Снова удар. Безнадёжный крик. Рыдания.
Расширенными, незрячими глазами Бабушка смотрит прямо перед собой, оцепеневшая и немая. Даже руки не дрожат; дрожит что-то внутри, учащает биения настолько, что, кажется, вот-вот выйдет из строя.
Кайман змеёй проползает между передними сиденьями. Сжимает её запястья, стоя на коленях на полу машины. Браслетник Алентипалны падает, Этцер подхватывает его, подаёт.
— Спасибо, Юрочка, — шепчет она. Делает несколько глубоких вдохов.
Местра Ароян рассказала всё не потому, что успела — потому, что так было велено. Так хотел человек, целившийся ей в грудь, пока она объясняла Алентипалне, что случилось. Он, вооружённый, подсказывал ей, когда она терялась, прикрикивал, когда она теряла самообладание.
…появились сразу же, как только машина ушла к Городу.
Отовсюду.
«Я не знаю…» — местра Ароян повторяла это снова и снова, как заклинание.
«Не знаю, откуда».
«Не знаю, сколько их».
«Не знаю, за что нам это!»
Обширный парк лечебницы хорошо просматривается системами наблюдения. Экзоскелеты и гравикресла позволяют детям относительную самостоятельность, синдром Мура не отражается на умственном развитии, зачастую мурята смышлёней и организованней здоровых сверстников. Но следить необходимо: случайный обморок, внезапное обострение…
Никто не заметил чужих.
Нет, со сторожами сейчас связи нет, но вчера главврачу лечебницы они сказали, что ничего не случилось…
— Я ничего не понимаю, — шептала Стелла, — они ничего не говорят… Я стою на улице, я не успела вернуться после того, как проводила вас, Алентипална… они уже все были здесь… — и потом, твёрже, звенящим от ужаса голосом, явно повторяя чьи-то слова, — здание заминировано. Внутри дети, медицинский и обслуживающий персонал. Пока никаких требований не предъявлялось. Ответственность за происходящее берёт на себя «Независимость».
Алентипална поднимает лицо. У неё дрожат губы.
Объяснять ничего не нужно.
После обеда все должны были отправиться на процедуры. Детей не выпускают из столовой. Это значит, что они пропустят приём лекарств. Это значит, что многим из них осталось жить несколько часов.
— Зачем? — шепчет Бабушка.
После вооружённого восстания, которое силы внутренних войск колонии подавили тридцать лет назад, «Независимость» перешла на нелегальное положение. Редкие пикеты, вялые сетевые скандалы и громкие, но лишённые логики статьи — более никак движение не проявляло себя. Даже судебных процессов за тридцать лет случилось два или три.
«Лаэкно очень интересуюся этой историей, — сказал Элия. — На Терре-без-номера никогда не существовало серьёзного сепаратистского движения. С самого начала оно было инспирировано и профинансировано Землёй. Показательный процесс. Превентивный».
Последнее, что сказала Стелла — ей велено позвонить в полицию. Рассказать то же самое. Как только на контакт выйдут официальные инстанции, террористы предъявят требования…
Солнце смотрит на местру Надеждину, члена триумвирата, куратора Райского Сада, председателя семитерранской комиссии по делам несовершеннолетних. Спокойный, задумчивый, прищуренный взор.
И та вдруг понимает, что машина по-прежнему мчится — к Городу.
— Костя, — тихонько велит Алентипална, — мы возвращаемся.
Озарённые летним днём зелёные горы больше не радуют глаз. Не камень в груди — тяжкая, холодная погребальная плита навалилась на сердце и лёгкие.
Минута за минутой мерцают, лёгкие точно тени, стремительные…
Алентипална думает, что в Городе идёт официальная встреча. Все силы полиции, вся агентура колониальной СБ задействованы. Кто посмеет высунуть нос, получит изрядного щелчка. Люди из «Независимости» отлично понимали это.
Но лечебница!
Несчастные, ни в чём не повинные дети!
…а в Городе идёт официальная встреча на высшем уровне. Встреча глав колоний, негласно заявивших на Анкай о неповиновении центру. И оттянуть силы — значит ослабить охрану высших лиц периферии Ареала. Местер Лауреску понимает это, как не может не понимать, что именно этого, вполне вероятно, добиваются террористы. Перед ним встанет ужасный выбор. И Алентипална знает, какой выбор сделают они — Лауреску, Ценкович, Кхин.
Контртеррористическая операция, конечно, будет.
Так сообщат СМИ.
Она, конечно же, будет.
Завтра утром. Или завтра вечером. Когда всё подготовят. Когда о детских жизнях можно будет уже не беспокоиться — они умрут до этого, погубленные не террористами, а собственной, крайне тяжёлой, почти неизлечимой болезнью…
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 141
