Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 161
– Да как-то неловко сразу, – промямлил Виталик.
– Почему сразу? Тебя ж посылают, так? Иди в те двери, которые открыты. Райком всегда открыт, а ты не хрен с горы, а представитель предприятия союзного значения. Пусть вздрючат своих электродников. Электродами непосредственно.
Виталик прокомментировал идею уклончиво, поблагодарил, распрощался, повертел диск еще немного, натер неприятную мозоль на нежной внутренней поверхности указательного пальца, разозлился и поехал в Искитимский райком.
Двери в самом деле оказались открытыми, представителя КамАЗа встречали радушно и слушали внимательно. Толку с этого чуть: сектор промышленности в полном составе был в обкоме, рисовал итоговую отчетность и сводил планы следующего года. В обком сегодня лучше не соваться, честно предупредила секретарь, добродушная тетка с объемной лакированной прической. Оставьте мне заявку, суть проблемы я поняла, вечером донесу ее до товарищей или, если они не освободятся, сама свяжусь с парткомом завода. Гарантировать ничего, к сожалению, не могу, не совсем моя епархия, да и время вы, Виталий Анатольевич, выбрали для визита, прямо скажем, – да я понимаю, понимаю… Завтра, по крайней мере, ясность будет, это я обещаю. Пока идите отдыхать, завтра позвоните… Во сколько самолет, в три пополудни? Нестрашно, звоните хоть в восемь утра.
Виталик не позвонил, а приехал в восемь. Это было несложно – ходили и электрички, и автобусы, а он все равно не смог уснуть, всю ночь проклинал обстоятельства, себя и Федорова, изредка впадая в совершенно немотивированную эйфорию оттого, что вот утром придет – а все срослось не хуже, чем в Липецке.
Ничего не срослось. К сожалению, ни я, ни кто-либо еще помочь не в состоянии, сказала тетка сочувственно. Все декабрьское производство графитовых электродов по вашей номенклатуре целевым образом отправляется в Омск и Нижний Тагил, для оборонных нужд – ну, вы понимаете. Минавтопром в курсе, странно, что вам эту информацию не спустили. Квоты для гражданского производства обещают возвратить к февралю-марту, и тут уж КамАЗ будет, меня заверили, первым в списке. Если опять возникнут трудности, смело звоните прямо мне, а пока удачи, сказала тетка, вставая и протягивая мягкую широкую руку на прощание.
– В феврале-марте? – спросил Федоров ласково. – Мы в феврале уже должны первых новых «Мустангов» промышленно выдать. Армия ждет, афганские товарищи ждут, Никарагуа и Куба ждут, НАТО уже хороводы вокруг наших границ водит, военное положение вот-вот, и не как в Польше, а по-взрослому, а мы интеллигентничаем. Скажем: извините, братцы, нам в Новосибирске сказали, что мы первые в очереди, так что ждите лета-осени. Если очередь подвинется, конечно. Прекрасно, Соловьев.
– А что я мог сделать-то?
– Мог у старших товарищей поучиться. Вон, Новиков с собой на такие предприятия специально представителей парткома-профкома берет, чтобы уж точно пустили. Спросил бы.
– Так чего ж он сам-то?..
– А того, что он сам-то знал и все знали, что в Новосибирск ехать без толку, НЭЗ сугубо на «ящики» пашет второй год. Поэтому Новиков лично поехал на Запорожский электродный, договорился обо всем, позавчера вернулся, электроды сегодня прибудут.
– А почему мне не сказали? – растерянно спросил Виталик.
– А о чем тебе еще надо было сказать? Что Земля круглая, что вода мокрая, что у гособоронзаказа первый приоритет, что, если фонды оформлены, должны выбиваться не здесь, так там? Сказали бы, да ты не спросил ведь. Сам говорил, уверенно так.
Виталик промолчал. Федоров вспомнил:
– Ты же еще про магний и марганец говорил. С этим что?
– Петр Степанович, это я уже не успевал. Потом, там стратегические материалы, туда меня тем более без допуска не это самое…
– Понятно. А завод стоять должен из-за того, что у тебя допуска нет? Сделал бы. Ладно, все понятно. Впустую съездил.
– Почему впустую? – спросил Виталик вполголоса. – Вообще-то, чугун выбил, четыре тысячи тонн.
– Ну да. И куда нам теперь эти четыре тысячи девать? Только что эшелон с Урала пришел, снабжение подсуетилось, когда Липецк кобениться начал, переориентировалось с поставками. Вся погрузка на ушах ходит, чушки разгружает. А теперь еще липецкие придут – и куда их девать? Пути только занимать, а разгружать у нас ни рук нет свободных, ни складов. Мощно съездил, молодец.
– Откуда ж я знал-то, – с трудом сказал Виталик.
Хотелось плакать и драться. Но плакать он разучился в детстве, а драться здесь было не очень удобно. Здесь надо было убивать и потом зачищать все пространство.
– Надо знать такие вещи, если в руководство рвешься, – назидательно сказал Федоров.
– Я рвусь? – спросил Виталик в упор.
Федоров вздохнул, слабо двинул ладошкой и сказал:
– Ладно. Я сам виноват, наверное, слишком рано тебя выдернул. Не будем прыгать через ступеньки. Стажировку отменяем, возвращайся на свой участок. С Вафиным у тебя нормально? Ну вот и хорошо. Не тушуйся, ничего страшного не случилось, мне все равно велели сидеть ровно полгода минимум. Вот и ты сиди, нарабатывай опыт и кругозор. Только там уж не подведи. Чтобы никаких срывов, никаких простоев и никаких «откуда я должен был знать». От этого будет многое зависеть. Очень многое, понял?
– Понял, – с облегчением сказал Виталик, кивнул и повернулся, чтобы идти.
– А, забыл, – сказал куратор. – «Вездеход» Варламову сдай. Он тебе без надобности пока.
Или все-таки надо было ему шею сломать, в торец вписать хотя бы, мрачно размышлял Виталик. Возвращаться на участок, который он уже и своим-то считать перестал, жутко не хотелось, но выбора не было. В общагу идти незачем, к Маринке тем более. Она по возвращении вместо жаркой встречи устроила неинтересную сказку про Снежную Королеву. То ли общее похолодание повлияло – в день прилета было минус двадцать пять, аж щеки трещали, сегодня к вечеру обещали тридцатник, здравствуй, жопа, Новый год, – то ли всерьез обиделась и теплеть не собиралась. Как будто Виталик виноват в том, что работа у нас такая. Ну и иди ты в жопу, красавица, ту самую, которой, похоже, накрывался весь любимый праздник детства. Все равно ни мандаринов, ни шампанского не купил, и елки нет.
Елка стояла прямо в кабинетике Вафина – сосенка, вернее. Мелкая, зато настоящая, колючая и пахучая. Вафин тоже был немножко пахучим и колючим, явно не мылся, не брился дня два, но встретил Виталика как блудного сына, мучить расспросами не стал, а сбивчивый конспект рассказа про то, что вот я как бы вернулся, принял со спокойным удовольствием.
– Слава богу, а то у нас тут не аврал уже, а дурдом просто. Я дома два дня не был, жена убьет, наверное. Сегодня вот только полегче, все праздновать готовятся, но завтра-послезавтра опять начнется, так что… Когда приступаешь?
– Да хоть сейчас.
– Точно? Вот здорово. Я тогда домой съезжу, хоть пожру нормально, переоденусь, ну и вообще отметиться надо. И подарки завезти, кстати. Ближе к вечеру вернусь.
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 161
