— Пощадите меня! Пощадите! Отпустите меня…
Но у него уже не осталось даров обаяния или голоса, чтобы поколебать своих врагов.
Боренсон шел за воинами, тащившими Раджа Ахтена; смех непроизвольно подкатывал к горлу, пока они карабкались через тела мертвых опустошителей к мосту. От пожаров на крепостной стене поднимался густой красный дым, создавая невероятные, нереальные картины.
Они подошли к воде, и Боренсон увидел, что там, в черной глубине, описывают круги гигантские тени. Поначалу он решил, что это лососи режут плавниками воду.
Но тени были слишком велики. По размерам они были ближе к осетрам и напоминали тех огромных рыб, которых он видел в крепостном рву в замке Сильварреста.
И вдруг он понял, что это водяные чародеи, и испытал благоговейный трепет. Дюжины существ плавали кругами, небольшие волны поднимались над их спинами и складывались в руны, постепенно покрывающие всю поверхность озера.
Уже на мосту воин с боевым топором заметил, что правая рука Раджа Ахтена отросла заново. Крошечный обрубок восстановился почти полностью. Они снова отсекли ее.
Капитан Темпест скинул с себя кольчугу и начал грубо натягивать ее на Раджа Ахтена.
— Ты хотел захватить Гередон, чтобы завладеть его сталью, — говорил Темпест. — Но боюсь, что это вся сталь, какой мы позволим тебе владеть.
Боренсон скинул и свою броню. И так вес Раджа Ахтена увеличился вдвое.
Сделав это, Темпест и его помощники схватили то, что оставалось от Раджа Ахтена, и швырнули в озеро Доннестгри.
Он погрузился в темные волны, его шея страшно напряглась от попытки закричать. Когда он начал тонуть, водяные чародеи окружили его, словно в восхищении. Огромные рыбы толкали его своими носами, как игривые дельфины, подталкивали его к поверхности, дразня его надеждой на глоток воздуха.
Вода источала запах могущества, она была вездесуща, всесильна. Черные волны бились о крепостную стену с мягким плеском.
Боренсон стоял на дамбе, как изваяние, венчающее развалины, не в силах поверить, что Радж Ахтен умрет, не в силах осознать, что столь могущественное существо можно убить.
Над водой вспыхнул свет, словно взорвался огромный пламенный шар. Поверхность озера вскипела и начала испаряться. Вверх поднимались горячие струи воздуха, волны пара закачались над озером Доннестгри. В ярком свете Боренсон увидел чудовищного освобожденного элементаля. Огненная тварь обрела форму, ее руки нашаривали твердую поверхность, казалось, она увеличивалась.
Обрубок тела Раджа Ахтена, обожженный так страшно, что ребра проткнули плоть и торчали как сломанные щепки, отлетел в сторону и медленно тонул в волнах.
Огромные рыбы, стремительно проносящиеся под водой, полные восторга, вдруг стали видны совсем отчетливо. Нестерпимое сияние длилось всего одну секунду, а затем элементаль начал меркнуть и вода снова потемнела.
Но еще почти минуту вода продолжала кипеть и бурлить, но потом и она успокоилась и снова стала черной, и наступила тишина.
И только темные волны с плеском стучали в крепостную стену.
Боренсон оглянулся через плечо и увидел Габорна и Йом, стоящих бок о бок на трупах опустошителей и смотрящих вниз. На их лицах не было радости, не было торжества победителей. Габорн выглядел мрачным, осунувшимся, изможденным, а Йом, казалось, была потрясена и страдала при виде того, что они совершили.
Габорн понес большую утрату, вдруг понял Боренсон. Король Земли потерял одного из своих подопечных. И только теперь он заметил, как переменился Габорн.
Его кожа приобрела зеленоватый оттенок, как у юной Аверан или у чародея Биннесмана. Нет, понял Боренсон, более темный оттенок. Больше похожий на лицо зеленой женщины — или на восковые фигурки, которые делают на праздник Хостенфест.
Теперь Боренсон знал, почему Габорн старался спасти Раджа Ахтена. Его терпение и снисходительность были вознаграждены. Габорн наконец стал подлинным Королем Земли.
Глава сорок вторая Мир на земле
Войну легко преодолеть. Последующий мир — редкая вещь, и дорогая.
Габорн Вал Орден
Габорн шагал по улицам Карриса и оглядывался кругом. Несколько ребят, заметивших его, уставились в изумлении; а затем благоговейно отступили назад. Кто-то пробормотал:
— У него листья на лице, дубовые листья — знак Короля Земли.
И те, кто смотрели на него, в почтении опустились на колени.
Габорн и сам чувствовал изменения, которые произошли с ним. До этого вечера он только мельком оценил силы, которыми стал обладать как Король Земли. Теперь он их почувствовал. Он пускал свои корни в землю, направляя наверх побеги. Он начинал видеть возможности, которых раньше даже не представлял.
В городе повсюду шипел огонь, а сам город был грудой камней. Обвалившиеся здания лежали огромными каменными кучами или стояли, наклонившись и ощетинившись торчащими, как сломанные ребра, досками. Но Габорн чувствовал жизнь через почву, жизнь, похожую на нежные семена, дожидающиеся весны.
Он начертил на земле Руну Защиты от огня, и мгновенно пламя, горящее повсюду, начало уменьшаться и исчезать.
Он прошел по аллее, прислушиваясь к жизни, и нашел дверь. Йом, Боренсон и еще дюжина человек следовали за ним в молчаливом благоговении.
На земле в футе от двери острый глаз Габорна в звездном свете заметил руны — руны, защищающие того, на кого охотятся, от нежелательного внимания охотника, руны силы, чтобы запереть дверь.
Габорн знал, что таких дверей по всему Каррису были тысячи. За минувшие столетия люди Карриса прокопали много туннелей и залов — подвалы для хранения припасов, гробницы для богатых, туннели для связи тайных ходов под стенами замка.
— Мне кажется, ты проделал большую работу, — сказал Габорн чародею Биннесману.
Он послал мысленное сообщение своим Избранным, спрятавшимся под землей: «Выходите. Опасность миновала, опустошители истреблены».
Через несколько секунд кто-то распахнул дверь, и из дома выскочили два испуганных ополченца, мужчины с бледными лицами, которые судорожно сжимали свои копья, оглядываясь вокруг.
Затем начали выходить все остальные. Один за другим, простые жители Карриса выходили на свет — старая женщина здесь, еще пара там — до тех пор, пока, довольно быстро, они не начали заполнять все улицы. Они с благоговейным трепетом смотрели вверх: там, наверху, дым начал рассеиваться и звезды падали потоком алмазов, вспышки серебряного и золотого света лились на землю с чистого ночного неба.
Скоро простой народ пригляделся к пустым полям перед Каррисом и закричал в ликовании. Толпа переполняла улицы, до тех пор пока не стало понятно, что хотя много людей погибло в битве за Каррис, не меньше половины все же уцелело. Боренсон уставился на возникшую толпу, он открыл рот в изумлении и все повторял:
