— Я не хотела смерти Гарета Тенча.
— Вы хотели, чтобы он понес наказание.
— Только не пытайтесь представить дело так, будто старались ради меня, — предупредила Шивон, делая два шага в его сторону.
— Вам надо научиться радоваться даже небольшим победам, Шивон. Поверьте, жизнь вовсе не так щедра на радости.
— На сей раз я здорово прокололась, Кафферти, но я быстро усваиваю уроки. До сих пор Джон Ребус не давал вам почить на лаврах, а с этого момента вам будет дышать в затылок еще один враг.
— Уж не вы ли? — усмехнулся Кафферти, по-прежнему опираясь на кий. — Но, Шивон, вы не можете отрицать, что мы с вами составляем неплохую команду. Представьте, как мы могли бы управлять городом — обмен информацией, предупреждения, наводки… Я занимаюсь своим делом, а вы стремительно поднимаетесь по карьерной лестнице. Разве это не то, чего мы оба хотим?
— Я хочу только одного, — вполголоса ответила Шивон, — не иметь с вами ничего общего до тех нор, пока я не окажусь на свидетельском месте, а вы — на скамье подсудимых.
— Ну что ж, желаю успехов, — негромко хмыкнув, сказал Кафферти. Повернувшись, он снова стал внимательно рассматривать шары на столе. — А пока не хотите обставить меня в пул? Мне никогда не везло в этой дурацкой игре…
Не услышав ответа, Кафферти обернулся и увидел, что она идет к двери.
— Шивон! — окликнул он. — Помните наш разговор наверху? И то, как изворачивался этот недоносок Карберри? Я тогда увидел в ваших глазах…
Она уже открыла дверь, но, не силах совладать с любопытством, спросила:
— И что же вы увидели, Кафферти?
— То, что вам начинает это нравиться. — Он облизал губы. — Нет, правду говорю, вам определенно это начало нравиться.
Когда она вышла на улицу, его смех все еще отдавался эхом в ее ушах.
Пентонвилл-роуд, потом Аппер-стрит… дорога оказалась длиннее, чем он предполагал. Он зашел в кафе напротив стадиона «Хайбери», съел сэндвич и просмотрел первый дневной выпуск «Ивнинг стэндард». Никто в кафе не говорил по-английски, и ему, с его шотландским выговором, с трудом удалось объяснить, чего он хочет. Как бы там ни было, сэндвич оказался хорошим…
Выйдя из кафе, он почувствовал, что натер ноги. Свернул с Сент-Полз-роуд на Хайбери-гроув. Улица, куда он шел, находилась за теннисными кортами. Вот и дом. Нашел на пульте номер нужной квартиры, рядом с которым была кнопка звонка, но фамилия жильца отсутствовала. Ребус нажал кнопку.
Никакого ответа.
Посмотрев на часы, он стал нажимать соседние кнопки в надежде, что кто-нибудь ответит.
— Да, — раздался крякающий голос из переговорного устройства.
— Посылка в квартиру девять, — сказал Ребус.
— Это квартира шестнадцать.
— Могу я передать ее вам?
— Нет.
— А можно оставить ее у них под дверью?
Из динамика послышалось приглушенное проклятие, после чего замок со щелчком открылся, и Ребус вошел в подъезд. Поднялся по лестнице к квартире девять. В дверь был врезан глазок. Он приложил к двери ухо. Затем, отойдя на шаг, стал внимательно ее осматривать. Крепкая надежная дверь с полудюжиной замков и стальной окантовкой по периметру.
— Кто живет в такой квартире? — спросил Ребус самого себя.
«Дэвид, это вам…» — вспомнилась Ребусу фраза из телешоу «Через замочную скважину». Разница была в том, что он точно знал, кто здесь живет: информация о хозяине квартиры была передана ему Дэвидом Стилфортом. Ребус несколько раз осторожно постучал в дверь и пошел по лестнице вниз. Оторвав крышку от сигаретной пачки, он сунул ее под подъездную дверь, чтобы замок не защелкнулся. После этого отошел в сторонку и стал ждать.
Что-что, а ждать он умел.
На площадке перед домом была дюжина парковочных мест для автомобилей жильцов; каждое было заблокировано вертикальным металлическим стержнем. «Порше-кайен» серебристого цвета, подъехав к одному из парковочных мест, остановился; хозяин вылез наружу, отпер замок блокировочного стержня, пригнул его к земле и завел машину на стоянку. Потом он с самодовольным видом обошел машину, насвистывая и пиная на ходу шины, как это делают крутые парни. Стер рукавом пятнышко грязи с капота и, подбросив в воздух ключи, поймал их и сунул в карман. Снова полез в карман и вытащил оттуда другую связку, выбрал ключ, который отпирал подъезд. Дверь оказалась незапертой, и это его озадачило. Но тут от сильнейшего удара сзади он ткнулся в нее лицом и, распахнув, влетел на лестницу. Ребус не дал ему никаких шансов. Схватив за волосы, он стал колотить его лицом о серую бетонную стену; после каждого удара на ней оставался кровавый след. Потом он прижал оглушенного Джеко к полу, поставив колено ему на грудь. Короткий удар в шею, затем такой же в челюсть. Первый удар за меня, второй за Мейри Хендерсон.
Ребус нагнулся и пристально вгляделся в его лицо. Рыхлая, пористая кожа, но рожа откормленная. Его выпученные глаза, поискав что-то наверху, медленно закрылись. Ребус выждал несколько мгновений, чтобы убедиться в том, что это не трюк. Тело Джеко обмякло. Ребус, проверив его пульс и способность дышать, завернул ему руки за спину и обмотал заранее купленным скотчем.
Обмотал так, что не вырвешься.
Поднявшись на ноги, Ребус вытащил из кармана Джеко ключи от машины и вышел из подъезда, предварительно убедившись в том, что никто за ним не наблюдает. Подойдя к «порше», он, перед тем как открыть водительскую дверь, несколько раз саданул по корпусу ключом зажигания. Затем сунул его в замок, но не захлопнул водительскую дверь, а оставил ее соблазнительно открытой. Постояв несколько секунд, справился с дыханием и направился к проезжей части, чтобы сесть в автобус или поймать такси. Пятичасовой поезд доставит его в Эдинбург еще до того, как закроются бары. У него обратный билет без фиксированного времени, то есть он может ехать назад на любом поезде.
У него и дома есть незаконченные дела.
Ему повезло: черная машина с желтой мигалкой на крыше. Расположившись на заднем сиденье, Ребус полез в карман, проверил наличность. Велел водителю ехать на Юстон — оттуда рукой подать до Кингз-Кросс. Вытащил лист бумаги и катушку скотча. Развернул лист и внимательно прочитал то, что было на нем написано, — не совсем складно, но понятно. Два фото Сантал/Стейси: одно, сделанное фоторепортером — приятелем Шивон; второе из старой газеты. Над ними черным маркером выведено одно слово: РАЗЫСКИВАЕТСЯ, подчеркнутое двойной линией. Ниже текст шестого по счету и окончательного варианта составленного Ребусом воззвания:
Два близких мне человека, Сантал и Стейси, пропали после взрывов. В то утро они прибыли на вокзал Юстон на ночном поезде из Эдинбурга. Если вы видели их или вам о них что-либо известно, пожалуйста, позвоните. Мне необходимо знать, живы ли они и что с ними.
Имя писавшего указано не было — только номер мобильного телефона. В другом кармане у Ребуса лежало с полдюжины копий этого обращения. Он уже успел ввести информацию об обеих разыскиваемых в национальную базу данных. Когда Эрик Моз выйдет из больницы, Ребус попросит его пошарить в Интернете. А может быть, они создадут собственный сайт. Если она уцелела, ей не затеряться. Ставить на этом деле крест Ребус не собирался. Во всяком случае, в обозримом будущем.
