говорил спокойно, даже слегка улыбался. И смотрел на меня с такой нежностью, что расценивать его слова как шутку просто не получалось.
— Иди доигрывай, моя Катерина. А потом мы с тобой поговорим. Мне нужно слишком многое тебе объяснить.
Потом Артур снова поцеловал меня в губы, легко и очень многообещающе.
— Давай, иди! — с отчаяньем подтолкнул меня Махов к выходу на сцену, и я наконец поняла, что там происходит. Мой партнер, оставшись на сцене в одиночестве, в совершенно неурочной ситуации, не растерялся и начал повторять какую-то уже сыгранную сцену, где звал Катерину. Зал шумел, но скорее взволнованно, чем возмущенно, и я поняла, что мне нужно срочно спасать ситуацию.
Еще минут десять — и весь этот фарс будет окончен. А после я смогу разобраться с тем, что со мной произошло. Я вытерла слезы и решительно отправилась к сцене. Плевать как, но я добью этот спектакль. Облегчение и благодарность в глазах моего партнера, который не бросил играть даже в нестандартной ситуации, согрели мне душу, и я очень постаралась отрешиться от истинных эмоций и выглядеть убедительной.
Мне оставалась сценка, где Катерина читает письмо от Софи, а после бежит топиться к пруду. Последний акт всегда удавался мне особенно хорошо, и я завершила свою роль без проблем.
Потом нужно было подождать монолог Андрея, а после нас ждал общий выход на поклон. Артура за кулисами уже не было, и Махов с очень озабоченным лицом сообщил мне, что господин Данилевский ждет меня в его кабинете.
— Если этот показ оказался провальным, я потребую с Артура Богдановича компенсацию. Я даже не знаю, что и думать. Что вы вообще устроили на сцене? — бухтел Махов, пока мы ждали окончания монолога Андрея.
— Потребуйте, — равнодушно ответила я.
Мне бы кто компенсацию выдал. Жаль, что на сердечные муки нет возмещения. Разве что лекарствами. Если так, то Данилевский мне до конца жизни корвалол покупать будет.
Мысли текли в голове вяло. После такой эмоциональной встряски я чувствовала сильную усталость. Может, мне все-таки все привиделось, показалось? И не было никакого Артура, и не ждет он меня сейчас в кабинете…
— Не вздумай сбежать, — прорвался сквозь мои мысли голос Махова. — Мне не нужны проблемы.
Я пожала плечами. Куда я побегу? Теперь уже точно некуда. Если от Данилевского еще есть шанс скрыться, то от своих чувств точно не сбежишь, проверено.
После поклона, где я заставила свои губы растянуться в улыбке, я направилась сначала переодеться. В привычной повседневной одежде я чувствовала себя более уверенно и защищенно.
Перед дверью в кабинет начальника я остановилась, вытерла руки о штанины и решительно зашла внутрь. Артур стоял у окна, но при моем появлении повернулся и направился ко мне.
— Что это было, господин Данилевский? Что за игры? Ты совсем с ума сошел? — я сложила руки на груди. Заранее решила, что буду держать оборонительную позицию до конца.
— Да, Элли, я сошел с ума, — ответил Артур, приближаясь ко мне почти вплотную. Я сдержалась, чтобы не отступить. Пусть не знает, как действует на меня.
— Я заметила. Ты сорвал спектакль и опозорил меня.
— Не уверен, что это можно назвать позором. Ты была великолепна.
Я моргнула, отвела взгляд. Смотреть в глаза Артуру было невыносимо, потому что такого пламени в них я еще не видела.
— Зачем ты явился? — спросила я, все-таки отступая назад.
— Попросить прощения, Элли, — просто ответил он. — А еще поговорить и сделать тебе предложение.
— Какое? Вернуться в твой театр? — с издевкой, насмешливо, спросила я.
— И это тоже. — Артур улыбнулся. — Я кое-что узнал, и теперь хочу покаяться. Повел себя, как ревнивый кретин, не разобравшись в том, что случилось. Наломал дров, наговорил лишнего, и очень об этом жалею.
— И что же ты узнал? — с опаской спросила я, даже не подозревая, что могу услышать в ответ.
— Скажи, что ты чувствовала, когда твой бывший, который Максим, тебя подкараулил в сквере, вручил цветы и начал целовать? Только не ври мне, твой ответ сейчас очень важен для меня.
Я с недоумением уставилась на Артура. Признаться, я давно успела забыть о дурацком инциденте, и даже не подозревала, что он мог иметь какое-то значение. Но откуда Артур узнал об этом? И какое это вообще имело значение? Я нахмурилась, пытаясь выстроить в голове логическую цепочку. Получалось плохо, голова не соображала. А Артур продолжал пытливо смотреть мне в лицо.
— Не знаю… Удивилась сначала, когда увидела, потом он меня выбесил, а потом вообще я испугалась, думала, в кусты сейчас потащит. Эдика вспомнила с его потными ладошками, хотела уже подаренным веником отхлестать, но Максим ушел. Я вообще не поняла, что это было. Приперся, поцеловал, потом вообще сплюнул, как будто ему противно было, и ушел.
— И почему же ты мне не рассказала? — в голосе Артура не слышалось обиды, он просто спрашивал, как у провинившегося ребенка, и меня это задело.
— Да потому что не о чем рассказывать. И вообще, я для тебя только очередная подстилка. А раз так, то могу целоваться с кем угодно.
Мой голос все-таки сорвался, выдав обиженный всхлип. Я отвернулась.
— Прости, я сказал это на эмоциях. Я подумал, что ты мне изменяла. Марго была убедительна, когда показывала фотки, как ты целуешься со своим бывшим.
Я с удивлением посмотрела на Артура.
— Чего? Какие еще фотки?
— А вот это самое интересное, — вздохнул Артур. — Наши с тобой старые знакомые, Эдик и Марго, решили подстроить нам с тобой пакость. Подкупили твоего Максика…
— Он не мой! — воскликнула я.
— Хорошо, не твой, и я очень рад этому. Так вот, они заплатили ему денег, чтобы сделать компрометирующие снимки. Подсунули эти фото мне. Я оказался собственником и ужасным ревнивцем. Сюрприз для тебя? Да, для меня тоже. Я чуть не спятил когда увидел тебя с другим. Ну а ты просто сбежала, и я подумал, что тем самым расписалась в своей вине.
— Но ты тоже не пришел поговорить!
Артур пожал плечами и печально улыбнулся.
— О да. Я боялся, что просто придушу тебя. Мне надо было успокоиться. И, между прочим, на следующий день я пришел, но тебя уже не было. Кстати, ты оставила вот это, — Артур достал кулон с сапфиром и протянул мне. Просто в ладони, без коробочки. — Примешь мой подарок обратно?
Я непреклонно сложила руки на груди. Он что же, думает, что может сначала оскорбить, а потом вот так просто явиться и сделать вид, что ничего не было? Я проигнорировала протянутый кулон.
— А ты
