Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138
У Трофима Герасимовича возникла ошибочная мысль.
– Опять прилетят наши? – спросил он.
– Нет. На этот раз, кажется, не прилетят.
Мне еще надо было переговорить с Демьяном, и я заторопился в убежище.
Беседа была недолгая, но обстоятельная. План мой ему понравился. Но Демьян с полным пониманием дела внес в него существенные поправки. Он заметил, что самое слабое место задуманного предприятия – это отсутствие у Пейпера необходимых документов. Тут надо что-то придумать. И это «что-то» Демьян придумал сам. Он сказал.
– Сделаем так: Когда убедимся, что Земельбауэр дома, Пейпер подойдет к вахтеру гестапо и спросит, где сейчас начальник. Вахтер, конечно, не посмеет солгать оберштурмбаннфюреру СС. Тогда Пейпер прикажет: "Позвоните ему сейчас же и доложите, что оберштурмбаннфюрер Панцигер едет к нему на дом". Как, по-вашему? Это должно несколько амортизировать внезапный визит Пейпера?
– Бесспорно, – согласился я.
– В этом случае, – продолжал Демьян, – Пейперу не надо представляться.
Земельбауэр будет знать, с кем имеет дело. Неплохо бы, разумеется, предупредить начальника гестапо еще и из другого источника. А что, если вы?
– Что я?
– Если вы… после звонка вахтера тоже позвоните. Ну да. Из управы. И скажете, что говорят с аэродрома. Так и так, господин штурмбаннфюрер, из Берлина прилетел гость. Отправился к вам, встречайте. Тут уже Земельбауэру будет не до проверки документов.
– Великолепно! – обрадовался я. – Но не лучше ли первому позвонить мне?
Демьян подумал и согласился. Конечно, лучше! И лучше потому, что мы рискуем опоздать. У нас в резерве небольшой запас времени.
Когда детали плана были утрясены, я протянул Демьяну расшифрованную радиограмму. Он прочел, постучал костяшками пальцев по столу и спросил:
– Что же вы решили?
Я ответил, что не в моих правилах отказываться от таких предложений.
– Пожалуй, правильно, – коротко заметил Демьян.
Тут же я написал Решетову о своем согласии, дал текст Наперстку и побежал домой.
31. Панцигер
В то утро Гизела покинула наш дом за час до моего ухода на службу.
Когда я сел с хозяевами завтракать, Трофим Герасимович сказал:
– Умная и красивая. – Он имел в виду мою гостью. – Вот ведь беда. Весь город обегаешь, а такой не сыщешь, – он покрутил головой, взглянул на жену к спросил: – Ну, чего рожу вытянула?
– А ничего. Паскудник ты, и вся недолга! – огрызнулась Никодимовна. – Все чужие тебе хороши.
– Так испокон веков, – проговорил невозмутимо Трофим Герасимович. – В чужую бабу черт меду кладет.
Гизеле я не мог сказать, что скоро покину Энск. Но спросил, будет ли она рада выехать со мной куда-либо. Мне хотелось взять Гизелу с собой. Я много думал об этом. Мне казалось, что Демьян, если я обращусь к нему, поддержит меня и полковник Решетов пойдет навстречу. И знаете, что мне ответила Гизела? Она сказала, что нам хорошо будет в Германии, и спросила, поеду ли я с ней туда. Я никак не ожидал такого вопроса.
Потом она еще сказала, что у каждого есть своя родина, которую человек любит, которой дорожит и гордится. Для нее родина не просто земля, где родилась она, ее отец, мать, а нечто большее, с чем она связана невидимыми нитями и без чего не представляет себе жизни. Германия не всегда была такой, какой сделал ее Гитлер. И она будет другой. Гизела уверена, что я так же не смогу расстаться с Россией, как она с Германией Любит ли она меня? Да, любит. Она еще никого не любила. Я первый. Она верит, что и я ее люблю. Но трудно, невозможно предсказать, что готовит будущее. А быть может, оно само придет нам на помощь.
Я не мог видеть глаз Гизелы, в комнате было темно, но, когда я провел рукой по ее лицу, оно было мокро от слез.
Уходя, Гизела дала мне второй ключ от дверей ее дома и предупредила, чтобы я не злоупотребляя возможностью им пользоваться. Оставила мне и костюм покойного мужа.
Это было пять суток назад. И лишь сегодня, часа через полтора или два, этот костюм начнет играть свою роль.
Я ошибся, заверив Пейпера, что с нашей затеей мы покончим в два-три дня. Осуществлению моего плана помешал мундир Андреаса. Он оказался велик для Пейпера. Потребовалось вмешательство портного. На розыски его ушло трое суток. В группе Челнока нашлась женщина, муж которой в давние времена работал театральным портным. Ему мы и доверили мундир. Переделка прошла удачно, сегодня Пейпер получил мундир и остался им доволен.
Сейчас без четверти одиннадцать ночи. Мы ждем сигналами – в управе, в своем служебном кабинете, Пейпер – в моей комнате, в доме Трофима Герасимовича. Сигнал должен подать Костя.
Я выжидательно поглядываю на телефон, но он упорно молчит. Томительно долго тянется время. Минуло одиннадцать, половина двенадцатого, двенадцать.
Начались новые сутки.
Когда наконец раздался звонок, я испуганно вздрогнул. Костя сказал коротко:
– Господин Сухоруков? Беспокоит старшей полицай Гришин. Посты в порядке. Иду отдыхать.
Сигнал расшифровывается иначе: Земельбауэр поехал домой. Костя отправился к Трофиму Герасимовичу. Операция началась. Теперь только выждать, когда Костя предупредит Пейпера. Пятнадцать минут, пожалуй, достаточно для этого. Слежу за стрелкой часов. Пора!
Прохожу в пустую приемную бургомистра. Дежурный по управе сидит в первом этаже и, как всегда, видимо, спит. Набираю номер квартиры начальника гестапо по прямому телефону. Секунда, вторая. Наконец в трубке раздается высокий, писклявый голос маленького штурмбаннфюрера.
– Кто? – спросил он, не называя себя.
– Дежурный по аэродрому. Мне нужен штурмбаннфюрер СС.
– Я штурмбаннфюрер. Дальше?
– Докладывает обер-лейтенант Бартельс, – понизил я голос до возможного предела. – В ноль-ноль пятнадцать четырнадцатым рейсом прилетел оберштурмбаннфюрер СС Панцигер. Он спросил меня, как найти гестапо, и автобусом вместе с летчиками выехал в город.
– Когда выехал? – спросил Земельбауэр.
– Минуты три-четыре назад. Я счел нужным предупредить вас.
– Благодарю. Бартельс, вы сказали?
– Да.
Я запер свою комнату и задним ходом, через двор, вышел на улицу.
Ночь стояла душная, тихая, темная. Откуда-то издалека доносились глухие раскаты артиллерийской канонады. Я прошел мимо гестапо. У подъезда плотной массой вырисовывался силуэт машины. Постукивал коваными каблуками наружный часовой. Тишина, безлюдье, никаких признаков Пейпера. Где же он сейчас?
Обогнув здание гестапо, я заторопился домой.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138
