— Если бы ты, любимый, мог дотронуться до моей груди, ты бы почувствовал, как бьется мое сердце. — Она перехватила его руку, которая уже собралась проверить ее утверждение, и улыбнулась. — Позже, любимый, — пообещала она, — когда вокруг нас будет поменьше народу.
— Но они же не видят, где моя рука, — с усмешкой возразил Максим.
— О, но им будут слышны мои вздохи. — Илис провела кончиками пальцев по его губам. — Я не смогу с собой справиться. Когда ты ласкаешь меня, я теряю голову. Огонь, который ты зажигаешь во мне, можно погасить, только когда ты возьмешь меня.
— Я дождусь, когда мы останемся одни, — страстным шепотом пообещал он, пристально глядя в потемневшие от желания глаза жены, — и буду ласкать тебя так, как тебе никогда и не снилось.
— Я с ума сойду от нетерпения, — выдохнула Илис.
Максим откинулся на спинку сиденья и прижал девушку к себе. Он снял с нее чепец и отшвырнул его в сторону.
— Эдвард волен оставаться в Бредбери — вам решать, что вас устроит, мадам. Я только потребую, чтобы он освободил мои старые комнаты.
— Эдвард угасает, Максим. Он сейчас живет в Лондоне, в доме моего отца, чтобы быть поближе к врачам, которые наблюдают за ним. Думаю, он протянет недолго.
Максим нахмурился:
— Но ведь он был совершенно здоров, когда я видел его в последний раз. Что случилось, родная?
— Уверена, что женитьба на Кассандре способна вытянуть соки из любого мужчины. — Илис сообразила, что ее ответ ничего не объяснил Максиму, и добавила: — Давным-давно среди слуг отца ходили слухи, что Кассандра отравила мою мать, а потом и своего мужа, Бардольфа Редборна. Теперь я знаю, что все это не выдумки. Более того, я поняла, что она, женив на себе Эдварда и вынудив его подписать документ, в соответствии с которым все, чем он владеет, после его смерти отходит ей, решила отравить и его. Эдвард почти не умеет читать, а уж что касается рукописных бумаг — разобраться в них всегда было для него непосильной задачей. Прежде чем что-либо подписать, он обязательно советовался с Арабеллой, но я сомневаюсь, что ей известно о существовании брачного договора. Трудно поверить, что Эдвард был в ясном уме, когда Кассандра вынудила его поставить под ним свою подпись. Эдвард, наверное, здорово напился. В противном случае он настоял бы, чтобы Арабелла прочла документ.
— Указ королевы о восстановлении меня в правах сводит на нет все усилия Кассандры завладеть моей собственностью.
— Кассандре слишком хорошо известно, какое значение имеет официальный документ, — продолжала Илис. — Отец не оставил мне никаких гарантий, во всяком случае, я ничего не нашла, и с тех пор как он исчез, Кассандра всеми силами пыталась заграбастать его владения, утверждая, что он мертв. Если это действительно окажется так, боюсь, победа останется за Кассандрой. У нее всегда был потрясающий нюх на богатство, и она знала, как заполучить его.
— Я попрошу, чтобы королева выдала ордер на ее арест.
— Говорят, она уехала из Англии. Ее отъезд должен был бы вызвать у меня облегчение, но я боюсь, что однажды она вернется и сделает нам какую-нибудь гадость.
— Если они даже попытаются, это им даром не пройдет. И если со мной что-нибудь случится, ты, любимая, должна знать, что я уже отдал Уолсингэму бумагу, в которой объявляю тебя своей наследницей, вдовствующей маркизой Бредбери.
— Не нужно мне твое наследство, — возразила Илис. — Мне нужен ты… и наш малыш.
— Малыш? — Максим отстранился и заглянул ей в глаза. — О чем ты говоришь?
Илис с обожанием посмотрела на мужа.
— Мое тело с радостью приняло ваше семя, милорд. И теперь я ношу под сердцем ребенка.
Максим прижал ее к себе и накрыл шерстяной шалью, чтобы уберечь от холодного ночного ветра.
— Я исполню ваше пожелание, мадам, и постараюсь подольше задержаться на этом свете. Я всем сердцем стремлюсь жить для тебя и для нашего малыша. Но у гидры осталась еще одна голова. Ее необходимо отрубить, однако сначала надо найти и освободить твоего отца.
Они замолчали. Лодка продолжала скользить по поверхности воды. Темный небосклон был усыпан мерцавшими звездами, серебристая лунная дорожка устремлялась высоко в небо. В мире царило спокойствие, и Илис, уютно устроившись в объятиях мужа, почувствовала себя в безопасности. Она слушала мерные удары его сердца и щекой ощущала биение жилки у него на шее. Впервые с тех пор, как они расстались, она позволила себе полностью раствориться в овладевшем ею блаженстве.
Спустя какое-то время они рука об руку вошли в дом ее отца. Весть о том, что хозяйка вернулась и привела своего мужа, знаменитого лорда Сеймура, молнией разнеслась по всем помещениям. Холл мгновенно заполнился слугами, взгляды которых были преисполнены жгучего любопытства. Они уже слышали историю о похищении хозяйки и теперь с интересом рассматривали маркиза. Молоденькие горничные пришли в неописуемый восторг, решив, что отныне в доме будет жить такой отважный и красивый мужчина, но их улыбки тут же угасли, когда стало известно, что его светлость с супругой утром уедут в свое загородное поместье.
Максим, медленно поднимавшийся по лестнице, пытался побороть владевшие им гнев и негодование по отношению к Эдварду. Ему стоило огромных усилий подготовить себя к встрече, но как только он вошел в комнату Эдварда и увидел жалкую тень того, кто некогда был его противником, ярость и раздражение сразу же исчезли, уступив место состраданию. Охватившая Максима жалость вытеснила из его сердца горечь, столько месяцев отравлявшую существование. Небывалое умиротворение охватило его и позволило прийти к пониманию того, что он нашел свое счастье именно благодаря лживости и порочности своего врага. Если бы не Эдвард со своими грязными наветами, он бы никогда в жизни не познал той радости и восторга, которые дарила ему Илис.
Изумленный тем, что сейчас открылось ему, Максим положил руку на плечо Илис. Его взгляд потонул в ее глазах, светившихся любовью.
— Я должен признать, любимая, что Эдвард оказал мне огромную услугу, — проговорил он. — Я нашел истинное сокровище… женщину, встретить которую было моей самой заветной мечтой… женщину, которая стала исполнением всех моих желаний.
— Сеймур? — донесся со стороны кровати неуверенный шепот, и они повернулись к Эдварду.
Он попытался сесть, но это оказалось ему не под силу. Он со вздохом рухнул на постель и в следующее мгновение пришел в крайнее изумление, потому что Максим приподнял его и подложил под спину подушки.
— Я молился, чтобы ты вернулся, — произнес он.
Максим посмотрел на Илис, которая покачала головой, выразив тем самым свое удивление словами дядюшки. Он нахмурился, озадаченный таким поворотом событий, и обратился к Эдварду:
— Почему ты молился, чтобы я вернулся, Эдвард?
— Меня мучают… угрызения совести, — слабым голосом проговорил тот. — Я обвинил тебя… чтобы скрыть свидетельства собственного преступления. Это я виноват в гибели агента.
