Приказав обоим ныгронцам и Лисанову оставаться на месте, он подозвал двух сержантов и, пригибаясь, побежал по лужам сквозь плотную завесу не желавшего утихать ливня. Конечно, лишь избыток оптимизма заставлял называть бегом эти неуклюжие прыжки по вязкому грунту.
Они преодолели приблизительно стометровку, когда из дождя прилетел огненный шарик. Боеприпас летел точно в лоб, но взорвался без вреда, воткнувшись в силовой щит. Почти одновременно такие же светлячки пометили обоих егерей, сопровождавших капитана.
Ну все — игры кончились, переговоры отменяются. Нет больше оппонентов из числа союзников по Большому Квартету. Есть противник, открывший огонь на поражение. Снайперы врага бьют из тяжелых армейских винтовок умными реактивными пулями с ячейкой самонаведения. Стало быть, впереди ждет серьезное подразделение, имеющее приказ выполнить задачу любой ценой, не считаясь с возможными дипломатическими осложнениями. Значит, и нам церемониться нечего.
Где-то перед ним — дистанцию не разобрать — стена ливня озарилась вспышкой. Наверное, противник ударил гранатами по егерям, залегшим на подступах к роще. Потом снайперы послали в группу Корунда еще несколько пуль. «Сейчас они поймут, что над нами силовые пузыри», — подумал Эдуард и крикнул:
— Ложись!
Вовремя скомандовал — вокруг запорхали трассеры крупнокалиберных реактивных фанат. Близкий разрыв обрушил веер осколков на егеря по левую руку от командира роты. Кумулятивная струя другой гранаты, пробив защитное поле, прошла в полуметре над вжавшимся в лужу Эдуардом.
Дальше пришлось ползти, елозя локтями и коленями по вязкой грязюке. Противник перестал стрелять по группе Корунда, но впереди поднялась огненная стена. Знакомая картина — так взрываются выпущенные залпом термогранаты. Похоже, этим залпом накрыло передовое охранение.
Эдуард пополз быстрее, провалился в обширную лужу, встал на четвереньки, при этом руки погрузились в мутную жидкость до предплечий. Противник положил где-то поблизости новую серию снарядов, и вода в луже вскипела, выбросив облако пара. Стало душно, хотя системы внутреннего кондиционирования бронекостюмов автоматически переключились на максимальный режим охлаждения.
— Бегом, — крикнул ротный, поднимаясь в рост.
Бежать по колено в кипятке пришлось пару сотен метров, потом на пределе видимости показались высланные вперед егеря. Бойцы залегли за естественными укрытиями, направив винтовки в сторону рощи. Время от времени егеря выпускали в противника реактивные пули, после чего немедленно перекатывались или переползали на новую позицию. Противник энергично стрелял в ответ, упавшая перелетом граната разорвалась в опасной близости от Корунда.
Плюхнувшись в ближайшую воронку, которая быстро заполнялась грязной жижей, капитан оглядел поле боя. «Ночной глаз» показывал приближавшиеся размытые тени — наверняка противник решился на вылазку.
Тщательно прицелившись, Эдуард выпустил капсулу плазмы. От таких температур не спасает даже силовой щит. Фигура, по которой стрелял капитан, исчезла в столбе пламени, но Корунд не успел сменить позицию. Сразу несколько гранат ударили в его защитное поле и, разорвавшись, выбросили облако осколков и шрапнели. Как и следовало ожидать, немало поражающих элементов пробили тонкую полусферу энергетического щита. Корунд почувствовал острую боль в правой ноге и левом плече.
Сознание он не потерял, но какое-то время чувства и ощущения работали с перебоями. Эдуард лишь догадывался, что умное нательное белье перетянуло ногу выше раны и залепило раны тканью, пропитанной сворачивающими кровь препаратами, тогда как аптечка вколола нужные дозы антибиотиков, антисептиков, витаминов, а также обезболивающих и других лекарств. Застрявшие в теле куски металла костюмчик, скорее всего, извлечь не сможет, но бойца в строй вернет. На некоторое время.
Вокруг продолжали щелкать выстрелы — значит, кто-то из егерей продолжает сражаться. Боль потихоньку отступала. С натугой напрягая мышцы, Корунд перевернулся на спину и увидел чудо в небесах.
Тучи над ним расступались ровным кругом, через который хлынул яркий солнечный свет, а в центре этого кольца облаков яростно бурлил, постепенно тускнея, лохматый шар алого пламени. Спустя положенные секунды небеса разразились урчащим грохотом. Ничего сверхъестественного, на войне такое случается нередко.
Корунд попытался выкарабкаться из укрытия, но ботинки скользили по мокрому грунту, и не хватало силенок, чтобы подтянуться как следует. Потом чьи-то руки ловко ухватили его под мышки и рывком выдернули из воронки. Знакомый голос осведомился тревожно:
— Как ты, командир?
— Нормально, сержант… до следующего попадания. Как тут наши? Атаку отбили?
— Отбили, троих неприятелей положили. Индейца пожгло сильно, в отключке он. Эфиопа контузило, Мадьяра легко поцарапало пулей, может стрелять. Остальные в порядке. Когда наши с флангов ударили, яйца отступили, а я к тебе на помощь пополз… — Сержант добавил после короткой заминки: — Командир, тут в небе такая иллюминация случилась…
— Видел. Над планетой идет бой, примерно на границе стратосферы взорвался корабль — не знаю только чей. Ударная волна разогнала облака… — Сплюнув кровавую слюну, он продолжал, морщась от боли: — Излучение… Тонкая электроника должна перегореть. Выйдут из строя антигравы и щитовые генераторы.
— Щиты уже накрылись, — кивнул сержант. — И прицелы.
Перевернувшись на живот и стараясь не обращать внимания на горящие раны, Корунд вполз на сравнительно сухой бугорок. Облачная прореха стала весьма обширной, пламя высотного взрыва погасло, превратившись в темно-багровое пятно, дождь откатился куда подальше, сумерки сменились светлым днем. В потоках посылаемых звездой лучей были хорошо видны поредевшие деревья рощи, между которыми K°рунд разглядел фигурки врагов. Он не стал приказывать, чтобы пользовались открытыми прицелами, — сами догадаются… Руки плохо слушались, однако Эдуард сумел прицелиться и дал длинную очередь. Одна из фигур исчезла из поля зрения.
Рядом стреляли другие егеря, высланные на фланги боевые группы поливали рощу непрерывным огнем, но противник продолжал огрызаться примерно дюжиной стволов. «Танки нужны», — подумал ротный, почти теряя сознание. О том, чтобы поднять взвод в атаку, он даже не помышлял. Он выпустил дуплетом термогранату и плазменную капсулу, почти тотчас же из рощи прилетели ответные снаряды. Если бы космический взрыв не сжег микросхемы ячеек самонаведения, не дожить бы всем до ужина…
Отползанием и перекатыванием он сместился на десяток метров. С новой позиции стали видны виин-черси, готовившие к стрельбе что-то вроде короткоствольной пушки. Опираясь на локти, капитан тяжело приподнял верхнюю часть тела и начал наводить винтовку на расчет орудия. Ствол «Протазана» предательски покачивался, с немалым трудом Эдуард сумел загнать мушку в прорезь прицела и нажать спуск. Длинная, в пол-обоймы, очередь легла неточно, зацепив лишь одного артиллериста.
Потом в перестрелку включились два засевших на деревьях виин-черси, которые до сих пор оставались незамеченными. Одна пуля угодила Корунду в правый бок, другая — в голову. Винтовка выскользнула из разжавшихся пальцев, и он уткнулся лицевым щитком шлема в глинистый раствор здешней почвы. Мелькнула равнодушная мысль: «Ну вот, кажется, и все». Тем не менее сознание продолжало работать, тело кое-как шевелилось. Чуть приподняв голову, он даже сообразил, что начинаются предсмертные галлюцинации — ему казалось, что рядом остановился бронетранспортер с эмблемой земной космопехоты.
