Книга Короли пепла - Ричард Нелл

Бирмун подпрыгнул, разбуженный Эгилем. Он моргнул несколько раз и увидел в глазах красивого барда нечто странное – быть может, сочувствие или жалость.

– Мир, брат, – сказал тот мягко. – Настала ночь, и мой господин ждет.

Бирмун застонал и с некоторым трудом встал, разминая шею и плечи. Тупая ломота от езды все так же корежила его тело. Он увидел небольшой холмик земли рядом со стоянкой и понял, что пока он спал, шаман похоронил арбника, оставив надписанный рунами колышек и маленький круг из камней.

– В степях, – сказал Букаяг, словно догадываясь, что Бирмун смотрит, – мертвых не закапывают, а сжигают. Но мы не можем рисковать пожаром. Я сделал ему одно из колец Вола, потому что он был, несомненно, умельцем.

Бирмун понятия не имел, что на это сказать, поэтому просто молча взобрался на коня, как и его спутники. Остаток расстояния до Вархуса они преодолели тоже в молчании, а когда приблизились, Бирмуну подумалось, что сам он не видел надобности в разведчиках или даже дозорных.

С тысячей воинов, укрепившихся на вершине горы, мысль о том, что кто-то действительно может напасть, едва ли приходила ему в голову, а зря – ведь он увидел, что представляют собою шаман и его люди, пусть даже столь немногочисленные.

По мере того, как они подъезжали, Бирмун все больше волновался и понял, что не знает, как им проникнуть внутрь. Вокруг всего подножия лагеря был возведен частокол с единственной калиткой. Бирмун повернулся к шаману, дабы обратить на это внимание, но тот заговорил первым:

– Я думал, мы перелезем через твой маленький забор. Палисад охраняется?

Бирмун открыл было рот, затем сомкнул челюсти и покачал головой. Пара человек всегда стояла у ворот, а другие люди стерегли припасы, оружие и прочие ценные вещи. Но, по правде говоря, он не был готов и к попыткам пробраться внутрь.

Они оставили лошадей привязанными к дереву невдалеке от подножия, затем подкрались к частоколу.

– После тебя, – прошептал Букаяг, пригибаясь. Бирмун забрался на самый верх и оглядел стойбище. Он увидел разбросанный мусор, пустые корзины и беспорядок, оставшийся после дня, полного дел и разъездов. Несколько луж воды отражали тусклый свет. Но никаких стражников Бирмун не увидел.

Он оперся руками о довольно тупые заостренные бревна и перелез. Букаяг помог Эгилю, затем без особых усилий почти перешагнул через забор. Тот факт, что какой-то калека просто зашел внутрь без всяких затруднений, еще больше усугубил неловкость.

Поднимались они с осторожностью, но так и не увидели, чтобы кто-нибудь бродил. Те немногие охранники, которым полагалось дежурить, должно быть, дрыхли – во всяком случае, на постах их не было. Бирмун стиснул зубы, осознав: шаман мог бы легко пробраться в лагерь, пройти весь путь к Дале в одиночку и, по всей вероятности, убить ее. И возможно, со страхом понял Бирмун, таков и есть его план.

Но будь это так, он не привел бы скальда. Букаягу пришлось ему помогать, пока они взбирались на крутому подъем, и Бирмун видел заботу, с которой шаман это делал, вспоминая, как он шептал на ухо Дагу и гладил его лоб под конец. Это казалось таким странным и противоречивым – и, как и все остальное в шамане, не поддавалось логике.

Вскоре они без особых проблем достигли вершины. У входа в пещеры стояли два стражника. Букаяг с Эгилем ждали за кибиткой, и шаман следил за Бирмуном, казалось, без всякой опаски.

– Я их спроважу, – прошептал Бирмун, – но дай мне несколько минут побыть внутри, чтобы предупредить Далу о твоем приходе. Она, скорее всего, спит.

Шаман кивнул; Бирмун сделал вдох и вышел из теней на свет факелов.

– Вождь.

Оба мужчины почтительно кивнули, увидев его, и младший зевнул.

– Идите к своим шкурам, – махнул рукой Бирмун и улыбнулся. – Вы оба. Мне что-то не спится. Посторожу лучше дырку.

Мужчины ушли – благодарно и не проявив никаких признаков подозрительности. Да и с чего бы? Подождав, пока они спустятся по центральной тропе и скроются из виду, Бирмун вошел внутрь.

Дала сидела за деревянным столом, просматривая сообщения и конторские книги при свете свечей. Увидев Бирмуна, она удивленно приподняла брови, но ее лицо почти мгновенно засияло довольством. Усталые зеленые глаза заблестели, а уголки рта приподнялись, обнажив зубы. Бирмун задумался, смог бы когда-либо жить в мире, где ее отклик был бы иным.

– У нас мало времени, – сказал он, выходя вперед. – Букаяг прибыл. Он ждет снаружи со скальдом, чтобы поговорить с тобой. Мне много нужно тебе рассказать.

Дала кивнула, не перебивая, а Бирмун качнул головой, раздумывая, с чего начать.

– Привет, Девочка-с-Фермы.

Бирмун резко обернулся и увидел Букаяга, стоящего у входа. Он не понял ни смысла этого приветствия, ни того, откуда шаман мог знать о происхождении Далы. Но она без опаски встала и кивнула в знак уважения, хотя Бирмун и уловил ее беспокойство.

– Спасибо, что пришел, шаман. Но это наверняка опасно.

– Жизнь вообще опасна. Видимо, я постоянно должен напоминать вам, жрицы, об этом. Ты помогла мне, Дала, дочь Кары. Уж не знаю почему, но без разницы. Я свои долги не забываю. Чего ты хочешь?

Бирмун покачал головой, так как едва мог представить себе мужчину, разговаривающего подобным образом с Верховной Жрицей. Но Дала не казалась оскорбленной.

– Я хочу, чтобы ты работал вместе со мной, шаман. Однажды я сказала тебе, что мы слуги одного и того же Бога, и я докажу тебе это. Помоги мне запугать орденских. Я буду держать тебя в курсе всех их передвижений и деятельности, а ты будешь нападать на них там, где и когда я скажу.

Лицо шамана приобрело столь ненавистный Бирмуну оттенок надменности и, возможно, презрения.

– И зачем тебе это нужно, Дала? Теперь ты Верховная Жрица. Ты в милости у Богини.

Дала сымитировала выражение его лица.

– Богиня не одобряет того, во что превратился Орден. Он порочен и нуждается в новом руководстве и переменах. Но сперва должен возникнуть кризис.

– Новое руководство… – Букаяг приподнял уродливую бровь. – Твое руководство?

– Да. И других, подобных мне.

Букаяг улыбнулся при этих словах.

– Не уверен, что есть другие, подобные тебе, Дала. Скажи мне: если бы я сделал тебя матриархом, что бы ты изменила? Как бы ты улучшила эту испорченную страну пепла?

Бирмун знал ее ответы, потому что уже много раз обсуждал это с ней.

– Я бы проследила, чтобы жрицы выполняли свой долг, – сказала она, и в ее голос просочилась нотка злости. – Я бы добилась того, чтобы мужчин уважали, заботились о