«Ты еще не закончила свое дело. Только начала». «Неужели я в самом деле убежала бы от всего этого в Долину?» Голос не ответил. Вопрос был чисто риторическим. Булрион мертв. Чинг Чилит тоже. Но это не вернет дорогих людей. Возион и Джукион уже едут домой, чтобы сообщить семье о смерти патриарха. Их опять сопровождает эскадрон нурцийской кавалерии. Но на этот раз у них в руках подлинная охранная грамота.
Булрион заслуживал лучшей участи.
«Он привез меня в Рарагаш, но отказался стать императором-марионеткой, и ты выбросил его на свалку, как старый горшок».
«Ты подарила ему лишний месяц жизни и огромное счастье».
«Но все-таки он был просто кучером?»
«Нет, не просто кучером. Он был необходим».
Через плечо Гвин протянулась костлявая рука, которая держала бокал с фруктовым соком.
— Прохладный цитрусовый напиток, Гвин-садж. Хочешь?
— Конечно! Как раз то, что...
И тут она узнала и руку, и голос. Но ей так хотелось пить! Пока она пила, Тибал обошел скамью и опустился на траву.
— Я так и знал, что тебе понравится.
Он скрестил длинные ноги и вперился в Гвин взглядом коллекционера, который смотрит на драгоценную старинную статуэтку, зная, что она ему не по карману.
Подумать только, что когда-то он казался ей симпатичным!
— Кажется, я тебе ясно сказала, Фрайнит-садж, что больше не хочу тебя видеть.
Он мучительно сглотнул.
— К счастью, это не было приказанием. Я пришел по делу. У меня есть для тебя предсказание.
— Ты не умеешь предсказывать!
«Во всяком случае, предсказывать заблаговременно». Тибал криво усмехнулся:
— Могу, если предвижу, что займусь предсказаниями. И сейчас я это предвижу. Не спрашивай меня, в чем разница. Я не знаю.
— Зорг получит такой договор, какой хочет?
— Да.
— С ним трудно торговаться.
— Само собой. Он знает, что не сможет перебить всех карпанцев, наверное, даже не сможет оттеснить их на уже разоренные ими земли. Все, на что он может надеяться, — это заставить их свернуть с намеченного пути. Но в какую сторону? Кого отдать им на растерзание? Ему нужна свобода действий, иначе коалиция рассыплется через неделю. Если он ее получит — тогда коалиция не рассыплется.
Впервые Тибал предстал перед Гвин в облике вольного провидца. Такое поведение было чуждо шуулгратам, и Гвин решила, что он лжет. С другой стороны, зачем шуулграту лгать?
— Можно задать вопрос?
— Задавай.
— Кто победит в войне?
— Ты. В конце концов победа останется за тобой. Но до тех пор будут и победы и поражения. Я пришел сказать тебе, что первая большая битва состоится при Гемайне в тридцать пятый день Муоль. — Он хохотнул. — Френцкион Зорг отдал бы правую руку за то, чтобы узнать эту дату. Ну так вот, можешь ему сказать.
— Пожалуй, хватит предсказаний, — с беспокойством сказала Гвин. — Я не хочу знать будущее.
— Нет, кое-что тебе узнать придется. — Тибал дернул большим пальцем через плечо. — Зорг идет сюда, чтобы задать тебе этот вопрос. Его беспокоит Большая Грязь: с какой стороны располагать войска? И куда направятся карпанцы, когда обойдут озеро Осмир?
— Ну и куда?
— На запад. Они сожгут Раштри и направятся на запад. Их движение замедлилось. Зоргу имеет смысл разделить свое войско и двинуться по обе стороны Большой Грязи. Так ему будет легче подтягивать обозы.
— А ты не рискуешь, делая такое предсказание?
— Нет. Это все равно что сказать тебе, что завтра встанет солнце. Так все равно случится, и ничто не может этого изменить. Я знаю будущее, Гвин! Все будущее.
Он пристально глядел на нее, и она почувствовала, что краснеет.
— Я знаю, что ты воображаешь, Фрайнит-садж, и ты ошибаешься. Если твое дело закончено, уходи.
Он вздохнул, поднялся на ноги и ушел.
Через несколько мгновений из кустов вышел Зорг.
У Гвин был выбор — или предложить Воителю сесть рядом с ней на скамейку, или разговаривать с его леопардовой набедренной повязкой. И то и другое ее не устраивало, и она встала. Но, даже стоя, она чувствовала, что он ее подавляет. Это был почти обнаженный самец. И он стоял слишком близко к ней. Она старалась не смотреть на безобразную дыру у него на лице.
Он скрестил на груди руки и заговорил тем самым резким неприятным голосом, который ей запомнился с первой встречи:
— Я пришел принести тебе свои соболезнования, вдова Тарн.
— Это твои люди убили его. Череп скривился.
— Твой муж умер не по моей воле. Меня обманули так же, как и твоего агента. Если ты отдашь предателя в мои руки, я позабочусь о том, чтобы его смерть была как можно более мучительной.
У Гвин мороз прошел по коже. Как ей не хватало Булриона!
— Я бы тебе его отдала, если бы могла. Но он внезапно умер вчера вечером — в ту самую минуту, когда я вернулась во дворец.
Воителя было трудно удивить, но и он вздрогнул при этом сообщении.
— Умер — как? Гвин пожала плечами:
— Он оказался в зоне моего воздействия. Видимо, вредить мне неразумно. Чинг был вторым, кто это обнаружил.
Зорг на минуту задержал на ней взгляд. Затем расхохотался, и она увидела, что у него по-детски розовые десны.
— Запомню! Ты и на меня держишь зло?
Гвин задумалась: ведь это он причинил ей такое страшное горе. Или нет?
— Нет, не держу. Ты — отвратительный убийца, но нам сейчас нужны такие, как ты. Я признаю, что ты действовал по наущению предателя, и не виню тебя в смерти Булриона.
— Тогда я не буду винить тебя в смерти Гексциона.
У нее что-то оборвалось внутри. Неужели Гексциона Гараба действительно убил Хитем Кинит? Она не знала этого точно и никогда не узнает. Но она послала огоулграта, чтобы он попытался это сделать. Это уже покушение на убийство.
— Значит, мы квиты.
— Мне редко приходилось встречать женщин-убийц. Ты мне любопытна.
— А мне ты неинтересен.
— Жаль. А то закрепили бы союз еще и таким способом. Если тебе когда-нибудь захочется попробовать — только скажи. Ну ладно, поулграт-садж, чем ты можешь помочь коалиции? Ты участвовала в совещании наравне с королями. Сколько ты дашь мне легионов?
— Я уже дала тебе договор.
— Ну хорошо, договор у меня есть. А что еще, Ведьма? Гвин пока не знала, какую помощь сможет ему оказать, чего ей удастся добиться от меченых.
— Меня удивляет этот вопрос, ваше величество. Я считала, что моральный кодекс воина предписывает честный бой, без вмешательства фатальных сил.
