К тому времени, как Шанколина высадили на краю Посадочной площадки, он успел порадоваться тому, что Торик дал ему карту. Теперь предстояло найти человека, названного лордом Южного холда: его имя было Эсселин, и он работал в Архивах. Он тоже был кое-чем обязан лорду Торику, а потому, по словам Торика, наверняка с охотой проводит Шанколина в главное здание и в комнату Игипса.
Шанколин встретил мастера Эсселина, как раз когда тот намеревался покинуть Архивы — огромное здание с множеством окон. Наверное, окна давали много света, позволяя с легкостью отыскать нужные книги, — но ведь стекло так легко бьется… Шанколин начал подсчитывать: сколько взрывчатки ему понадобится. Возможно, у лорда Торика есть на примете человек, который снабдит его всем необходимым?
Мастер Эсселин вовсе не обрадовался, разобрав почерк на адресованном ему конверте. Его лицо еще больше омрачилось, когда он прочитал записку. Он сильно побледнел. Видно было, что записка привела его в замешательство.
— Лорд Торик полагает, что только вы, — Шанколин умел тонко польстить, — сможете утолить мое жгучее желание увидеть то место, где размещался Игипс.
Это было похоже на правду; к тому же в тоне Шанколина звучало искреннее почтение.
— Мне достаточно короткого взгляда, и я буду понимать, что прожил жизнь не зря, — продолжал Шанколин.
— Ax, лорд Торик… — проговорил Эсселин, разрывая записку на самые мелкие кусочки, которые могли удержать его толстые пальцы.
В этот час на чистых дорожках Посадочной площадки было очень мало людей — большей частью все уже разошлись по домам. Однако Эсселин сперва удостоверился в том, что поблизости никого нет. и только потом бросил обрывки бумаги в ямку, которую выдавил каблуком на газоне, и затоптал их, озираясь по сторонам. Внимательно осмотрев землю, он убедился, что на виду не осталось ни одного белого клочка.
— Следуйте за мной, — оправляя одежду, велел он. — Один взгляд, не больше. Меня ждет работа. Как всегда.
Эсселин говорил страдальческим тоном: видно было, что ему вовсе не улыбается тащить свое грузное тело к главному зданию
Шанколин подпрыгнул от неожиданности, когда вспыхнули установленные на дорожках фонари. Сколько мерзости вокруг! Он и сам чувствовал себя нечистым. Чем скорее ему удастся уничтожить все это, тем лучше. Однако на Посадочной площадке оказалось куда больше мерзости, чем он ожидал. Уничтожить все сразу будет крайне трудно. Но способ должен найтись. Может быть, придется привлечь новых помощников. Интересно, насколько этот маленький толстяк обязан лорду Южного холда?..
Он был удивлен, заметив, что Эсселин ведет его не к главному входу в массивное здание, а к черному. Шанколин увидел сидящего внутри охранника, заметил выражение неприязни, возникшее на его лице при виде маленького мастера. Тем не менее охранник немедленно поднялся и пропустил их внутрь.
— Мы пройдем здесь и выйдем из главных дверей, — сказал Эсселин, жестом предложив Шанколину следовать за ним.
Охранник с отсутствующим лицом отступил в сторону. Он явно не намеревался беседовать с Эсселином и вовсе не обращал внимания на Шанколина.
Они прошли по коридору, по обеим сторонам которого тянулись ряды закрытых дверей. Может быть, когда они снова окажутся вне здания, удастся выглянуть в окно. Может быть. Они добрались до большого зала, который Шанколин помнил: однажды ему довелось проходить здесь.
Никто из находившихся в зале людей не заговорил с Эсселином, а Шанколина едва удостоили взглядом.
Нужно осмотреть комнаты слева. Может быть, туда стоит бросить горящий факел? Нет, лучше взрывчатка: она принесет больше разрушений. Огонь разрушает слишком мало.
Еще один коридор, и в конце — мягко освещенная комната Игипса. Шанколин, разумеется, не ощущал никакого почтения, однако почувствовал огромное удовлетворение. Он никогда не думал, что добраться сюда будет так легко.
Когда он планировал нападение Батима на главный цех целителей, они полагали, что пробраться внутрь будет гораздо сложнее. К сожалению, трудно оказалось выйти.
Может, стоит попытаться заставить мастера Эсселина сопровождать его и при следующем посещении Посадочной площадки? Под одеждой толстяка многое можно спрятать… Но сперва нужно зайти в комнату, а потом еще заглянуть в другую комнату, слева. Оттуда в коридор через щель падал поток света, доносилось множество голосов и шум работающих машин.
Внезапно из этой комнаты вышел крупный человек, нахмурившийся при виде Эсселина и смеривший Шанколина коротким быстрым взглядом.
— Я обещал, что он сможет взглянуть, Тунж, — сказал Эсселин, неопределенно махнув рукой.
Тунж собрался было возразить, однако Эсселин был уже на пороге комнаты и жестом подозвал Шанколина, чтобы тот поторопился.
— Конечно, с тех пор, как Игипс перестал работать, тут особенно не на что смотреть…
Но Шанколин уже не обращал на него внимания. Он наслаждался моментом, его сердце билось в предвкушении. Он напрягся, вспомнив тот оглушительный звук, который отнял у него слух. Но теперь Игипс был мертв. Шанколин, которому не терпелось посмотреть на то, что скоро по его воле обратится в руины, оттер ошеломленного Эсселина и решительно шагнул через порог.
Это был его последний шаг. Из противоположной стены вырвались два узких луча света, ударившие его в грудь на уровне сердца. Он умер прежде, чем начал падать. Мастер Эсселин в истерике повалился на пол, пытаясь отползти от трупа подальше. Тунж позвал на помощь, потом уставился на мертвеца, озадаченно почесывая в затылке. Потом снял с головы покойника шапку и увидел шрам. Быстро наклонился, стянул перчатку с левой кисти. На указательном пальце не хватало одной фаланги. Тунж бросился в главный зал и принялся рыться в столе, пока не нашел рисунок, присланный цехом арфистов. Мастер Стинар уже спешил в зал, чтобы выяснить, кто это так истерически вопит и почему.
Бегло осмотрев место происшествия, Стинар немедленно вызвал целителя, чтобы тот занялся мастером архивов. А когда Тунж показал ему рисунок, Стинар связался с Д’рамом и Лайтолом в Прибрежном и приказал всем, чье присутствие не было необходимым, покинуть здание — за исключением охранника у дверей черного хода. Охранник вконец растерялся и все повторял, что у него и в мыслях не было расспрашивать мастера Эсселина, кого тот привел. В конце концов, он ведь все время входит в главное здание и выходит из него, разве нет? Когда прибыли Д’рам и Лайтол, Стинар проводил их к телу и попросил Тунжа рассказать, как все произошло.
— Как я уже говорил мастеру Стинару, я увидел лучи света, выходившие из двух точек, а точки эти находились на противоположной от двери стене, довольно-таки высоко. — Он указал на стену, не решаясь переступить порог, хотя до того неоднократно входил в комнату Игипса, чтобы убраться там и вытереть пыль. — Но, насколько я понимаю, с тех пор, как там, внутри, умерли Игипс и мастер Робинтон, в комнате ничего не работало….
Лайтол и Д’рам долго смотрели на лежащее у их ног тело; потом переглянулись.
