только зачем тебе это, Богдан. Прикрыла глаза на мгновенье и раскинув руки в стороны шагнула навстречу неизбежному. Полёта не ощутила, подняла веки, лишь водитель скорость набирает, торопится, уносит в сторону того, кто ждёт, всем сердцем любит. Дикое желание обернуться выворачивает внутренности, в последний раз. Держится, хватит детских фантазий. Богдан никогда за ней не побежит. Найдёт вместо этого тысячу девок для своей постели, но за ней не побежит. Придумала тысячу... Просто Вика хотела чтобы было красиво, запомнилось, будоражило. Так и есть, только не тем, чем должно пробирает. Ночь в разлуке, да ещё накануне регистрации, когда оба нервничают. После двенадцати проговорили долго ни о чём, просто, чтобы слышать голос друг друга. Судорожный вздох вырывается сам по себе. Искренне же. Нет ни капли лжи, любит, честно любит и не готова расстаться. Хорошие мыслишки о расставании за час до регистрации брака. Но несмотря на это всё, сейчас бы бежала, с дьяволом, что тянет душу в пропасть, тёмную и пустую.
Грусть не уходит, сожаление, о чём только, о ком плачет? Проморгала, тихо выдохнула, получилось. Полегчало. Улыбнулась и расслабленно откинулась. Телефон снова дребезжит в сумке, намеренно игнорирует. Возникло желание выкинуть в окно, всё же не стоит, сбежать в планах не было, намерена идти до конца, да и везут вроде в нужном направлении.
У дома Грановского встречает сам, подаёт нетерпеливо руку. Глазами жадно осматривает, нервный.
— Алекса, — выдыхает, — ты почему трубку не берёшь.
Она не отвечает, чувствует с какой силой сжимает замёрзшие пальцы.
— Думал сбегу, — улыбается, скосив глаза на Вику.
Та смотрит долго, пристально, чего-то ищет. Видимо гадает, удалась ли задумка.
— Ты то можешь, — усмехается Грановский.
Тянется к губам, Алекса перехватывает, прикрыв ему рот ладошкой.
— Мы ещё не женаты! Рано есть помаду.
Грановский вымученно улыбается, угрожающе сузив глаза. Обещает наказание. Она довольно улыбается, вот ты то как раз ничем не напугаешь.
Бестия отмирает и принимается командовать парадом, отбирает Алексу у жениха. Пальцы влюблённых с трудом расцепляются. Рыжая строго отдаёт указания кому и куда бежать, сама утаскивает невесту в дом. Причитает на растрепанные волосы, придирается к украшениям, что забыла надеть. Куда там, не до них было.
Как только буквально на минутку остаются одни, Алекса говорит:
— Твой план не удался, он не пришёл, — используя самый высокомерный тон, на который только способна.
Виктория ахнула от неожиданности и замерла на месте, лицо побледнело, плечи заметно опустились. Не ожидала, что её раскроют так запросто. Вздохнула не таясь, взяла себя в руки, продолжила причитать, расточая явное недовольство. Шанс мизерный, но был. К тому же строптивая девчонка могла взбрыкнуть и отказать брюнету. Не почувствовал подаренную возможность, сдался трусливо, буйствовала зачинщица похищения. План, казалось продуманный до мелочей, разлетелся вдрызг о глупое упрямство и гордость.
Две капли упало и стихия отступила не тронув украшение из живых цветов, ветер еле заметно шевелил объёмную зелень на арке. Буря миновала, торжество задуманное на свежем воздухе спасено. Алекса понафантазировала так, будто на дворе лето, теперь гости сетовали на неугомонную натуру, желающую поиздеваться. Ноябрь, а она облачённая в невесомое кружево, с прозрачным рукавом, шагает так, словно для неё пятнадцать градусов это палящее солнце, высоко подняв голову и расправив плечи. Не каждый готов повторить подобное и практически все кутаются в тёплую верхнюю одежду. В прошлом расставила точки, ни одной запятой, навела мосты по-взрослому, под руку ведёт Артемьев, скрывая за маской непроницаемости трепет.
Виктория хмуро наблюдает, как Грановский встречает будущую жену, протягивает ей навстречу обе руки, улыбаются, смотрят только друг на друга, им плевать на присутствующих. Нетерпеливо, одновременно говорят да со смехом, работник загса удивлённо вскидывает брови, речь только начата, а уже в процессе обмен кольцами, долгий поцелуй. У них свои законы, плевать как должно быть и как надо. Церемония прошла без лишнего пафоса и ненужных слов, заняла буквально пару минут. Фотограф и то дольше строит под свои шаблоны.
— Вик, что за выражение лица? — на ухо шепнул муж.
Она вздрогнула и не ответив отмахнулась. Росписи в последнюю очередь, клятвы верности для красоты обряда пропустили, разочарованно прикрывает глаза. Кадром на повторе в памяти каждая секунда, изуродовали от души. Ловит глаза сына, ухмыляется, его задумка полностью, куда ж ты сунулся тягаться с такой оторвой.
Поздравления, шампанское, смех гостей. Алекса практически залпом осушает бокал и смотрит прямо на неё, долгим, тяжёлым взглядом. Запомнила, отомстит, как подвернётся случай, так протащить по эмоциям безнаказанным не останется. Попробовать всё равно стоило.
Грановский не выпускает из рук молодую жену и кажется грезит избавиться от гостей, заполонивших дом. Вика усмехается и вздыхает тут же. Да будет так, раз суждено, изначально это был лучший вариант по всем показателям.
Столько сил, нервов и мучений, умолчим о суммах, а всё пролетело как одно мгновение. Раз и готово, остальное лишнее. Алекса не хотела никаких ресторанов, лёгкую вечеринку в приятной компании близких и родных. Артемьев, скупо улыбается и частенько задумчиво поглядывает на дочь, между бровей залегла глубокая складка. Ответив на звонок, несёт ей телефон. Алекса удивлённо принимает, сунув бокал мужу.
— Поздравляю, — сухо звучит в трубке.
— Уимберг, мог бы и лично явиться.
— Знаешь же, не мог. Подарок с меня, при встрече.
— Ну, спасибо.
— Может плевать на всё, рванём к океану? — вдруг спросил мягко Андрей.
По плечам побежали мурашки от подобного тона.
— Муж наврятли отпустит с тобой.
— Да, наврятли. А жаль, — сбросил.
Брови девчонки взлетели на лоб. И что это было, шутит, али нет? Поздравил называется. На душе тревога, сердце быстро бьётся, затрудняя дыхание. Грановский, по глазам видно, пытается влезть к ней в голову.
— Всё хорошо, просто поздравил, — пытается развеять тревоги, теперь уже мужа.
Отбирает бокал и залпом осушает, Грановский не успевает перехватить.
— Алекса, ты мне...
— Не напьюсь, только, если слегка, напоследок. Дальше, я обещаю, буду примерной женой, — выдыхает.
— Посмотрим, — прячет улыбку. — У тебя тридцать дней на смену фамилии.
— О-о, боже, ещё гости не разошлись, а он уже пилит меня.
Обняла
