раздали царевичам и амирам. Городских жителей от мала до велика, мужчин и женщин, всех пленили и городских ремесленников разных профессий отделили от них и вместе со всеми домочадцами и скарбами вывели из города и раздали бекам, чтобы те их отправили в Самарканд. Из врачевателей Мавлана Джалал ад-Дин Мухаммада и Мавлана Сулаймана со всем скарбом отправили в Самарканд.
В это время Сахибкиран покинул дворец Аблак и остановился в доме Бутджас-бека, который был одним из крупных беков страны Сирии. Там было одно здание, весьма красивое и милое. Государь, увидев это здание, в благородной душе подумал: «В таком /246а/ весьма красивом городе этот народ построил такое красивое здание». Однако никто не думал, что благородная душа государя в этой стране зажглась мыслью, построить здесь такое здание, какое никто не строил, и засучил рукава великодушия и щедрости. Государь приказал, чтобы над здешними двумя могилами воздвигли два купола. Наблюдение за этим важным делом он поручил царевичу Аба Бакру, царевичу Халил Султану и бекам Шайх Нур ад-Дину, Али Султану и Мангли Ходже. Они, оставив все, за двадцать пять дней построили из белого камня два высоченных купола.
В этой стране чеканили монеты — тенге с именем Сахибкирана и преподнесли ему: были чеканены золотые и серебряные деньги в сто мискалей, пятьдесят мискалей, десять мискалей и др.[1105] В войсках серебра было так много, что только при монетном дворе высочайшего лагеря накопилось восемьсот тысяч динаров коппеки. Поэтому было приказано: «В Иран и Туран отправить победные послания!» Совершенные писцы, взяв в руки калам, сладкими словами заполнили листы и отправили во все стороны. Посланники, подобно ветру, доставили сведения о победе во все области. Из денег, чеканенных именем государя в стране Сирия, он отправил в Иран, Туран, в другие страны, в столицу государства, женам и детям. Эти золотые и серебряные тенге были украшены высочайшим именем на фоне трона Сирии.
Сахибкиран Ходжа Хасана послал с поручением: «Царевичу Миран-шаху и царевичу Шахруху с беками пойти и напасть до моря Афранджа[1106] и до Акки!» Те пошли и напали на все тамошние области, взяли много богатства и возвратились в Канъан[1107].
В это время Сахибкиран несколько приболел и испытал много беспокойства. Беки послали людей и вернули царевичей, отправившихся в Канъан. Когда те прибыли, опять испросив выздоровления из лечебницы Господа всевышнего, выздоровел. И еще в то время в благословенную душу Сахибкирану пришла одна мысль. Когда вместе /246б/ сидели сейиды, мудрецы и государственные мужи Сирии, государь Сахибкиран сказал: «Мы всегда слыхали, что Марваниды враждовали с жителями священного города, в частности с зятем и сыном дяди по отцу господина Пророка, благословение Аллаха и приветствие ему[1108]. В отношении них они сделали все, что могли, путем войн, убийств и других. Нам эти слова не нравились. Потому что те были лучшими из мусульман и, выйдя из тьмы неверия, удостоившимися света ислама. Почему они так враждовали с жителями священного города? Хватит. Теперь нам стало ясно истинное положение вещей. Если бы не было так, они бы не подверглись этому несчастию». В среду, в начале месяца шаабан восемьсот третьего года (17.03.1401), был издан приказ: «Разграбить город!»
Взяв в плен население Дамаска, взяли много добра и столько богатства, что сколько было взято лошадей, верблюдов и лошаков в стране, всех нагрузили. Было очень много пеших людей, которые не могли найти вьючное животное, чтобы нагрузить их. Было взято бесчисленное множество редчайших тканей египетских, кипрских и родосских. Наличных жемчугов, золота и серебра было взято неисчислимо. Этот рассказ мы записали со слов видевших воочию собственными глазами.
Однако дома в Дамаске таковы, что нижние их этажи из камня и алебастра. Затем на этом основании строили один, два, а иногда даже три этажа из древесины. Многие здания были облицованы резными изображениями и окрашены масляной краской. Поэтому, если случалось возникновение пожара, то из-за сухого дерева и рисунков /247а/ масляной краской огонь нельзя было потушить. В это время волею судьбы, совершенно неумысленно в городе возник пожар. Народ из-за расстроенного состояния не обратил внимания на это. Однако государь Сахибкиран послал Шах Малик-бека, чтобы он сохранил соборную мечеть от пожара. Но божий гнев обрушился на этот город, сколько бы ни старались, город не удалось спасти. Горел такой страшный огонь, что к востоку от мечети стоявший каменный минарет полностью сгорел и превратился в пепел. И Минарет невесты, которую пророческим языком называли Манараи байза, с которой связано предание, что господин Иса, нашему пророку и ему поклонение и приветствие, спустится на этот минарет; несмотря на то, что был из дерева, а камни облицованы алебастром, его задел огонь и на нем никаких изменений не произошло, и он уцелел[1109]. Дамаск полностью сгорел, и бывшее в нем богатство разграбили. Было указано: «Всех пленных жителей Дамаска отпустить!» Джалал ал-Исламу было приказано, чтобы он внимательно отнесся к этому делу. Собрали всех пленных и доставили в город Дамаск. Сахибкиран оставил город Дамаск и направился обратно.
Сахибкиран возвращается из страны Сирии
В субботу четвертого шаабана, в начале года Змеи (20.03.1401), когда Солнце вошло в созвездие Овна, Сахибкиран двинулся из города Дамаска, направился по дороге Кара Ваника и прибыл в Гуту. Там он приказал: «Пусть изготовят два знака. Один знак на имя царевича Мухаммад Султана, который находится на границе моголов. Охрана тех дорог относилась к Худайдаду Хусайни, Берди-бек Сари Буге и другим бекам. Пусть все они направятся в Иран, я дам ему престол Хулагу-хана. Еще один знак в том, чтобы высокая колыбель, Туман ага вместе с детьми /247б/ направилась к нам!» Итак, знаки были изготовлены, их передали Дана Ходже и отправили его. Лагерь оставил Гуту, прошел Кара Ваник и сделал остановку в Хомсе. Ввиду того, что население Хомса не совершило никаких неучтивостей, оно было пощажено, и им вреда не причинили. Было приказано: «Царевичу Рустаму и царевичу Аба Бакру, Сулайманшах-беку и Шайх Нур ад-Дин-беку отправиться с десятью тысячами воинов в город Тадмор[1110], построенный Сулайманом[1111], приветствие ему, и напасть на тамошнее население. С левого крыла царевичу Султан Хусайну, Бурундук-беку с пятью тысячами воинов отправиться в сторону Антакии. Из кула царевичу Халил Султану, Рустам Тагай Буга Барласу, Темур Ходжа Ак Буге, Али Султану Тавачи, Давлат Темуру и Токалу Каркара с пятнадцатью тысячами воинов напасть на коппак туркменов, которые обитают на берегу Евфрата!» Все, действуя по
