Хасара.
Подняв весло, Аннов взял его поудобнее, встал с того места, где упал, и хотел обрушить его на голову Хасара, снова пошедшего в атаку. И если бы в этот момент лодка не качнулась и не отбросила Аннова в сторону, весло точно опустилось бы на голову Хасара.
Хасар сразу же понял о намерении своего противника.
– Подлец, вот я тебя сейчас…– грязно выругался Хасар и отступил назад. Добравшись до носа лодки, немедленно включил двигатель.
Лодка резко рванула с места. Стоя с веслом в руках, Аннов чуть было не вылетел за борт. Выронив весло из рук, он вцепился в борт лодки, чтобы удержаться в ней.
Хасар бросал лодку из стороны в сторону, не давая Аннову снова поднять весло. На самом же деле, Аннов не то что весло взять, а даже подумать об этом не успел…
В голове Хасара молниеносно пронеслась мысль, которая и определила все его дальнейшие действия.
Невестка Мяхек, убегая от позора, ушла на дно моря…
Зато прямо перед его глазами находится негодяй Аннов, разрушивший столько прекрасных семей, лишивший людей надежды и мечты, стоит как символ разврата. Имеет ли право такой грязный человек топтать эту землю?
Как Хасару, у которого в жизни было столько утрат, да еще этот несмываемый позор, жить дальше с таким тяжким грузом?..
Ответ напрашивался сам по себе. Вот со всех сторон плещется бездонное море, оно с упреком взирает на него, а вот напротив него сидит заклятый враг, причинивший людям столько зла. И некуда ему бежать…
Обычно в таких безвыходных ситуациях, когда опасность угрожает чести, настоящие командиры, находясь на поле боя, решения принимают быстро и мужественно…
В таких ситуациях все решает одна пуля, которую они пускают себе в лоб. Но где сейчас взять ту пулю? Вместо нее в твоих руках мощная моторная лодка, способная подчиниться любой твоей воле. В любое время она может рвануть с места и встать на дыбы.
Хасар так и сделал. Включил двигатель и некоторое время гнал лодку, куда глаза глядят, а потом вдруг, словно натянув поводья скакуна, с ревом поставил ее на дыбы и перевернул её со всем содержимым на себя и Аннова.
Лодка в тот же миг стала могильным холмиком над ее пассажирами.
Перепугавшись до смерти, Аннов заорал благим матом: «Ва-ай, мамочка!», его крик, сотрясший ночную тишину, был похож на рев смертельно раненого зверя.
Люди на берегу услышали этот душераздирающий крик Аннова и поняли, что в море произошло что-то непоправимое.
Несколько лодок сразу же направились в ту сторону, откуда донесся крик. Спасатели через некоторое время увидели плывущего среди волн человека, похожего на призрак. Пытаясь понять, человек это или призрак, люди старательно всматривались в темноту, но так ничего и не поняли.
Берег был далеко, доплыть до него мог бы не каждый.
* * *
Сколько ни ждала Тоты, все никак не могла дождаться Хасара. Хотя по времени он уже давно должен был быть дома. Что же могло случиться, беспокойно думала она. Тоты уже давно приготовила вкусный ужин и с нетерпением ждала возвращения мужа. Тем дольше задерживался Хасар, тем большее беспокойство охватывало Тоты. В голову лезли всякие пугающие мысли. То она представляла, как его лодка перевернулась в море, то вдруг ей казалось, что он стал жертвой преследований хякима…
Глубокой ночью, не в силах усидеть дома, Тоты поспешила к морю, чтобы искать Хасара.
Ей не понравилось настроение Хасара, когда он днем приходил на обед. Не понимая, в чем дело, она видела, что он беспокоен и его что-то волнует. Когда же он, прежде чем отправиться на море, переодевался в соседней комнате, она услышала его бормотание: «Чего угодно я мог ждать от тебя, Дунья, но только не этого. Не думал я, что ты опустишься до такой низости», и поняла, что его переживания связаны не с чем-то посторонним, а с его прежней семьей. Тоты тогда не придала этому особого значения, знала, что прежняя жизнь никогда не оставит Хасара, будет идти по его пятам. Она и без того догадывалась, что он, хотя и отрекся от Дуньи, скучал по счастливой жизни с ней, и мысленно не раз встречался со своей бывшей женой. И когда он произнес ее имя, Тоты сочла это очередной мысленной встречей Хасара с Дуньей. Да и без этого он иногда во сне называл Тоты именем Дунья и крепко обнимал ее. Зная, что наяву он не станет называть ее имя, Тоты с пониманием относилась к ночным словам Хасара и никогда не говорила ему об этом, чтобы не ставить его в неловкое положение.
Тревожась из-за отсутствия мужа, Тоты некоторое время металась по берегу, всматриваясь в неясные силуэты.
Дующий с моря прохладный ветер надул подол ее платья, и оно стало похоже на затерявшийся в ночи одинокий парус.
Все внимание Тоты было обращено к морю, она вглядывалась вдаль, пытаясь хоть что-то там увидеть. Ей казалось, что просто лодка Хасара вышла из строя и где-то там вдали остановилась. Иногда ей казалось, что сейчас откуда-то оттуда покажется нос лодки Хасара, стремительно плывущей к берегу.
Была у Тоты и еще одна мысль. Она считала, что Хасар мог уплыть слишком далеко и заблудиться. Каждый раз, когда эта мысль посещала ее, Тоты мысленно встречала Хасара с каким-нибудь судном вдали от туркменских берегов, на котором он потом приплывал в Красноводский морской порт.
И потом, ведь неизвестно, где может оказаться заблудившийся человек. А вдруг он подаст весточку уже из Баку?
То и дело в голову приходила мысль, что Хасар мог попросту утонуть, но Тоты, не желавшая такого исхода, тут же отгоняла эту мысль от себя. Сейчас для нее хоть и малым, но утешением стало то, что море не штормило, было спокойным.
Перед глазами Тоты не было ничего, кроме мелких волн, похожих на маленьких детей, спешащих передать радостную весть. Мысленно она встречала Хасара, плывущего навстречу, гребя веслами. Вот он уже здесь, она кладет голову ему на грудь и ласково шепчет:
– Что же ты задержался, чайка моя?
– Обними меня крепче!..
– Что с тобой случилось?
– Меня что-то знобит, согрей меня!..
– Раз уж ты в моих объятьях, то уже никогда не замерзнешь!..
Каждый раз, мысленно встречая Хасара, она невольно шептала эти слова, и они помогали ей сохранять самообладание.
С вечера погода немного хмурилась, но потом взошла луна, на небе заблестели звезды, и оно снова стало ясным. Правда, сейчас оно казалось каким-то задумчивым.
