красноглазый, хватая её за волосы.
— Пожалуйста…
— Либо так, либо ложись и раздвигай ноги!
— Если я это сделаю, ты не заставишь меня потом раздеться и не.
— Я тебя не трону, — он видел, что ей мало этих слов. — Чёрт возьми, клянусь! Только давай уже, не строй из себя девственницу, удовлетвори своего мужчину.
«Ты не мой мужчина», — с отвращением подумала ведьма и отвела глаза. Брюнет несильно прижал её к себе, заставив опустить голову на своё плечо. Верховная попросила затушить свечи. Хорошо. В темноте Делия пыталась отвлечься, пыталась убедить себя в том, что это не измена, хотя чувствовала, что уже всё рушится, прямо сейчас, всё вокруг меняется, пусть это и не секс. Майкл узнает, когда они встретятся, и вся их идиллия, что была последние два месяца в измерении снов, даст трещину. Сможет ли она вообще терпеть после такого любые мужские прикосновения?
Астарот прикрыл глаза, когда её ловкие пальчики расстегнули молнию на брюках. Он не трогал её, вообще убрал руки, не торопил, томился. Корделия несмело обхватила рукой его достоинство, с ужасом представив, как бы такой размер оказался в ней. Не сильно больше, чем у Майкла, но всё же больше. А Антихрист и так был её потолком в постели, она была уверена, ещё пару сантиметров, и будет больно.
Она неуверенно провела рукой вверх-вниз по стволу, подавив всхлип, так рвущийся из груди. Астарот шумно выдохнул и откинул голову назад. «Да, милая, продолжай. У тебя прекрасно получается». Девушка повторила движение, проведя большим пальцем по головке, и он простонал. Это не секс, но это вполне сносная замена, её нежные пальчики творили чудеса.
Через пару минут он истекал смазкой и активно толкался в её ладонь. Корделия ускорилась, желая лишь, чтобы это побыстрее закончилось. Знал ли он, как это сейчас рушит всё внутри неё и кем она себя считает? Нет, он стонал и сжимал её талию, а другой рукой накрыл её, помогая, надавливая сильнее, показывая, как нужно.
— Да, детка, ты лучшая. Моя умничка, ускорься, пожалуйста, — замурлыкал мужчина и схватил ее грудь.
— Не трогай меня! — шикнула ведьма. — Ты обещал!
Он приподнял руки вверх, сдаваясь, мурлыча ещё больше, растворяясь, предвкушая потрясающий оргазм. По факту, это дрочка. Но уже этого было достаточно, чтобы наконец успокоиться, а её близость и запах помогали погрузиться в пучину сладкого забвения и удовольствия.
«Ещё чуть-чуть. Ну же, пожалуйста», — уткнувшись взглядом в потолок, роняя слёзы, подумала ведьма. Он простонал громко и несдержанно, блаженно, и горячая струя заполнила её ладошку. Наконец-то. Девушка глянула на его раскрасневшееся лицо и, убедившись, что он в нирване, убежала отмываться от грязи этого проклятого утра.
— Ты просто чудо, малыш. Я зайду завтра, одуванчик, запомни, как нужно делать — послышался весёлый смех через минуту.
Ну вот и начало конца.
Боль, розы и ребусы
Комментарий к Боль, розы и ребусы
Не знаю, уместно ли, но я очень ржу с Астарота)
Мне снова больно. Прости, но я опять горю. Ты ядом жжёшься, болью, не чувствуя печаль мою.
Жаль, что Корделия редко по собственной воле посещала его покои. Загляни она к нему сейчас, точно подумала бы, что перед ней запыхавшийся школьник. Астарот корпел над книгами, стоя над винтажным дубовым столом цвета коньяка, упираясь в него руками. Рукава неожиданно белой рубашки были закатаны по локоть, карандаш во рту потихоньку съедался, а по всей поверхности стола были разбросаны картинки с разной красоты цветами, полевыми и декоративными. Демон в жизни так не старался. Будучи хорошим стратегом, Астарот легко просчитывал ходы наперёд и генерировал идеи, да и врождённый ум только способствовал решению задач любой сложности. Однако, решившись сделать Делии сюрприз, он столкнулся с неизвестностью. Как преподнести? Что преподнести? Хотелось удивить, смягчить и одновременно показать раскаяние и заинтересованность, да и просто поднять своей маленькой ведьмочке настроение. Неизвестно, чему она улыбалась вчера, в то роковое утро, но брюнету очень понравилась эта улыбка, теперь он хотел, чтобы она подарила ему такую же.
Битый час Астарот освежал свои знания о значении цветов, об их видах. Мужчина прекрасно понимал, что его сладкие речи или извинения осточертели им обоим, поэтому решил поговорить с ней иным образом, вручить собственноручно составленный букет, в котором он пытался выразить все свои чувства.
«Как бы одуванчик не отметелила бы меня им же», — усмехнувшись, подумал красноглазый. Да, возможно, он шокировал её вчера, заставив буквально дрочить ему, но это определённо лучше, нежели болезненное проникновение, после которого она и сникла бы окончательно. Астарот был рад, что они нашли способ, несильно повреждающий их обоих, но пока повторять не торопился, хоть и обещал прийти. Он осознавал все риски, когда шёл на это, был готов с новой силой терпеть все её замашки, если так будет продолжаться. Пора бы им начать разговаривать и общаться, а для этого Верховной нужно показать какую-никакую стабильность, что и было его лучшей стороной. Он задумал вновь быть снисходительней и спокойней. Вообще, самоанализ и анализ соперника были его любимой тактикой, он был уверен, ключик к Делии обязательно найдётся, пусть и есть некоторые проблемки. «Главное, не впадать в агрессию. Тебе это несвойственно, но рядом с ней ты теряешь контроль, а это недопустимо, она и так ходит дикарём», — давал он сам себе наставления. И всё-таки как же хорошо, что она есть. Ему правда так интересно, к чему они придут, какой опыт он получит, что вынесет для себя из общения с ней, она воодушевляет его.
Он просидел уже три часа, голова по-настоящему загудела от того, что в неё лезли самые разные картины букетов: от банальных роз до сложных сумбурных комбинаций. Первое Делия назвала бы пошлостью, а второе, как он не старался, выходило слишком вычурным и чересчур пёстрым. Ох уж эти женщины, как же с ними сложно. «А она любит лилии?», — вдруг подумал мужчина. «Надеюсь, что любит». В сознании начала прорисовываться неплохая иллюстрация. Астарот и сам любил лилии. Именно эти цветы казались ему непохожими на другие, хотя все цветы между собой очень различаются. В лилиях было что-то грубоватое, возможно, нелепое, даже виделись какие-то пугающие стать и холод, не предназначенные для того, чтобы радовать. Но при рассмотрении ближе эти создания казались очень нежными, недооценёнными, притягивающими и незаметно очаровывающими, будто изначально были просто не для всех. Совсем как Делия, недопонятые. Вся кажущаяся грубость в них служила только защитой. И в свой подарок красноглазый хотел вложить всё, что чувствует
