же Соловьева? Ее ты тоже любишь?
− Это совсем другое! Это обрушилось на меня, как лавина! Я просто не смог противиться.
− Так ты ее любишь?
− Безумно! Но по-другому.
При этих словах Настино терпение кончилось. Она аккуратно положила трубку, выдернула телефонный шнур из розетки, повалилась на диван и в голос зарыдала. Всласть наревевшись, так и заснула одетая. Ее разбудил сотовый. Звонила Наташа:
− Настя, сегодня твою маму выписывают. Тебе надо к десяти часам в больницу забрать ее.
− Как выписывают? Она же в реанимации!
− Сказали, что с отравлением проблема решена. А ее психическое состояние не в их компетенции. Это же отделение токсикологии. Знаешь, я подумала: может, тебе обратиться к той моей психологше? Она мировая тетка, и врач классный! Может, она поможет Галине Артуровне?
− Да я сама к ней собиралась — как раз сегодня. Заберу маму и попытаюсь ее пригласить. Заплачу, сколько скажет.
− Может, мне с тобой? Или давай я вам обед приготовлю, пока ты будешь в больнице, у тебя, наверняка, в холодильнике пусто.
− Нет, Наташа, не надо. Если что, я тебе позвоню. Пока!
Наташка отключилась. А Настя, наскоро выпив кофе, помчалась в больницу.
Вид матери испугал Настю: ее глаза ввалились, в лице не было ни кровинки. Пока оформляли выписку, мать молча сидела, уставившись в стену. Только по выходе из больницы, она, наконец, заговорила:
− Куда ты меня ведешь?
− Как куда? Домой. − Настя испуганно посмотрела на мать, внезапно остановившуюся на полпути к автобусу.
− Не-е-ет! − исступленно закричала она. − Никогда! Ноги моей там больше не будет!
Прохожие, замедляя шаги, оглядывались на них.
− Мамочка, а куда? − растерялась Настя. Земля под ногами вдруг качнулась, − и, чтобы не упасть, она схватила мать за руку. Но та, резко выдернула ее.
− Хочу к маме! — вдруг заявила она голосом маленькой девочки. − И к папе!
− Поехали, − сразу согласилась Настя. Действительно, может, Зарочке удастся привести мать в чувство. И мать побудет какое-то время под присмотром, пока она, Настя, будет искать работу. Хорошо, что впереди лето. Может, удастся попросить, чтоб в институте дали к ее отпуску еще месяц за свой счет? Может, хоть к октябрю она придет в себя?
Позвонив по сотовому, Настя предупредила бабушку об их приезде. Но, отворив калитку, она с ужасом обнаружила во дворе отцовский автомобиль. Явился налаживать отношения! − с ненавистью подумала Настя. Вот, бабушка ему выдала! Да и дедушка, небось, добавил.
Увидев машину, мать покачнулась, как от удара, потом, молча, устремилась к сараю. Не хочет с ним встречаться, сообразила дочь, пойду, уговорю его, чтобы быстрее уматывал, пока с ней очередная истерика не случилась. И она побежала к дому. Отец, понурившись, сидел за столом — напротив него с суровым видом восседал дедушка Артур. Бабушка громыхала кастрюлями на кухне.
− Немедленно уезжай! — срывающимся от волнения голосом закричала Настя, − немедленно! Мама здесь! Уезжай скорее, пока ей снова не стало плохо!
Поднял голову, отец печально посмотрел на дочь. Вид у него был совершенно измученный. − Сядь, котенок, − устало проговорил он. − Давайте все спокойно обсудим. Неужели мы, родные люди, не можем договориться по-хорошему?
− По-хорошему! − Бабушка выскочила из кухни, размахивая скалкой. − По-хорошему тебя убить мало! Галочка отравиться из-за тебя, ирода, хотела! Убирайся вон, пока я по-хорошему не отделала тебя этой палкой!
В это время со двора послышались громовые удары по железу и звон разбитого стекла. Отец, опрокинув стул, кинулся к двери, остальные за ним. Увиденное заставила всех обомлеть от ужаса.
Размахивая топором, мать яростно рубила машину. Она уже разбила лобовое стекло и теперь с неожиданной силой всаживала топор в кузов «Жигуленка», пробивая его насквозь.
− Галина, прекрати! — в отчаянии закричал отец. − Машина при чем?
− А-а-а! − Мать на мгновение остановилась. − Пожалел машину? Жизнь мою искалечить можно, а ее нельзя? Моя машина: что хочу, то и делаю! Пока ты блядовал со своей сукой, я вкалывала на эту машину! — И она, размахивая топором, пошла на него.
У Насти в ушах возник знакомый нарастающий звон, переходящий в нестерпимый грохот. Последнее, что она услышала, был истошный вопль бабушки, после чего весь мир померк, и она отключилась.
Глава 52. Разговор с батюшкой
Очнулась она нескоро. Открыв глаза, Настя обнаружила себя в незнакомой комнате с белыми стенами и потолком. Она лежала на кровати, рядом сидела Наталья и с тревогой смотрела на нее. Поймав Настин взгляд, Наташка радостно закричала:
− Мама, она очнулась! Глаза открыла! Как ты себя чувствуешь? Говорить можешь?
− Пить хочу. − Настя с трудом разжала слипшиеся губы. Язык во рту еле ворочался, и в горле пересохло, будто она не пила три дня. − Где я?
− В больнице, где же еще. Лежи, ты под капельницей.
Дверь отворилась. В палату вошла Наташкина мама с тонометром в руках. Присев на кровать, она померила Насте давление.
− Уже лучше, − удовлетворенно кивнула Белла Викторовна, − и пульс почти в норме. Ох, и напугала же ты нас! Лежала, как мертвая, ни кровиночки в лице. Пойду, бабушке твоей позвоню, что ты пришла в себя. А то она разрывается между дедом и тобой: у того тоже подозрение на инсульт. Левую часть туловища почти парализовало.
И Настя разом вспомнила все. − Что было потом? − севшим от страха голосом спросила она. − Где мама? А отец? Она его не убила?
− Нет, успел отскочить. Уехал на автобусе. А мама твоя уехала к сестре в Назрань.
− К тете Лизе? Как же она туда доберется? Одна.
− Села да поехала. Никого не стала слушать. Твоя тетя должна бабушке позвонить, как она доехала.
− Я хочу встать.
− Сейчас, только иголку выну. − Белла Викторовна отсоединила капельницу и помогла ей подняться. Сначала Настя не могла даже стоять. Но потом стены понемногу перестали кружиться и наконец остановились. Она посидела на кровати, затем снова встала. На нетвердых ногах дошла до двери, потом вернулась.
− Я домой хочу. − Настя просительно посмотрела на Наташкину маму. − Можно мне домой?
− Может, полежишь до завтра? Ты еще слишком слаба.
− Нет, мне уже лучше. Дома полежу.
− Ладно, пойду, попрошу, что тебя отвезли. Наташа с тобой поедет, побудет у тебя, пока в себя не придешь. Хоть поесть тебе приготовит.
− Да мне неудобно столько хлопот вам доставлять. Наташе ведь к экзаменам надо готовиться. Может, я сама?
− Нет,
