и достичь такого мира, каким хочешь видеть его сам!».
— Никогда! Слышишь, никогда!
Потребовалось немало усилий, чтобы сдержаться. Влад знал, что не в силах навредить ей: она засела глубоко в голове, просматривала мысли, влияла на подсознание. «Конченная садистка!».
— Я никогда не стану таким, как ты… — одними губами прошептал танар.
— «Тебе не избавиться от чувства вины, Замир! Тебя постоянно будут преследовать эти образы. И я буду напоминать о твоём предназначении. Ты уже теряешь контроль. В один прекрасный момент ты навредишь и своей сестре!».
— Ты лжёшь…
— «Разве? Оглядись вокруг!».
Влад посмотрел на покрытые от сырости плесенью каменные стены. От них ощущалась лёгкая вибрация. Пыль и обломки минералов слетали вниз, словно где-то наверху случилось землетрясение. За спиной едва ощутимо гудела решётка. В воздухе ощущалось статическое электричество. Волоски на руках встали дыбом.
— «Это всё ты! — пояснила Адора. — Твоя сила ищет способ выйти наружу!».
— Нет…
Влад попятился, пока не упёрся спиной в решётку. Стоило коснуться её, как звон усилился. С потолка полетела каменная крошка.
— «Тяжёлая психологическая травма стёрла грань между твоими личностями. Ты больше не властен над самим собой. Если не примешь истинную сторону, потеряешь контроль!».
— Я не верю…
— «Твоя сестра, друзья, многие другие пострадают… или будут мертвы. Посмотри сам!».
Адора не указала направление, но Влад сразу понял куда нужно смотреть. Опустив взгляд на руки, он увидел свежую кровь. Знакомый металлический запах ударил в ноздри, вызывая отвращение. Кровавый след тянулся по полу через прутья решётки до того места, где лежала Виолетта… Убитая подобным образом, как погиб Эдриан — с огромной дырой в груди. Перемолотые органы и раздробленные кости разлетелись по коридору, словно произошёл взрыв.
Нет…
Влад отпрянул от решётки, задыхаясь от ужаса. К горлу подступила тошнота. Он знал, что это лишь иллюзия… или надеялся? Бледное лицо Виолетты с широко распахнутыми остекленевшими глазами выглядело пугающе реалистично.
Адора вдруг возникла прямо за его спиной и, наклонившись к самому уху, лукаво прошептала:
— «Готов взять на себя ответственность за это?».
Влад нервно сглотнул, а потом решительно повернулся к ней:
— Нет! Я никогда не трону её даже пальцем! И не приму тёмную сторону! Я положу жизнь на то, чтобы подавить её!
Она лишь снисходительно рассмеялась:
— «У тебя нет выбора, Замир! Нам не ужиться в одном теле разобщённо. Кому-то придётся поглотить другого. Я больше не оставлю тебя одного и заставлю подчиниться!».
— Хватит! — раздражённо выпалил юноша. — Я отказываюсь становиться частью всего этого!
Вибрация в камере резко прекратилась. Злость помогла вернуть контроль над ситуацией. Адора не расстроилась; в её глазах читалась решимость идти до конца.
— Убирайся! — потребовал Влад. — Оставь меня в покое!
И она растаяла в воздухе. Он не ожидал, что получится так просто. Но был рад остаться один. Устало опустился на пол и прислонился лбом к холодной решётке. Долго смотрел на то место, где в ложном видении лежала Виолетта.
Даже, когда злость утихла, Влад не сдвинулся с места. Идти было некуда. Кругом только голые каменные стены и цепи на полу. Если только ходить по кругу… Или задушить себя цепями… Идея не такая уж плохая…
Спустя время он услышал какой-то шум. Скрип двери где-то вдалеке, затем быстрые шаги. Возможно, тюремщик послал принести паёк. Или назначил новую терапию старой плетью.
Влад не удивился, когда вместо охраны увидел знакомое лицо в обрамлении аккуратно подстриженной бороды. В руке горел факел. Карие глаза в полумраке напоминали демонические.
— Рад, что ты выкарабкался, щенок! — вместо приветствия произнёс Игнат Романов. — Мерзкие твари самые живучие.
Вместе с ним пришёл тюремщик. «Похоже, Романову обязательно нужно, чтобы ему подтирали задницу. Опасается ненароком замарать дорогой костюмчик, если потребуется встряхнуть пленника!».
— Чего молчишь, урод? — Верховный наставник подошёл вплотную к камере и схватился за решётку. — Где твои любимые шуточки?
Влад перевёл усталый взгляд на его пальцы, которые побелели от приложенной силы. Заметил на среднем пальце перстень с гербом клана Шаонэ. Он немного поблёскивал, отражая свет от факела.
— Язык проглотил? Или совесть замучила?
Юноша впервые посмотрел ему в глаза.
— Вам всё известно? — спросил он.
— Ты спрашиваешь о побеге или жестокой расправе, которую учинил над одним из моих студентов, и едва не прикончил вторую? — мужчина наклонился ближе так, что их лица стали приблизительно на одном уровне. — Да, мне всё известно!
Сердцебиение оставалось ровным. Впервые Владу было плевать, что будет дальше. Он был готов к любым последствиям. Разумеется, никто ему не поверит. Нет смысла пытаться переубедить. Успокаивало, что с Лили всё в порядке. Насколько это возможно.
Не дождавшись ответа, Верховный наставник отступил и протянул факел тюремщику. Каждое его движение выдавало скрытое напряжение. Вместе с этим по лицу скользило пугающее удовольствие. Этот диссонанс немного сбивал с толку.
— И что же мне теперь с тобой делать, парень? — вопрошал Игнат, измеряя коридор размашистыми шагами. — Слухи разойдутся быстро. Не успеет наступить следующий день, как все начнут требовать наказания.
— Так накажите! — отозвался Влад. — Вы же сами хотели этого!
Игнат Романов нервно рассмеялся и покрутил пальцем у виска:
— Ты совсем не думаешь о последствиях! Тогда не думал, и сейчас.
Он вдруг подошёл к камере и буквально прошипел через решётку:
— Ты очень важен для клана, но после твоей выходки ни один член Совета не встанет на твою сторону! Особенно, если учесть отягчающие обстоятельства.
Юноша молчал, опустив взор на грязный пол. Мужчина между тем продолжал размышлять вслух:
— Допускаю, что Эдриан Банши и Лилиан Кравиц никогда не являлись примерными студентами. И если бы произошла банальная драка на фоне конфликта, вследствие чего парень упал, ударился головой о камень и получил несовместимую с жизнью травму… Это был бы несчастный случай. Но тут на лицо сильная магия. Его буквально разорвало на куски. Это практически невозможно обыграть нам на пользу. Зато теперь я знаю, что не зря тратил на тебя время. В тебе и правда есть нечто особенное! Жаль
