улыбнулся:
– Руки-то опусти, теперь можно..
Потом он ловким движением вынул откуда-то из пиджака своё удостоверение и сунул его в упор, под нос Кате. Подержал пару секунд и убрал обратно.
– Всё? Буянить не будете?
– Не буду, товарищ комиссар госбезопасности 3 ранга! Простите меня, я не знала… – смущённо оправдывалась девушка, вставшая после того как Михаил слез с неё.
– Объясните, почему вы напали на моего спутника? – потребовал без улыбки Михаил.
– Разрешите доложить, товарищ..
– Докладывайте! – поторопил её чекист.
– Я… Я решила что этот… сбежал из-под стражи и хотела вернуть его обратно в тюрьму… – стоя по стойке «смирно» она опустила глаза, красная от смущения.
– Откуда вы его знаете? – продолжил интересоваться тот.
– Она была машинисткой при моём допросе у следователя Круглова… – вмешался Саша. – И она очень нервно отреагировала когда я рассказал о некоторых… не совсем приятных событиях.
– Вот как? – кивнул головой Михаил. – Что ж, теперь всё становится понятным. Надеюсь, вы осознали свою ошибку, сержант?
– Так точно, товарищ комиссар гос..
– Свободны, сержант! И примите совет на будущее… Не стоит так бурно реагировать на незнакомые ситуации. Сначала надо подумать, а уж потом действовать. Понятно?
– Так точно! Разрешите идти?
– Идите.
Катя лихо развернулась на месте, метнулась за своим пистолетом и, почти бегом, вышла из ресторана, засовывая оружие в кобуру. Глаза её подозрительно блестели.
– Ну и ну, Александр… – покачал головой Михаил. – Даже на минуту нельзя оставить, стоит только отвернуться как у тебя уже неприятности..
– Я тут не при чём, Михаил Алексеевич! – открестился Саша. – Я даже слова не успел сказать..
– Оно и видно… Ладно, давай поедим и пойдём домой. Думаю, впечатлений на некоторое время нам хватит, верно?
Саша только вздохнул, соглашаясь, что тут ещё скажешь? Не везёт так не везёт… Чем-то понравилась ему эта Катя, но как на зло, каждая встреча оборачивается лишь негативом и проходит совсем не так как бы он хотел. Надо как-то это исправлять..
18 апреля 1940 года. Берлин.
Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.
– Я тобой недоволен, Вальтер! – глаза шефа СС сурово смотрели на бледного Шелленберга из-под очков. Они находились в кабинете Гиммлера и его подчинённый, похоже, искренне хотел сейчас оказаться как можно дальше отсюда. Само по себе недовольство Гиммлера было очень неприятно, но, что ещё хуже, это падение доверия к самому Вальтеру, который раньше всегда ответственно относился к приказам и неофициальным желаниям самого Гиммлера. Но не сегодня..
– Докладывай подробно, Вальтер! Я хочу знать детали!
– Слушаюсь, экселленц! Вчера одна группа следила за оберштурмфюрером Шольке, другая за фройляйн Браун. Рано утром оберштурмфюрер вышел из дома и осмотрелся. Потом направился к магазину и пропал там. Во всяком случае, наши агенты не видели никого похожего на него по описанию. Один из них зашёл внутрь но не обнаружил внутри ни одного покупателя. Продавец также подтвердила, что она никого не видела в своём помещении. Был произведён обыск в торговом зале и на складе, всё пусто. Как сквозь землю провалился… – удручённо признался Вальтер. – Правда, в магазине был чёрный ход, но продавец клялась и божилась что мимо неё никто не проходил и она всё время была на месте. После этого группа наблюдения рассредоточилась по окрестным улицам но… так и не смогла найти парня..
Гиммлер на это только головой покачал.
– Вторая группа наблюдения следила за Евой Браун. Поскольку девушка не представляла собой большую проблему, за ней следили только двое агентов. Один из них, мужчина, спал. Вторая, женщина, смотрела в окно. Она показала, что незадолго до обеда в фотоателье вошёл мужчина в плаще и надвинутой шляпе. Через некоторое время этот мужчина вышел вместе с фройляйн Браун, они быстро нашли такси и уехали. К сожалению, агент Роза не разбудила своего напарника заранее, поэтому, когда они выбежали из дома и сели в свою машину, такси уже уехало… Таким образом, обе группы провалили свои задачи, экселленц… Конечно, они все уже наказаны и такое больше не повторится, я ручаюсь вам, рейхсфюрер!
Гиммлер помолчал. Наконец, он встал и, не торопясь, подошёл к окну. Не оборачиваясь, он спросил:
– Вальтер, я сказал чтобы ты бросил на это своих лучших людей, верно?
Шелленберг кивнул.
– Так точно!
– Так почему ты отрядил на это две группы нерасторопных болванов, выпускников школы наблюдения?! – крикнул Гиммлер, выйдя из себя. Он был в ярости. Подумать только, такое простое дело, а его верный подчинённый просто… сглупил, мягко говоря!
Вальтер вытянулся ещё больше, казалось, он хотел напоминать настоящую скульптуру, стройную и неподвижную.
– Я недооценил объекты, рейхсфюрер. Решил, что с этим справятся и выпускники, в качестве практического экзамена на выпуск. А самые опытные люди следили за… вы сами знаете за кем… – сглотнув, произнёс Вальтер.
– Так надо было снять часть из них… – остывая, ответил Гиммлер. – Из-за тебя я не знаю куда он ходил, что делал… Это неприемлемо!
– Так точно, рейхсфюрер! Я виноват и с готовностью приму любое наказание! Готов к отправке на фронт, командовать батальоном, ротой… – выпалил Шелленберг.
– Успокойся, Вальтер! Ты мне нужен здесь, понял? Но это в последний раз когда я спускаю тебе пренебрежение к моим приказам! Если это ещё раз повторится… – он в упор посмотрел на подчинённого. – Ты не отправишься на фронт, Вальтер. Я просто отдам тебя нашему дорогому Мюллеру.
– Я понял, экселленц!
Перспектива побывать в гостях у невысокого но зловещего шефа гестапо тому явно не улыбалось, и Гиммлер был уверен что Вальтер в следующий раз обязательно перестрахуется и сделает всё как надо.
– Твои соображения, Вальтер? Что за мужчина был с Евой? – спросил Гиммлер, полностью успокоившись.
Шелленберг заколебался, но всё-таки ответил.
– Рейхсфюрер… у меня есть одна мысль… но нет никаких доказательств.
– Говори! – махнул рукой глава СС.
– У меня такое ощущение что этим мужчиной мог быть… оберштурмфюрер Шольке.
– Вот как? Почему же? – удивился Гиммлер.
– Совпадение по времени… Он пропал незадолго до того как тот мужчина пришёл к Еве. Да и
